Авалокитешвара подумал и дал глубокомысленный совет: "Будь мужем горной
ведьмы", а богини Тонир и Тара закричали с неба: "Это очень хорошо, даже
очень хорошо!" Царь обезьян и ведьма стали мужем и женой.
Лев Гумилёв. У истоков истории.
1.
Эта история началась с небольшого рынка у Балтийского вокзала в Ленинграде.
В те годы все пассажиры, прибывающие на Балтийский вокзал, вынуждены шествовать направо и пройти мимо рядов этого открытого рынка.
Рынок не был чем-то особенным. Такие «толкучки» стихийно возникали то тут, то там, разгонялись милицией и вскоре возникали на другом месте.
Когда транзисторы стали достаточно дешёвыми, народ «заболел» карманными радиоприёмниками. Радиолюбители изощрялись, как бы похвалиться приёмничком малых размеров. Корпуса делали в мыльницах, в различных шкатулках клеили из тонкой фанеры, или из «плекса» – оргстекла.
На рынке у Балтийского вокзала можно было купить всё, что нужно для создания такого чуда техники: проволоку, стержни для магнитной антенны, миниатюрные переменные конденсаторы, диоды для детектора, оловянный припой, канифоль, оргстекло для корпусов и пузырёк дихлорэтана для склеивания корпуса из этого самого плекса, миниатюрные громкоговорители, роль которых играли капсюль микротелефона для танковых шлемов ДЭМШ (самый миниатюрный, но плохо звучащий) или капсюль телефона ДЭМ-4 (то, что надо!); наконец, для самых продвинутых радиолюбителей, решившихся изготовить плату печатного монтажа – фольгированный гетинакс или стеклотекстолит, а также хлорное железо для вытравливания рисунка схемы и, конечно, флакончик битумного лака – рисовать линии печатной платы.
Была у этого рынка ещё одна функция. По краешку, у самой стенки всегда топталось несколько странных личностей. Они ничего не продавали и ничего не покупали. Но если вам надо снять комнату, угол, или какое жильё пошикарней – направляйтесь к этим людям.
Когда студенту-биологу Виктору Ершову и студентке-химичке Марине Носиковой надоело целоваться уголках общежития, и они решили создать ячейку общества – семью, Виктор вспомнил про тот самый хитрый базарчик у Балтийского вокзала, куда он зачастил в последнее время, решив сделать Марине подарок – крошечный радиоприёмник. Конечно, они жили не только на стипендию, но всё же следовало найти комнатку не дорогую и в транспортной доступности к местам учёбы.
Молодожёнам повезло. Они приглянулись парнишке-горбуну, и тот предложил проехаться на Белоостровскую, где военный лётчик, получивший назначение на Север, забронировал комнату и спешно ищет приличных жильцов за совершенно символическую плату плюс коммунальные расчёты.
Лётчик сдавал просторную комнату в коммуналке.
Дом был старинной постройки с полуметровой толщины стенами. Квартира располагалась на втором этаже и к ней вели широкие ступени. Вошедший в квартиру сразу видел перед собой глубокую тёмную перспективу общего коридора, который заканчивался просторной кухней. Справа в стене намечался широкий проём с вешалками для пальто, под которым стояла детская коляска; дальше просматривалась дверь в туалет. Двери в комнаты располагались слева в один ряд.
Первая дверь вела в комнатушку, в которой обитали тот самый горбатенький Толик, который на рынке представлял интересы лётчика, и его мать Галина Павловна.
За второй дверью размещалась комната пилота – самая большая в коммуналке. Марине и Виктору, не избалованным собственным жильём, комната пришлась по вкусу. Им тут понравилось всё: и высокие потолки, и два узких окна с широкими подоконниками Окна выходили на Белоостровскую. Молодожен устраивала и мебель, которую оставлял лётчик – большая двуспальная кровать, стол и шкаф.
Пилот уже отправил к новому месту семью, а сам собирается догнать её на попутном истребителе.
