Я помню как кипела кровь во мне,
А ты стояла молча, не обронив ни слова.
Увидев что-то в полуночной вышине,
Я говорил тебе о жизни. снова, снова...
Я помню слезы, что катились вниз,
А руки были дико холодны.
Я говорил тебе, что ты, мой друг, - каприз,
И в этом не было ничьей тогда вины.
Я знал, я понимал и даже боле,
Что для тебя я был нежизненный игрок.
И руки наливались адской болью,
И ей же заболевал висок.
Не знала ты, как мучился я летом,
Зимой с бутылкой водки - на снегу.
Не нужен был тебе я - пистолетом
Стрелялось в молодом моём мозгу.
Ты говорила мне, что не по нраву
Такая жизнь со мной, но я не понимал.
Признаюсь, милая тебе, по праву
От рук и губ твоих я погибал.
Я верил, что мы будем рядом...
Но не любила ты меня совсем.
Любовь была и правдой и не правдой,
Свела с ума меня тогда. Зачем?
Зачем мне нужно было это?
Губить себя неслыханной молвой.
О, как больна была душа поэта,
Ведь для тебя я был совсем чужой.
Я мучился, себя невольно мучил,
В угаре пьяном и ночном дыму.
Всё это лишь - несчастный случай,
Зачем всё это было и к чему?
И пролетело время, миг за мигом,
Я вспоминаю это словно сон,
Что слова мои взрывались буйным криком,
Мол как в тебя когда-то был влюблен.
Но всё прошло, года людей меняют,
Я стал другим, сквозь череду проклятых лет.
И пусть всегда всегда глаза сияют,
Навеки вечные
твой старый-друг поэт.