– Что это было, Вольт?! – словно от боли скривил Чингиз опухшие губы.
– В простонародье, оборотень...
– Ты серьёзно? Я считал, всё это сказки.
– Нет, дружище, как видишь – сказки и быль всегда ходят бок о бок! – лицо старика было слишком серьёзным для шуток. – Но унывать не стоит! Нас такими штучками не пробьёшь! Ишь, разошлась! Нет, тут, матушка, силёнок побольше надо!
И он был прав. В этот раз её заклинание не сработало. Почти не сработало.
Потому что Вольт с Чингизом лишь почувствовали усталость, не больше того.
Они снова уселись у костра и затихли. Впрочем, это был не сон, а что-то более странное. Всё вокруг словно изменилось: угли гаснущего костра стали мерцать в темноте в сто раз сильней, огромная луна буквально зависла над головой, как живая вместе со своими разверзшимися кратерами. Казалось, подпрыгни и без труда достанешь рукой до её чётко обозначившихся гор. Так было спокойно и хорошо, что Чингиз на минутку прикрыл глаза...
– Не спи, дружище, дело ещё не закончено! – ткнул его локтём старик, который сам еле смог подняться на ноги. – Надо избу проверить!
– Коварна старушенция, ох, как коварна-а-а-а… – без конца зевал акробат и норовил улечься в траву, но каждый раз Вольт тормошил его:
– Если уснём, считай, напрасно силы тратили! Неужели ты хочешь поддаться злодейке?!.....
– Никогда…
Было уже за полночь, когда приятели, покачиваясь от напущенной дрёмы, направились к старухиному крыльцу. Шли, покачиваясь. Их собственные тени пугающе скакали по жухлым верхушкам полыни и корчили страшные рожи. А, может, сама полынь дразнила их в угоду старухе. Впрочем, эти глумливые ведьмины посланники были уже не страшны. Не зря Вольт с Чингизом умывались колдовским бульоном! Это действовало! Сознание оставалось ясным, настроение – решительным. Кроме того, бодрило то, что циркач то и дело наклонялся и отыскивал в траве золотые монеты, набивая ими глубокие карманы шаровар. Вскоре от напущенного морока и следа не осталось.
– Глянь-ка, Вольт, монетка! – по-детски радовался циркач. – Ещё одна... Вот мальчишка обрадуется!
Когда петляющая в другом измерении дворовая тропинка привела их к избушке, из-за двери по-прежнему не доносилось ни звука. Лишь летучие мыши стаями метались над крышей. Некоторые проносились у самого носа и норовили ударить в лицо перепончатым крылом.
– Пещерный, Казначей! Вы там?… – негромко позвал Чингиз, остановившись у порога.
Он прижал ухо к холодной дверной доске, но так и не смог уловить ни малейшего шороха.
– Вольт, они что, там остолбенели? – схватился он за дверную ручку. – Такая тишина! А ведь в избе полно свиней!
– Дело в том, Чингиз, что эти свиньи подобны теням и скромный век их – всего-то тринадцать минут! Тем более, эти минуты давным-давно истекли.
Старик с трудом распахнул тяжёлую дверь и заглянул в избу. Там было тихо. Перешагнув через порог, он осветил спичкой убогую комнатушку со стогом...
Из сухих трав по-прежнему торчали копыта, а у печи на полу была небрежно свалена куча какого-то тряпья.
– А вот это уже интересно... – пробормотал старик и тронул это нагромождение ногой.
Подняв и повертев в руках одну из тряпок, приятели узнали в ней чёрный пиджак Ивана Пещерного. Вскоре нашлось и его пластмассовое тело в брюках и голубой рубашке. Оно валялось тут же, на полу, как обычный хлам. Рядом с Пещерным лежала, неестественно выгнув в сторону ногу, неподвижная кукла. Кот, вообще, куда-то исчез, а от денежного казначея осталась лишь помятая одежда и чёрные поцарапанные очки.
– Ах, злодейка! – принялись собирать Вольт с Чингизом то, что осталось от их недавних друзей. – Ах, ты подлая дрянная старушенция!
У обоих стало тревожно на душе, словно злобные кошки заскребли по сердцу!
– Вольт, а ведь они были нашими приятелями! Были живыми! – искренне недоумевал Чингиз. – Ума не приложу, какой чародей мог вложить в них душу?! Ведь эти куклы мыслили и разговаривали, как мы с тобой! Я очень уважал Ивана, а тут такое…
– Ладно, заберём их, а там придумаем, что делать! – вздохнул Вольт и начал увязывать всё в большой узел:
– Одна незадача! Что мальчишке-то скажем?
