Первая неделя января, это сплошные вечеринки. Мы с друзьями в очередной раз празднуем новый год. В самый разгар к нам на огонек заглянул стильный драгдилер и сразу привлек к себе всеобщее внимание. Мандариновый пиджак, салатовая футболка, персиковые брюки и лоферы на босу ногу. Он раздает подарки как самый настоящий Санта. Свой я запиваю вискарем и, к своему неудовольствию, замечаю, что на вечеринке появилась моя бывшая. Чтобы избежать неприятной встречи я незаметно сваливаю.
По дороге домой я заезжаю в супермаркет. Стоя с пустой тележкой в огромном зале оглядываюсь по сторонам. Одна половина зала ярко освещена. На длинных полках, под лучами света, разноцветными бликами играют этикетки продуктов. Идеальная выкладка товаров как бы говорит, здесь все самое лучшее, бери и наслаждайся. Вторая половина зала погружена в темноту.
У полки с шоколадными изделиями тихо перешептывается группа людей. Я приближаюсь к ним, и слышу, что они делятся мыслями о том, что скрывается в темноте. Первые, мечтательно говорят, что там, наверное, находятся самые лучшие товары. Вторые, возможно, самые разумные, показывая на стеллажи и говорят, что все лучшее находится здесь. Я отвлекаюсь на что-то и забываю о чем думал. Осматриваюсь по сторонам. Немногочисленные посетители, как и я, слоняются по супермаркету.
Закидываю пакет с покупками в машину и выруливаю с подземной стоянки. На улице темно, жуткий холод, ни машин, ни людей. Кажется, стоит погасить фары, как ты навек исчезнешь в этой мгле. Присутствие жизни можно определить только по приглушенному мерцанию домашних окон. Жилые дома, светящиеся изнутри экранами телевизоров, похожи на элементы новогодней гирлянды. И за каждой светящейся точкой бесконечной гирлянды своя маленькая вселенная; любовь и драмы, идущие без репетиции. Чужие жизни начинают проносится перед моими глазами. Я понимаю, что меня конкретно накрывает и придавливаю педаль газа, чтобы побыстрее добраться домой.
В лифте я сталкиваюсь с соседом. Мы обмениваемся взглядами, и что-то нехорошее и чересчур понимающее читается в его глазах. Холод со дна шахты лифта пробегает по спине и ласково обнимает меня. Я вваливаюсь домой, а в голове пульсирует единственная мысль, думай о хорошем.
Я валяюсь на кровати и беседую с большой белой говорящей обезьяной. Вдруг раздается удар грома и в комнате появляется толпа разъяренных людей с палками в руках. Они начинают избивать обезьяну и обвинять меня в том, что я ее откуда-то выпустил. От дикого страха я чуть не выпрыгнул в окно. Прихожу в себя в гостиной, с зажатой в руке бейсбольной битой.
Меня мучает жажда. Я иду на кухню и наливаю себе стакан воды. В этот момент в стакан падает муха. Я наблюдаю, как она барахтается в воде, переворачиваясь со спины на брюшко и обратно. Потом ее покидают жизненные силы, и она умирает. Лапы безвольно расплываются по воде, а шерстка на брюхе теряет блеск. Я решаю похоронить ее. Беру стакан и выливаю воду в раковину. Аминь.
Сон приходит через несколько минут, а за ним тихая жуть. Я стал совсем маленьким, лежу в складках гигантской кровати, и мне очень хочется в туалет. Чтобы попасть в туалет мне нужно пройти комнату и коридор, раскинувшиеся на десятки километров. И я точно знаю, что там таится что-то ужасное.
Я просыпаюсь и в шоке оглядываю себя. Руки стали в два раза длиннее, чем все тело, и передвигаться я могу, только опираясь на них. Естественно, руки остались обычными. Поэтому, когда я попытался пройтись, опираясь на руки, то тут же разбил себе нос.
Я сижу на полу, растираю кровавые сопли по лицу и улыбаюсь. Больно, вот она, реальная жизнь. За окном брезжит рассвет, и меня понемногу отпускает.