Андрей Мусин оказался весёлым парнем. Никаких дополнительных условий он не выдвигал, а даже наоборот, сказал:
- Места много, можете пустить ещё кого-нибудь, или подкупите себе мебели. Мне до пенсии ещё летать и летать.
В третьей комнате проживала с матерью Инга – молодая рыжеватая женщина с ребёнком и своей мамашей. Мария Николаевна, как и Галина Павловна, была блокадницей; первая то и дело выходила на лестницу выкурить очередную «беломорину», а Мария Николаевна не курила вовсе, на кухню выходила редко; ноги её были отёчными и постоянно болели. Ребёнку Инги было годика два, но мать постоянно, выходя на прогулку, вытаскивала тяжёлую коляску для младенцев, которая служила и транспортом для продуктов. Муж Инги был геологом, пропадал где-то то ли в Индии, то ли в Гималаях, о чём свидетельствовали маски на стенке, мелкие сувениры на буфете, но более всего – кофточки и косынки ярких восточных раскрасок, словом – из него муж был никакой.
На правой стене кухни сразу за туалетом была ещё одна дверь. Она позволяла вынести ведро с мусором во двор прямо к баку. Внизу этой двери был вырез для кота, над которым болталась прибитая клеёнка. Однако котов в квартире не было. Ни одного.
Антураж коммуналки был бы неполным, если не упомянуть три лампочки в сенях, три лампочки в туалете и три лампочки на кухне. В первое время молодожёны постоянно попадали впросак: придёт Марина на освещённую кухню и – раз! – темно; возвращайся в комнату наощупь и включай «свой» свет.
Когда Виктор, в разговоре с хозяином, по поводу обилия лампочек заметил:
- Это же мещанство!
Тот только усмехнулся:
- Я бы мог их уговорить, но мудрая моя тёща заметила, что зато никого не придётся пороть, как Лоханкина.
Впоследствии, когда с книг Ильфа и Петрова об Остапе Бендере сняли запрет, Виктор понял, о каком Лоханкине шла речь.
Перед наступлением Нового Года в комнате Марины и Виктора накрыли общий стол. Толик принёс из своей комнаты телевизор «Север».
Галина Павловна и Марина накрывали на стол, Мария Николаевна ставила на подоконник большую миску с приготовленным ею же винегретом, и все уже собрались устроиться за праздничным столом, когда у входных дверей прозвучали три звонка. Это значило, что гость пришёл к Инге с Марией Николаевной. Вскоре Инга ввела в комнату высокого смуглого мужчину:
- Знакомьтесь, Аркадий Зейман, мой муж.
Едва пробили куранты, Аркадий достал продолговатую деревянную коробочку и протянул Инге:
- Моей дорогой жене из солнечной Индии!
Инга открыла коробочку:
- Ой, что это?
В коробочке на чёрном бархатном ложе лежал палец, похожий на человеческий, но с неестественно длинными фалангами, в котором вместо ногтя сверкнул жёлтый алмаз.
Виктор присмотрелся. Обезьяний палец был изготовлен из бамбука.
Довольный произведённым впечатлением, Аркадий пояснил:
- Это палец большой священной обезьяны. Была такая скульптура. Её взорвали китайские буддисты, сохранился только этот палец. Так мне рассказали на рынке в Лхасе.
2.
Что за Новый Год без ёлки?
Инга вошла в положение коллектива и принесла из своей комнаты маленькую ёлочку, украшенную десятком игрушек. Ёлочку поместили на подоконник прямо над миской с винегретом. Виктор тут же разломал небольшой конденсатор и вскоре в руке у него оказались полоски фольги. Фольгу распушили ножницами и разбросали по ёлочке.
Инга предупредила:
- Потом унесу. Надо, чтобы Вика, когда проснётся, сразу увидела перед собой ёлочку.
Потом Виктор торжественно преподнёс Марине маленький радиоприёмник собственного производства. Его тут же включили. Приёмник принимал три станции, две ленинградские и одну финскую. Звук был достаточно громким и чистым.
Аркадий деловито поинтересовался:
- Наверное, где-то на работе достал такие маленькие батарейки?
