Был на исходе год отмеченный пришествием земного
дитя, в котором признаю сегодня я
- Да! - самого себя, знакомого, родного,
До самой малости безудержно любя.
Да, разве ж можно говорить об этом?
Тогда как скромность украшает человека.
Максима эта всё-таки не выдумка поэта,
А выверена опытом от века.
Однако же характер мой таков,
Что я нимало не держусь авторитетов
И гнёт традиций – обывательских оков -
Мне не знаком. Я сам себе ответом
Назначен быть. В том много ли беды?
Ведь я не рвусь в число крутых элит.
А ниже всяких трав и тих – тишей самой воды
Обычною порой мой голос прозвучит.
Чтобы опять уйти в молчание надолго
И прозябать на низменных полях
Обыденности - никакого долга
Не признавая за собой в ушедших днях.
Так всё же почему сейчас вскипели мысли
И рвать белейший лист сухим пером готов,
Расплёскивая, как из вёдер с коромысла,
Причуды мыслей на ряды послушных слов?
***
Всё начиналось так, мой терпеливый друг:
Жена нашла во мне один гнилой недуг,
Который так некстати – видимо устал! -
Сковал в работе тазобедренный сустав.
Но нам спасение во всём сулит реклама,
Да и молва, что действует упрямо
На подсознание страдающей души.
И вот уж руку жгут последние гроши.
Решенье принято. И как дитя в детсад
Ввела меня супруга в санаторный сад,
И там,спустив с ладоней пачку деревянных,
Мне повелела окунаться в ванну
Глубинных вод и в грязь степных озёр.
И я,- как ни гордец и ни позёр -
Тотчас отдался в руки персонала -
Намереваясь жизнь свою открыть с начала.
***
А всё тому виной туманное окно.
Когда я погружался в лоно вод,
- С блаженством низменным! – оно
Сосновой веткой по стеклу будило хоровод
Спокойных мыслей. Проходила череда
Далёких дней, веков, тысячелетий;
- Струят, струят песочные часы! - тяжелая вода
Из недр земных передаёт приветы
Мгновений вязких запредельных лет.
Из коих, нанизав на нитку актуальной жизни,
Соткал мой вымысел узора прихотливый цвет
Трагичного на фоне оптимизма.
***
На перекрёстке шумном и забитом
-Порой - автомобильной пробкой, чуть живой,
Вставал огромный дом, открытый
Семи ветрам над быстрою водой.
Его трудолюбивые китайцы
Стремили ввысь, как вешние грачи,
Не ведая о том, что русские кидальцы
Уже ответ готовят: - Вот рвачи,
Вам не видать зарплаты - ну такой
Расклад случился, что внезапно
Упал на город кризис мировой.
Рвачи-грачи клянут проклятый Запад.
А дом остался дырами окон
Взирать окрест на речку с островами,
На чахлый лес, на дальний небосклон
Всё то, что просто так любимо мной. А вами?
Тот дом стоит на месте знаменитом
В кругах любителей наук и старины
Здесь как-то археолог именитый
Нашел стоянку жителей страны,
От нас по времени так с триста отстоящей
(Нет, нет - не лет! а призрачных веков).
И сказано так не для фразы вящей -
Мой интерес вполне осознанный таков:
-Когда я вижу на стволе сосновом
Пробег весёлой белки, что с руки
Конфетки рвёт цветастую обнову,
Нимало не боясь попасть в силки,
- Я представляю лес таким ещё дремучим,
где зверь и человек, - непуганым - живет сам по себе.
А над обрывом уж костёр кипучий
Возжёг умелый пращур - как маяк зовущий! - мне….
***
Раным-рано - ещё заря только вставала
Едва над городом промёрзшим и туманным
В маршрутке тесной я спешил на ванны
Туда, туда, где чаща леса сохраняла
За слоем слой сего местовладения,
Массив едва сокрытых артефактов,
к которым возвращались размышления
Мои, как древней пьесы прихотливой акты.
***
И видел я, как по пределам этой земли совершали свои кочевья за народом народы, неизменно устремляясь сюда, на стрелку трёх азийских рек, рождённых на обширных пространствах величественных гор, изобильных живностью лесов и привольных щедрых степей, обогащающих светом дня упрямые соки благословенной жизни, сколько бы ни тяжела была при всём этом участь древности.Ибо не знали обитатели той земли и ничтожной доли преимуществ, что даёт моим современникам выстроенная цивилизация.
Думается, однако, мне, что и они не лишены были возможности чувствовать в себе удовольствие жить, осознавая эту благодать иногда, (да хотя бы и единственный раз в их тот, короткий, срок, которого, однако же, было достаточно, чтобы - вот же - продолжилась жизнь племён, родов и народов вплоть до сегодняшней поры). Чтобы, с неизбежностью уходя с лица земли, всякий раз чувствовать, что и без них всё это продолжится.