От избушки плелись, по очереди таща на себе скорбный груз. Неудобный узел, куда они засунули Пещерного, куклу и остальное тряпьё, всё время съезжал с плеча и падал в траву. После тяжёлого дня и бессонной ночи силы старика и его спутника были на исходе: коленки подгибались, а глаза слипались. Кроме того, карманы практичного циркача ломились от монет и тянули к земле.
– Холодновато! – поёжился он, глядя на луну. Ему трудновато было идти, сгорбатившись, и обеими руками придерживая мешок на спине. Но он всё равно ухитрялся разглядывать преобразившееся ночное светило:
– Вольт, скажи, почему луна не греет? Ведь у неё же полно света!
– Луна мертва! А разве мертвец кого-то может обогреть?!
– Это точно... Когда Иван был живым, он почти не отличался от человека, а теперь я тащу на спине что-то вроде льдины, и эта глыба вертится во все стороны. Чтоб ей пусто было!
– Давай мешок. Моя очередь нести.
– Ничего, Вольт, я ещё потерплю. – крепился тот. – Лучше поправь эти чёртовы пластмассовые ноги, они опять с меня сползают.
Когда они пересекали старое футбольное поле, вдали уже замаячили огни городских фонарей. Друзья прибавили шагу и вскоре очутились у знакомого заброшенного дома.
Лука проснулся чуть свет и с надеждой поднял голову. В трёх шагах от него на ящике догорала оплывшая свеча. Старики с Чингизом ещё спали, а у холодного тазика с остывшими углями неподвижно сидели Пещерный и Даша.
– Иван! Даша! Где вы пропадали… – обрадовался было мальчишка, но тут же замолчал на полуслове.
Он почувствовал что-то недоброе в остекленевшем взгляде манекена. Светлые глаза Пещерного неотрывно смотрели в одну точку, искусственные волосы на голове растрепались. А Даша, словно нарочно, нагоняла страх своим неживым личиком. Её сумочка свесилась с плеча, и сапожки почти слетели с маленьких ног.
– Дедушка Вольт, проснись! – в ужасе бросился мальчишка к спящему старику, не замечая утреннего холода. – Они же неживые!
– Не шуми, малыш… – завозился старик. – Главное: мы живы! А это не малого стоит!
– А где Полыгало? Где казначей?
– Я думаю, что кот удрал… – поднял голову сонный Чингиз и шумно потянулся. – Не волнуйся, Лука, твой Полыгало не пропадёт!
Из угла заворчал вечно недовольный Воробейчик:
– Ну, чего расшумелись! Дайте поспать! – он устроился удобнее всех на куче больших диванных подушек.
Мальчик замолчал. Только плечи его подрагивали от бесшумного плача.
Акробат поднялся и накинул на плечи рваную шубейку. Привычно разведя огонь в тазу, он уселся на корточках у очага и принялся растирать холодные ладони над пламенем.
– Не переживай, парень, что-нибудь придумаем! – успокаивал он мальчишку. – Ну, чего хнычешь, как маленький? Вольт найдёт выход из любой ситуации! Вот увидишь: твои приятели снова оживут!
– Нет, Чингиз! Без Фрарана они не оживут! Я знаю! – Лунатик растирал слёзы по грязному лицу и никак не мог успокоиться.
– Канальи!... – окончательно проснулся Воробейчик. – Вчера весь день вязли в болоте! Сегодня ни свет, ни заря крики и сопли… Никакого житья!
Неожиданно из угла загремел ящиками Вольт. Он словно с цепи сорвался! Тяжело дыша и расшвыривая ногами хлам, взъерошенный старик принялся натягивать на себя ветхое пальтишко. Никто раньше не видел его таким.
– Вольт, ты в порядке? – озабоченно переглянулись Чингиз с Воробейчиком.
Тот скомандовал тоном, не терпящим возражений:
– Собирайтесь! Едем в гостиницу! А по дороге разменяем монеты.
Не задавая лишних вопросов, все умылись и снова в спешке увязали в узел своих неподвижных друзей.
Показавшееся из-за крыш солнышко по-летнему освещало выбитые окна заброшенного дома и тщетно пыталось согреть остывшие за ночь голые рамы.
– Ух, хорошо-то как! – подставлял лучам небритое лицо Чингиз. – Смотри, парень, день обещает быть замечательным! Всё будет хорошо, поверь!