Виктор не стал делать тайны из своей находки:
- Нет, я распотрошил «Крону», отсоединил две галеты, а остальные вот дают пять вольт… даже больше.
Подарок Аркадия пошёл по кругу. Гости прикидывали, каких размеров должна быть сама обезьяна, если палец такой величины.
Горбатый Толик, оказавшийся в простой сатиновой рубашке не таким уж и горбатым, скорее очень сутулым, попытался пошатать камень в обезьяньем пальце.
Инга тут же прикрикнула:
- Я из твоего пальца сделаю амулет!
Толик только усмехнулся:
- Тебе всё равно придётся выковыривать камень, чтобы вставить в брошку. Шатается, как мой зуб.
Такое сравнение вызвало общий смех, а Виктор отнял раритет у Толика, закрыл коробочку и передал Инге со словами:
- Я дам тебе проволочку, повесишь на ёлку.
Он действительно достал кусок проводка, передал Аркадию, и вскоре коробочка висела на ёлке рядом с другими игрушками.
После очередного тоста Аркадий спохватился:
- Ребята, у меня есть сигнальные ракеты. Айда на улицу!
Идея встретила всеобщее одобрение. Оделись быстро. Даже Мария Николаевна, натянув на свои опухшие ноги тёплые чулки, влезла в огромные боты и вышла вместе со всеми.
Безветрие, небольшой морозец, лёгкий снежок в лимонном свете фонарей – настоящая городская новогодняя ночь!
Аркадий запускал ракеты, выйдя на середину проезжей части улицы. Из микроавтобуса, стоявшего на противоположной стороне улицы, вышли два парня и девушка. Понаблюдав за зрелищем, они подошли к Аркадию и стали о чём-то спрашивать.
Аркадий ничего не понимал, но девушка перевела:
- Это финны. Спрашивают, не продадите ли вы им бутылку водки.
Подошли остальные. Узнав, чего хотят финны, Толик посоветовал:
- Вон туда, дойдёте до Сердобольской, и налево будет ресторан. Попытайтесь купить у швейцара.
Троица отошла. Вскоре девушка и парень ушли, а второй парень, открыв заднюю дверцу микроавтобуса, достал какой-то предмет, захлопнул дверцу и направился вдоль сетчатой ограды.
Вдруг он вскрикнул и упал, держась за ногу. Виктор бросился к нему.
- Что случилось?
Тот только показывал пальцем в сторону сетчатого заборчика. Увидев на снегу волейбольный мяч, Виктор всё понял.
- Шутники, мать вашу!
Это была известная злая шутка: старую волейбольную покрышку, набитую песком и гравием, оставляют лежать на тротуаре. Если случайный пешеход позарится пнуть эту игрушку – мало не покажется. Финн ударил по «мячу» со всей дури и теперь корчился от боли.
Аркадий взвалил финна на спину и понёс в дом. Инга подхватила оброненный финном предмет, оказавшийся термосом.
В термосе было известное домашнее финское пиво. Виктор прокомментировал:
- Надо же, шёл к нам не с пустыми руками.
Марина оспорила не совсем очевидный тезис:
- Может и не к нам. Просто шёл.
У финна был сломан большой палец правой ноги. Толик принёс деревянную линейку, Аркадий её надрезал посередине, переломал пополам, наложил шины сверху и снизу сломанного пальца, плотно примотал бинтами сначала к покалеченному суставу, потом и к ноге, а ногу примотали к ботинку самого финна. Чувствовалось, что Аркадий занимался привычным делом.
Расселись, найдя местечко для страдающего гостя, и дружно начали его спаивать. Особенно старалась Инга, получая неодобрительные взгляды Аркадия. Она опять сняла с ёлки коробочку с подарком мужа и теперь показывала раритет финну.
Хромого финна забирали давешние девица и парень. Они водки не добыли, но их успели угостить здесь же – знай наше русское гостеприимство!
Подвыпившая Инга умудрилась и этим пришельцам показать обезьяний палец с камнем.
