Выстрадала ли Россия марксизм, или в чём беда России?
Если Россия выстрадала марксизм ("истину"), тогда почему социалистическая система, построенная на основе марксизма, развалилась?..
Это В. И. Ленин сказал, что "Россия выстрадала марксизм". Ему в своё время было видней, ведь он успешно воевал против "друзей народа", которые в свою очередь, воевали против социал-демократов (марксистов), а именно они, по мнению Ленина, выражали подлинные, коренные интересы народа и прежде всего рабочего класса.
Конечно, идея социализма, социальной справедливости увлекла все передовые умы Россия, начиная, скорее всего, с Белинского и Герцена. А о народниках всех мастей, эсерах, меньшевиках и тем более большевиках - и говорить нечего. Чернышевский и его Вера Павловна бредили и грезили социализмом, ради него Чернышевксий к топору звал Русь... Народовольцы убили царя-освободителя Александра Второго, они и жертвовали собой ради социализма - как они его понимали. Несколько поколений русских революционеров жертвовали карьерой, материальным благополучием, здоровьем и даже жизнью ради народа, его счастья. И все их попытки хотя бы свалить самодержавие, не говоря уже о создании справедливого общества без эксплуатации, оказались тщетными, утопическими. Страдания и страдания - в течение нескольких поколений, а успехов - никаких!.. В этом смысле Россия и в самом деле выстрадала марксизм, ухватилась за марксизм, который и привёл к Октябрьской революции. К победоносной революции (перевороту?), а не к очередным неизбежным страданиям очередного поколения революционеров. И после Октябры русские революционеры уже не страдали, они, выстрадав и приняв на вооружение марксизм, они получили глубокое моральное удовлетворение, сами стали уничтожать своих исторических врагов, тех, от которых страдали и благодаря страданиям от врагов, выстрадали, наконец, марксизм... Сами-то революционеры после своей победы, захватив власть, перестали страдать физически, но разве народ перестал страдать после Октября?.. Общество, которое строили "выстрадавшие марксизм", обернулось десятками лет страданий для трудового народа, большими трудностями и даже жертвами и для рабочего класса. А ведь ради народа, и прежде всего рабочего класса, теоретически и старались революционеры нескольких поколений, лучшей и достойной частью которых, как тогда казалось, были большевики.
Но ведь марксизм не является плодом русской философской мысли. До марксизма не додумался даже такой ум, как Герцен. Россия в девятнадцатом веке дала миру Льва Толстого, всесветного гения, как писали и говорили о нём ещё при его жизни, но разве у России были свои философы, равные французским просветителям или немецким философам, тому же Гегелю?.. Разве французский или немецкий народ не страдали? Почему же Англия, Франция или Германия не увлеклись марксизмом так же страстно, если не бездумно, как Россия, её революционная интеллигенция? Разве в Германии или в той же Англии не было рабочего класса?
А в отсталой практически крестьянской стране России марксизм как раз и пустил глубочайшие корни. Чужеродное, западное учение было принято русской интеллигенцией как спасение и награда за ошибки и утопические иллюзии предыдущих поколений революционеров, особенно народников всех мастей, которые и в самом деле страдали и физически - и в тюрьмах, и на каторге, - и умирали на виселицах так же мужественно, как и декабристы. И всё - тщетно, все теории оказались утопическими. А марксизм показался "истинной" теорией, которая осчастливит и Россию, и всё человечество. Якобы появился, наконец, свет в конце тоннеля, революционеры-марксисты якобы знали, как бороться и как в конце концов победить и изменить мир на основе социальной справедливости. И будто бы коммунизм - это историческая необходимость для человечества.
И был Октябрь 1917 года. А везде в Европе революционное движение было подавлено. Потому что остальные основные народы и страны Европы - Англия, Франция, Германия имели свою философию на протяжении нескольких веков, им марксизм оказался чужд, во всяком случае - не столь соблазнителен, у их народов и их лидеров был выбор, а у России своей философии, альтернативной заимствованному марксизму, не было. Если и было "что-то", то не настолько, чтобы увлечь подавляющую часть наиболее деятельной и умной интеллигенции, в том числе и Ленина. А марксизм интеллигенцию как раз и увлёк всерьёз и надолго. За неимением своего философского учения, своей философской базы, такого же своего "подходящего" учения, как марксизм, которое указало бы России дальнейший путь развития. Будь Россия такой же "философски подкованной", как Германия, то и Октябрьской революции бы не было.
И лишь через семьдесят лет, к 1991 году, и русская (советская) интеллигенция поняла, что марксизм не является панацеей от всех бед даже для России. (То, что русские господствующие классы, буржуазия и царизм с дворянством, оказались бездарными и неопытными и потому не смогли противостоять социалистической революции, не принимается, ибо неубедительно. Дворянство, даже графы, бароны, сэры, пэры и короли существуют до сих пор в иных самых развитых европейских странах, и никакой рабочий класс не смог смести их. И вообще, будь Россия чем-то в философии, то не появились бы "непобедимые большевики", революционная интеллигенция ещё в девяностых годах пошла бы в подавляющем большинстве не за Лениным, а за реформаторами. А в массе не пошла за последними, значит, революционная интеллигенция не видела у реформаторов "правды", пусть и ошибалась. И рабочий класс пошёл бы за реформаторами типа российских каутских. При реформистах не было бы Октября и революции, о её необходимости вообще никто не говорил бы, не было бы и гражданской войны, в 1918 г. не началась бы гражданская война, не выплеснулась бы социальная ненависть доведенных до крайности трудящихся масс, не было бы такой ненависти "к буржуям").
Вот что значит, казалось бы, такая "мелочь", как "быть никем в философии", не суметь предложить и противопоставить "чуждому", иноземному учению своё, не менее приемлемое и достойное. Если бы Россия была "хоть кем-то в философии", как, скажем, в литературе (великие романисты девятнадцатого века, Чехов), то Россию не постигла бы Октябрьская революция и не ушло бы семьдесят лет на то, чтобы отказаться от пути, который завёл Росиию (СССР) в тупик или, по крайней мере, вынудил её развиваться не по прямой, а по окольному и слишком трудному для трудящихся масс, и того же рабочего класса, пути.