– Чего хорошего! Все превратились в хлам и даже казначей... – шёл, ссутулившись, Лунатик.
– Думаю, тут всё дело как раз в казначее и его монетах. Ты бы видел, как всё вылетало в трубу... – ёжился циркач в своей ветхой курточке. – Нет, пацан, не смотри на меня, будто я сумасшедший! Червонцы в самом деле вылетали из трубы фонтаном! Даже мне шишку на макушке набили… Спроси у Вольта, он не соврёт. Мы не пропадём, парень! – Весело забренчал он раздутыми от золота карманами:
– Гляди, я умудрился кое-что собрать. И знаешь, что я хочу тебе сказать?
– Что?
– А вот что! Подумай сам: наш общий друг Иван Пещерный только пару дней назад стал живым, Даша тоже. А до этого, кем они были?
– Ну, старым манекеном из бункера и куклой…
– Вот! Не у всех даже имя было! – хлопнул Чингиз по мешку, который нес. – Они были такими же дровами, которые я сейчас тащу!
– Да что говорить! Тут не обошлось без какого-то фокуса! – вставил своё слово Воробейчик. – В наш век технологий всё возможно!
– Я об этом и толкую! Именно, что всё возможно! Значит, и оживить их тоже есть шанс!
– Нет, Чингиз, единственный шанс – это фрэк. А, значит, надо найти Фрарана.
– Если надо, парень, то найдём! Главное, не унывай!
Когда приятели подошли к ломбарду, он был уже открыт. Вольт с Воробейчиком долго спорили и торговались, после чего разменяли на рубли несколько золотых червонцев.
Толстую пачку денежных купюр Вольт положил в потрёпанный бумажник и спрятал во внутренний карман.
– Ну, всё! Теперь – на метро! – заторопился он. – А то от голода кишки сводит… Закажем в ресторане гречневой каши с горячими сосисками, кучу салатов и жареную курицу на гриле.
– И кувшин компота на всех! – оживился голодный Воробейчик.
Пассажиры московского метро с удивлением оглядывались на нелепого вида компанию, совершенно не вписывающуюся в деловую картинку столицы. Небритые лица двух стариков и приземистого азиата с огромным узлом, из которого торчали ноги в ботинках, не внушали доверия. Поэтому, когда к ним шагнул строгий полицейский, вокруг образовался широкий круг зевак, в котором тут же незаметно растворился Лунатик. Он знал, что его наверняка сейчас ищут.
– Сержант Кравцов. – сверлил бродяг строгим взглядом блюститель порядка. – Предъявите документы!
Вольт первым подал на проверку свой паспорт. За ним засуетились Воробейчик с Чингизом.
Полицейский пролистал каждый документ, а потом уставился на длинные ноги Ивана, застывшие над головой акробата, как стрелы:
– Что в мешке?
– Это наш реквизит. – тут же выкрутился находчивый Вольт. – Мы – цирковые артисты.
Полицейский поморщился, потрогал твёрдую ногу Пещерного и даже заглянул за штанину, но, увидев под ней обычную пластмассу, сразу потерял всякий интерес.
– Свободны. – не глядя, пробурчал он. И тут же сердито прикрикнул на окружившую их толпу зевак:
– Попрошу всех разойтись! Тут вам не музей мадам Тюссо!
Лунатик незаметно вынырнул из рассеивающейся толпы и снова присоединился к приятелям.
В поезде Калужско-Рижской линии было не протолкнуться. Друзья вчетвером едва протиснулись в последний вагон и прижались вместе с мешком к прозрачной двери. Так они стояли минут пятнадцать.
– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – «ВДНХ». – наконец, объявили по радио, и все двинулись к выходу.
Спрыгнув на перрон, мальчик с друзьями заспешили к эскалатору.
– Слава богу! Наконец-то, вышли на свет божий! – обрадовался Воробейчик, выйдя из подземки.
Он покрутил головой и уже хотел направиться к высокому зданию гостиницы
«Космос», но Вольт тронул его за плечо:
– Погоди, дружище! Мы едем в «Саяны» – там дешевле.
– Боже мой, неужели у нас мало денег! – рассердился старик. – Сплошь все экономистами стали на мою шею!