Угомонились далеко заполночь.
Инга унесла в свою комнату ёлочку.
Мария Николаевна прихватила своё детище – бездонную миску с винегретом и устроила её на кухне на табурете у выхода на чёрную лестницу; всё попрохладней.
Молодёжь уже спала, когда две старые женщины домывали посуду, расшаркиваясь друг перед дружкой:
- Прости меня, Маша, если я что не так…
- Нет, Гала, это ты меня прости, старая стала я, совсем вредная…
- Ну что ты, это ты-то вредная?
3.
За окном начинался первый день Нового Года.
Виктор и Марина, проснувшись, слышали, как Мария Николаевна, тяжело топая, вывозила ребёнка на прогулку.
- Даёт поспать Инге с Аркадием, – заметила Марина. – И чего ютятся с матерью в одной комнате? Деньги-то у них есть, не то, что у нас с тобой
- И у нас будут, не всё сразу.
Виктор пошёл ставить на плиту чайник, Марина рядом доставала из навесного шкафчика чашки, когда из комнаты соседей донеслись странные звуки: короткие гудки, заканчивающиеся визгливой концовкой и повторявшиеся всё чаще и чаще.
Марина спросила дрожащим голосом:
- Что это?
Виктор пожал плечами:
- Н-не знаю. Он привёз обезьяну?
Марина еле дождалась появления Инги и Аркадия:
- Обезьянку покажете?
Инга удивилась:
- Что-о-о?
Они переглянулись с Аркадием и вдруг начали хохотать. Аркадий сделал серьёзное и таинственное лицо:
- Ни в коем случае! Священная обезьяна не терпит чужих взглядов.
- А ну вас!
Та-ак, значит тайна? Ладно, придёт время – Инга первая не выдержит, расскажет.
Пока женщины заходились варганить поздний завтрак, Аркадий с Виктором вышли покурить на лестницу.
Аркадий был старше Виктора лет на десять, но сейчас оба чувствовали взаимную симпатию, и это было залогом зарождающейся дружбы.
Между делом Виктор спросил:
- Камень настоящий?
Аркадий признался:
- Понимаешь, такой обезьяний палец с камушком обнаружится у каждого второго туриста, покидающего Непал или Тибет, но в большинстве из них камень – кварцит, дешёвка, а то и стеклянный страз. Но у меня – настоящий топаз, причём редкой золотистой воды, хотя я в декларации и указал его как страз… и тут проблема. Топаз надо постоянно носить, чтобы он питался влагой человеческого тела. Иначе может потрескаться. Так что придётся заказывать брошь. Толик как в воду смотрел…
Виктор признался, что жена его беременна, взяла академический отпуск и хотела бы уехать к матери в Ташкент, но у них нет денег на переезд.
Аркадий тут же предложил:
- Слушай, я дам тебе денег. Сколько надо. А заработаешь – отдашь.
- Ну что ты, за пару месяцев соберём.
- Не отказывайся, мне сейчас деньги не нужны, а вот когда Вика подрастёт.
Виктор рассмеялся:
- Ну, ты и загадал. Знакомы то мы всего сутки. Спасибо за доверие. Ладно, сам предложил. Пару сотен меня выручат.
Аркадий полез в карман пиджака.
- Такие-то деньги есть у меня при себе. Вот. Бери.
По лестнице раздались шаги.
- Эй, ребята, вы не меня встречаете?
Это был собственной персоной Андрей Мусин. Он был в меховой куртке полярного лётного состава. В руке Андрей держал бумажный свёрток.
- Ба, и Аркадий нарисовался?
- Я нарисовался ещё вчера, а вот ты… каким ветром? я слыхал, ты на Севере?
- Не ветром, а быстрее всех ветров. Привёз северные дары командующему ВВС и прочей камарилье. Но и для вас урвал. Вот!
Он развернул пакет. На пропитанной жиром бумаге лежала копчёная рыба. Нет, это была не рыба – рыбище. По подъезду поплыл бесподобный аромат.
