И вот, было у меня уже трое детей, а четвёртого носила под сердцем. Муж мой пил и смертным боем бил меня, - думала иногда: совсем жизнь из меня выйдет сейчас… Такая же судьба постигла меня, как и матушку мою… Свет мне был не мил, и жить уже не хотелось. Часто муж деньги пропьёт, прогуляет, а мне детей кормить нечем. Всё оставлял в магазине, а на собутыльников своих не жалел.
Порой, я уходила из дома от голодных детей, бродила и думала, как с этой жизнью тоскливой покончить. Думалось мне тогда, если бы меня не стало, детей в детский дом бы забрали, они не голодали бы там, не мёрзли, когда избу протопить нечем. И решилась я: пойду, утоплюсь в проруби, да вместе с этим несчастным четвёртым, не родившимся, - ему мучиться не придётся.
Я, конечно, понимала, что муж бил меня от безысходности, от злости больше на самого себя, - что ничего сам с собой поделать не мог. Не мог остановиться в пьянке, а мы с детьми ему были как живой укор.
В один, особенно горький, вечер оставила всех своих малых на старшенькую доченьку и пошла по тропинке через лесок и поле к реке. Иду, плачу, слёзы по щекам, а я размазываю их, тонкой коркой застывают на коже, но не замечаю… Только думы горькие. И даже страха уже нет, - большего натерпелась.
А о том, чтобы Богу помолиться о защите и не думала, не знала, что Он силен решать любые проблемы. Да и не верила я в Бога, а что крестить детей хотела, так это больше по форме, все так делают, значит, и я должна.
Кстати сказать доченьку-то мою я всё же окрестила, но в другой раз, во время праздника двунадесятого, Введения во храм пресвятой Богородицы. А теперь вот шла к реке, бросив на неё двоих младшенький и обливалась слезами… И жалко мне было детей, но себя и своей загубленной жизни ещё больше жалко.
Почти уже дошла, как вдруг из-за прибрежного ивняка вышла женщина знакомая с санками и расходились мы с ней на тропке узкой близко, лицом к лицу. И взглянула она мне, как в душу, своими открытыми глазами и увидела слёзы в моих. Ужаснул её мой вид, схватила меня за руку и говорит:
- Вера, это ты? Куда ж ты так поздно идёшь? И почему плачешь? - спрашивала она меня ласково. Моё сердце содрогнулось от боли, а от участия её ещё больше застонало и зарыдало. А она мне:
- Не ходи, куда идёшь, пойдём со мной. Пойдём ко мне, побудешь у меня, успокоишься, помолимся с тобой. Только сначала зайдём на почту – видишь, я с саночками, за посылкой иду. Распечатаем, посмотрим, что там, чаю попьём с присланным, - уверена, там есть что-нибудь вкусненькое.
И взяла она меня под руку и повела от проруби… Зашли на почту, потом домой к ней пришли и там, в тепле и уюте, я рассказала ей своё горе и план свой раскрыла коварный - лишить жизни себя и ребёнка.
Окончание http://www.proza.ru/2016/02/09/2339