Что у жизни нет конца.
И это была их Правда, потаённая и не осознанная тогда, может быть, ещё ни одним мудрецом. Ведь вот же - стоит на костях тысячелетий этот недостроенный дом, высокомерно вознамерившийся тяжёлым своим фундаментом попрать останки темных поколений, да предстающий сейчас нелепой своей громадой руин, так и не испытавших радость рождения.
Что это – встреча нелепых случайностей, или же некий знак о грядущем возмездии?
***
Всего лишь десять дней оплаченных блаженств
Я принуждён был испытать своим болезненным скелетом.
Не забывая про дела свои при этом,
Весьма далекие от явных совершенств.
Но именно тогда, набежавшая ниоткуда, туманность случайного обернулась в один непрошенный миг сгустком таких совпадений, что совершенно непостижимым образом, перед моим праздным взором оборвались в эти дни – три человеческие жизни.
Жизнь первая
Всего лишь минуты назад он спешил куда-то, весь переполненный проблемами своего несуразного быта и вот сейчас его, ещё тёплое, тело свернулось в податливый комок на промёрзшей дороге в свете едва брезжащего дня и оторопелый творец только что совершённого убийства выскакивает из своего автомобиля, чтобы убедиться, что это действительно так.
Вот он нагибается, ищет в складках одежд лицо случайного человека , чтобы тотчас же отпрянуть назад и в замешательстве оглядеться по сторонам, словно пытаясь увидеть в потоке проезжающих машин хоть какое-то объяснение случившемуся вот только что.
А мы все проезжаем мимо и, погружаясь в заботу дня, совсем скоро загоняем неприятное это происшествие туда, где копится - без какой-либо надежды на забытьё - укоризненная скверна.
Жизнь вторая
Согбенный адмирал, с непокрытой головой, в шинели из металла, наброшенной на плечи, сострадательно всматривался в промёрзшую, грязную какую-то, мглу. Там, у подножия его скандально последнего причала, в неверном проблеске автомобильного света, клубились облака едких выхлопов, которые смешивались со льдистым туманом, настырно наползающим на город от реки, принуждённой людьми не замерзать даже и в лютые холода.
Ещё там, на самой дороге, нелепо лежал неподвижный человек, рядом с ним стоял не нужный уже фургон скорой помощи, а верховья дороги подпирал милицейский жигуль. Вокруг успела набиться автомобильная пробка, так что невольные зеваки представившегося действа - изнутри успевших уже прогреться салонов, - могли бы неспешно понаблюдать за производимыми на полотне измерениями и составить своё мнение об обстоятельствах происшествия.
Жизнь третья
Виденье это было странным.
Истерзанный за десятилетия беспорочной службы, пол из грубых досок осветился вдруг из глубины подполья мириадами щелочек-светлячков, белых и мерцающих едва-едва. Что-то тайное было в этом множественном свечении – как будто последний свет так иссякал сам по себе: ещё совсем немного - и его не уже будет никогда.
Тёмные струи нечистой воды, фонтанчиками, то тут, то там, пробились из-под пола, смыли собой светляков, обратив их в кучку гнилушек, и стали растекаться далее повсюду, образуя зеркало вод.
Там, на тёмной его плоскости гасло всякое отражение окружающей реальности.
Беспокойно становилось в душе. Тревожно. Беспомощно.
Да, с этим ничего нельзя было поделать.
Хотя как раз этого, лихорадочно отыскиваемого сейчас, не ясного ещё, но уже заведомо спасительного действия – и хотелось-то совершить, как никогда до этого.
Виденье оборвалось, и окружающее опять предстало в своей обыденной неизменности.
Что бы это означало?..
…Она долго надеялась выздороветь, пыталась преодолеть обрушившуюся на неё болезнь, лечилась, как только могла. А мы же, близкие ей люди, затаив в себе осознание неизбежности трагического исхода, следили за её борьбой, не в силах чем-либо помочь.
Она слабела день ото дня, и в час, оказывается, так странно открывшихся мне видений, покинула светлый мир людей.
***
Так пролетели дни курортного леченья,-
Теперь я снова молод и здоров -
Конечно же, в условном измерении.
Ну почему? - гнетёт вопрос таков –
К чему бы были эти столкновенья
Пространных мыслей и событий дней
Сегодняшних? Не плод же вдохновенья
Капризного ума? А в жизни – только в ней
Ищу ответ. Уже он укоризнен:
- И ты, дружок, в долгу пред феноменом жизни!
***
Ничто не иссякает без следа.
И наши слабости, как мутная вода
Вернутся вновь, напомнить о себе
В тот неурочный час в твоей судьбе.
Когда высокомерно возомнишь,
Что ты-то - чист…
…Но крепок ли к ветвям дерев осенний лист?
9:35:32 20.01.2009