- Кто пойдёт за пивом?
Аркадий усмехнулся:
- Сам знаешь кто.
- Толик?
- Ну, судьба у него такая за пивом ходить.
Виктор предложил:
- Да и я могу…
Теперь улыбались оба старожила:
- Нет уж, нельзя отнимать у Толика последний кусок хлеба.
Когда мужики вернулись в квартиру, Аркадий объявил:
- Дамы, меню нашего завтрака уточняется.
Выскочила Инга:
- Ой, Андрюша…
Это «Андрюша» было сказано таким тоном, что Аркадий поморщился: никак, любовнички. Но, боясь показаться смешным, постарался свести дело к шутке:
- Пообнимайтесь, давно не виделись?
Толик, рассмотрев приношение Андрея, стал молча одеваться. Поставил в авоську трёхлитровую банку, потом, подумав, добавил ещё одну.
Галина Павловна, застёгивая пуговицы на пальтишке сына, только спросила:
- Надолго, Андрей?
Тот ответил мгновенно:
- Два часа сорок минут. За мной придёт машина. Тут в шкафу связки книг, надо забрать, чтоб не мешали квартирантам.
Марина попыталась возразить:
- Они нам не мешают!
Пилот усмехнулся:
- Это сейчас не мешают. А через полгода… а, Марина?
Марина зарделась. Вот же глазастый!
В ожидании гонца все стали потихоньку рассаживаться за столом, перебрасываясь короткими фразами.
Виктор шепнул Марине:
- Завтра возьму билет, поедешь к маме.
- А деньги?
- Уже есть!
Мария Николаевна внесла свой таз с винегретом, стала перекладывать в большую тарелку. Пиво пивом, а её винегрет всегда пойдёт.
Наконец, Аркадий подсказал:
- Инга, вчера мой подарок всей Финляндии показала, а сейчас скрываешь от лучшего друга семьи?
Мусин подозрительно взглянул на Аркадия, но тот смотрел в сторону, а Инга уже выскользнула за дверь.
Вернулась тут же.
- Вот! – она протянула лётчику футляр.
Тот взял, открыл.
- Ну, и что это за деревяшка?
Все склонились над открытым футляром. На чёрном бархате лежал палец обезьяны. Но не вспыхнул волшебством золотистый лунный луч.
В обезьяньем пальце вчерашнего камня не было. Выемка на месте ногтя поблёскивала застывшей смолкой.
4.
В воздухе повисла зловещая тишина. Все боялись поднять друг на друга свои глаза.
Мусин всё понял.
Обращаясь к Аркадию, спросил:
- Ты привёз? И что там было?
Аркадий еле выдавил из себя:
- Топаз.
- Настоящий? – удивился Андрей.
- Чистой воды.
Пилот попытался подбодрить народ:
- Ребята, найдётся ваш раритет. Камушки всегда падают. Вот попьём пивка, и найдётся. У моей рыбы глаз не пропадёт! Ты, Инга, поищи у себя под ёлочкой.
Инга посмотрела на Аркадия:
- Это ты?
Он ответил всё так же коротко:
- Нет!
Инга направилась в свою комнату, едва не столкнувшись с Толиком. Тот принялся разливать пиво по бокалам. Но тут его взгляд упал на чёрный бархат с обезьяним пальцем:
- Что, выковыряли камушек? Я же говорил – шатается.
Ответила Марина:
- Инга говорит – пропал!
Вошла Мария Николаевна с тарелочкой.
- Положу немного винегрета Вике, она его любит.
Маленькая Вика тоже зашла и остановилась у дверей.
Аркадий напомнил:
- Вика, что надо сказать?
- Андрей, давай играть.
Все рассмеялись. Кроме Аркадия. Он молча вышел из комнаты.
Андрей взял малышку на руки.
- Как дела, моя красавица?
- Я буду кушать бабушкин винегрет!
- Конечно, ты же у нас умница!
Мария Николаевна спросила:
- Что тут у вас? Чего все смурные? С перебора? Толя, где мама?
- Курит на лестнице – ответил Толик.
