В автобусе холодно. Холодно лицу, рукам, ступням. Пытается, бедная соседка моя, согреть открытые коленки. Она их отчаянно растирает длинными красивыми пальцами и робко поглядывает на меня. Я отдаю ей свой шарф.
-Спасибо, Виктория Дмитриевна,- улыбаясь, шепчет Людочка,- теперь немного теплее. Скорее бы домой. Муж ждёт, волнуется.
_Счастливая,- подумала я, подумала просто так, не завидуя. Что поделаешь, коли мысль мелькнула невзначай, как- то вскользь в моей голове, не задев, не затронув, как раньше душу?
-Чего стоим?- шепчутся сзади женщины, - отстал кто то? День то сегодня не хороший, да и фестиваль - одно разочарование.
Людочка берёт мою руку,- замёрзли?- говорит она, бледная вы, какая то. Может быть валидола?
Вместо ответа, я киваю. Пью на сухую, без воды и только тогда несколько успокаиваюсь.
Автобус заурчал, дёрнулся, значит поехали.
-Слава Богу,- говорят сзади,- дома будем часа через два. Выспаться надо, завтра же на работу.
Я закрываю глаза. Мне как то всё равно, что говорят, о чём судачат, чему удивляются. Это таблетка так благотворно подействовала на мои расшалившиеся нервы.
Внезапно толчок. Упала чья – то сумка. Впереди охнула женщина. И как -то сразу остановился автобус, благо он не набрал ещё должной скорости.
Рядом перепуганная Людочка,- авария, авария -это на нас наехали,- кричит она.
А я и не поняла её будто бы. Переспрашиваю,- как наехали? Кто наехал?
Подсекли,- шепчут её губы, - да проснитесь же!
Я и не спала, но дремота не покидает моё тело. Странно, что со мной? Не испуга, не любопытства к происходящему. Полное равнодушие и только. Пострадавших нет и это хорошо. На сей раз мы счастливые.
Двери закрыты, лишь из кабины выскакивает водитель и относит какие – то бумаги. Кому не понятно.
Потом он опять появляется за металлической перегородкой и просит не выходить и не волноваться, дескать, мы не виноваты ни в чём, просто дорожные хулиганы решили «пошутить».
-Не смешно,- говорят впереди,- нам уже за шестой десяток перевалило. Напелись на фестивале досыта, домой в постельку хочется.
-А у меня компот есть с чёрной смородинкой и малинкой, кому налить?- пропела маленькая брюнетка справа,- подставляйте кружки.
Кружки мы подставили, выпили компот, поахали, - как вкусно,- и опять погрузились в долгие минуты ожидания.
За окнами большой город, вечерняя улица освещена в меру государственных возможностей. Любопытные прохожие с удивлением осматривают не у места стоявший автобус. Начинаем возмущаться. Руководитель группы пенсионеров, звонит блюстителям порядка на дороге.
«В чужое просо не суй носа»- говорят ей.Так надо! Признайте свою вину.
Но, тем не менее, впереди появляется шикарный автомобиль. Какой марки? Я не разбираюсь в их достоинстве. Вижу мужчину, средних лет, элегантно одетого, по всем параметрам похожего на нового русского.
Он не заглядывает в салон автобуса, в котором мёрзнут двадцать пять самых талантливых пенсионеров, приехавших из провинции, а важно проходит к заднему бамперу.
Мы ждём справедливости от его честного поступка, но «Закон, что дышло, куда повернёшь туда и вышло».
-Нам стоит решать полюбовно данную проблему,- говорит водитель, так велел комиссар полиции. Иномарка совсем не пострадала, а на нашем транспорте – вмятина.
-Что? Деньги собирать будем?- шепчу я Людочке.
-Вы что?- таращит она на меня глаза,- таких денег у нас никогда не будет, какие требует дорожная шпана. Пожалуй, здесь и сотни тысяч мало.
-Кабы горячего чаю,- говорит кто-то, душу бы, да ноги отогреть.
-Споём что ль, бабы?- предлагают сзади,- может, согреемся.
Хорошо пели, долго, с задором, и русские песни, и украинские. Певуч наш народ, заслушаешься!
Стоим три часа. Никак стали заложниками на дороге.? Впереди - легковушка, сзади тоже и такая же. В туалет хочется – спасу нет. Мужикам то хорошо, а нам бабам каково? Воздержание в данном случае – смерти подобно.
Кто – то сумел открыть двери автобуса. Уже мы и свободны? Но город – чужой. По тротуару ещё идут запоздавшие парочки.
Но « Охота пуще неволи». Одна неосторожность – примостилась за мусорным баком,затем другая, третья.
_ Без стыда и совести,- шепчут прохожие.
-Да, да скотство это,- заволновались самые стойкие,- не люди мы что ли? А если заставили? А если терпеть не возможно?
Куда звонить? Куда жаловаться? Где ночью взять номера телефонов нужных людей, иначе правителей этого города?
У дорожной власти милости не выпросить:
«Как аукнется, так и откликнется»- решили мы. Позвонили ещё раз,дорожным волкам, кажется по счету четвёртый. Час ночи, сколько ждать и чего ждать? Денег у нас нет, для шальной взятки, нервы тоже на пределе. Как – никак скоро пять часов, как стоим на дороге. Ведь «Где говорят деньги, там молчит совесть». Вот и решили наши женщины быть не приветливыми в чужом доме. Кричали, доказывали, требовали написать обыкновенный протокол, и отпустить нас домой, взывали к совести, обещали жаловаться.
Только к двум часам ночи подвезли нас к пункту ГИБДД,где и написали наконец долгожданный протокол.
Попросили женщины у ребят позволения к ним в туалет пойти, но сострадательные молодцы давно исчезли. Не жалко им было пожилой наш возраст. Ключи они потеряли, а улыбки на лица надели незамедлительно.
Что же делать, коль «Вчера не догонишь, а от завтра не уйдёшь»- подумалось мне.
Утром приехали мы домой, в наш провинциальный город. С тяжёлым сердцем приехали. Жаловаться, устроители этой замечательной прогулки, не захотели.
«Бог не выдаст, свинья не съест» - решили они.
Болели люди конечно, хронические болячки выползли наружу.
Но самое главное, убедились мы, простые жители голубой планеты Земля, что хорошо живётся в нашей любимой России жульничеству, безобразию, беззаконию.
Вот так и живём: ждём, опасаемся, переживаем, надеемся на авось. А вдруг что – то изменится к лучшему?
А изменится ли?