И добавил:
- Пропал камень.
Теперь и Мария Николаевна увидела открытый чехол с пальцем обезьяны без камня.
- Он же висел на ёлке?
Марина мрачно уточнила:
- После финнов чехол лежал под ёлкой.
- Они и спёрли – добавил Толик.
Мария Николаевна обвела всех взглядом, задержавшись на Толике.
- Пейте пиво, я на минутку выйду.
Послышались её тяжёлые шаги в сторону выхода из квартиры.
Аркадий зашёл в свою комнату. Инга стояла на коленках, заглядывая под кровать.
- Инга, кончай цирк. Камень всё равно твой, даже если Андрей приехал к тебе.
- Ко мне? Причём тут Андрей? А-а, ты подумал, что я хочу камень ему передарить? Поэтому ты его взял?
- Я взял? Решила перевести стрелки? Что-то быстро он уходит. Где вы встречаетесь? Иди, держать не буду.
- И уйду, уйду… от такого…
Инга в слезах выскочила из комнаты, но сразу вернулась и упала ничком на кровать.
Аркадий только проговорил:
- Артистка.
Постоял, потом присел на краешек кровати.
Надо же, как они всё разыграли. Прямо-таки по нотам!
Мария Николаевна вышла на лестницу. Соседка стояла на площадке, докуривая папиросу.
- Ты чего выскочила? Я сейчас.
- Погоди. Давай по-хорошему. Пусть Толя вернёт… подбросит… как хочет, но пусть вернёт.
- Что вернёт? О чём ты?
- А то ты не знаешь. Камень из обезьяньего пальца пропал.
- Маша, а мы-то при чём? Инга унесла вчера и ёлку, и чехол – все видели. У себя в комнате поищите!
- Ну, Гала, хватит. Одно дело воровать у нас ложки, а другое…
- Я? Воровала твои ложки?
- А то кто ещё?
Галина Павловна расплакалась.
- Старая ты ведьма. Да мы же молились на тебя. В блокаду ты своим серебром Толика моего спасла от голодной смерти. Разве мы могли?
- Ну, твой Толик о том не ведает что когда было. Вот и расскажи ему, и пусть вернёт, это не на рынке кошельки щипать.
- Да иди ты! Мой Толик сроду чужого не брал!
- Сама иди, неблагодарная!
- Буржуйка!
- Ведьма!
Галина Павловна быстро вбежала в квартиру, влетела в комнату Мусина:
- Толик, ступай домой!
Мария Николаевна тяжело возвращалась в квартиру, бормоча себе под нос: бывают же люди!
Когда пришла машина, провожать Мусина вышли Марина и Виктор. Едва машина отошла, Марина повернулась к Виктору:
- Ну и скотина же ты. Я сама возьму билет, займу у подруг, без твоих денег обойдусь.
- Ты что? С чего это? Какая муха тебя укусила?
- Та самая, с золотистой спинкой!
Марина расплакалась и забежала в дом.
###.
Мария Николаевна кормила Вику за маленьким столиком у ёлочки. Девочка молодцом, и ложку хорошо держит, и говорит внятно. Пожилая женщина задумчиво смотрела в окно. Начинался снегопад. Когда она посмотрела на Вику, та ковырялась пальчиками в винегрете.
- Вика, ты что делаешь? Возьми ложку!
- Бабуля, у меня упал камушек. Вот!
Девочка лизнула язычком предмет в кулачке и развернула пальчики.
- Вот!
В детской ладошке сверкнул золотистый лучик.
Вечером старые женщины опять плакали, прощая друг дружку.
Поддатый Толик философствовал, как это бывало после энной рюмки:
- В пальце священной обезьяны заложено проклятие древних махараджей. Надо было стырить камень по-настоящему и спустить в унитаз!
Аркадий, удовлетворяя любопытство Марины и вызывая восторг Вики, озвучивал атмосферу коммуналки криками обезьяны.
Снег за окном повалил хлопьями.
по главам читать http://proza.ru/2016/01/06/531