Ещё с полчаса тряслись они в переполненном троллейбусе. Причём, старый зануда вспомнил, что забыл в заброшенном доме свою старую колоду карт и порывался вернуться за ней. Еле уговорили его не возвращаться. Тем не менее, расстроенный старик ворчал всю дорогу, надоев даже незнакомым пассажирам. Люди недовольно оглядывались, а сидевшие у окна старушки возмущённо перешёптывались и осуждающе смотрели на него. Все вздохнули свободно, когда объявили «Федоскинскую улицу» и ворчун следом за товарищами покинул троллейбус. Едва оказавшись на остановке, он вдруг вспомнил, что на его треснутом мобильнике давным-давно закончились деньги, и ему приспичело именно сейчас пополнить счёт в Мегафоне. Еле уговорили его зайти сначала в отель, а потом уж в Гипермаркет, где и находилась та самая телефонная контора.
В уютном вестибюле гостиницы Саяны было безлюдно. Из-за высокой стойки, где оформляли новоприбывших, с любопытством выглядывали две молодые работницы.
– Хотите у нас остановиться? – улыбнулась одна из них, бросая косые взгляды на мешок с ногами.
– Да, нам нужно два номера на неделю. – протянул деньги и паспорта Вольт.
Девушка пересчитала рубли, заполнила бланки и протянула электронные картизы:
– Седьмой этаж. На два номера один туалет и ванная. Завтрак с семи до одиннадцати.
– Вот спасибо! – улыбался Чингиз. – Вы не беспокойтесь! Мы, не бродяги! Мы, артисты. А в мешке – наши куклы!
Номера оказались вполне пригодными для скромного отдыха. Из больших окон открывался замечательный вид на парк Лосиный остров.
– Красотища! – любовался лесом высунувшийся в распахнутое окно Чингиз, пока остальные возились с Дашей и Пещерным.
Их временно определили в шкаф. После чего все заторопились на завтрак.
В уютном зале местного кафе стояла духота, несмотря на то, что окна были распахнуты настежь. Друзья уселись за небольшой столик. Посетителей было мало, а местное радио яростно выдавало какую-то безликую песенку.
Воробейчик поморщился:
– Что такое они орут?!... Бедные мои уши! – и повернувшись к проходящей официантке, попросил:
– Девушка, можно поставить классику! – на что работница удивлённо пожала плечами и предложила ему капустный салат.
Лунатику есть, вообще, не хотелось. Он упорно думал о том, каким способом можно вернуть к жизни своих друзей. И, естественно, снова не придумал ничего другого, как вновь спуститься в подземелье к Фрарану.
«Интересно, согласятся ли они пойти со мной туда?» – прикидывал он в уме, потому что ему не хотелось лезть под землю одному. Он украдкой поглядывал на жующих стариков и Чингиза.
Воробейчик первым заметил, что мальчишка не ест, и подозрительно прищурился:
– Ну-ка, признавайся, Лукашка, что задумал?! Меня не проведёшь! Я вашего брата насквозь вижу! Сам таким был!
– Хочу к Фрарану, дедушка Семён! – тут же честно сознался Лунатик. – Только он сможет оживить Пещерного с Дашей и найти Полыгало!
– А как же толстяк с монетами? Его ведь тоже можно восстановить? – встрепенулся Чингиз.
– Ну вот, и ты туда же! – фыркнул Воробейчик. – Оживить! Кого оживить? Неужели ты до сих пор веришь в эти детские фантазии?
– Ты в своём уме, Семён?! А золото тогда откуда?! А Иван Пещерный, который своей рукой дал нам первый червонец! А говорящая кукла?! Ты же сам с ними со всеми разговаривал?! – чуть не поперхнулся курицей возмущённый Чингиз.
– Чепуха на постном масле! Всё можно логически объяснить! – старик пренебрежительно отмахнулся и едва не опрокинул стакан с компотом. После чего вдруг с негодованием затряс головой:
– А действительно, пацан, откуда у тебя эти монеты?!
– Воробейчик, не заводись! Не всё ли нам равно! – зашипел Вольт. – Дай ребёнку поесть и не привлекай внимание персонала! Потом разберёмся.
Они ещё долго спорили и даже ругались. Особенно возмущался скандальный дед, но, как всегда, быстро устал.
В конце концов, из шкафа были вытащены Даша с Пещерным. Обоих посадили на кровать и озадаченно уставились на них. Вот так все вчетвером сидели и недоумевали, как могли эти неподвижные куклы ходить и разговаривать.
– Мистика! Он же шагал вместе с нами и нёс мешки с продуктами! – Чингиз даже наклонился к лицу Ивана, словно ожидал, что тот вот-вот улыбнётся.
– Дырку! Дырку для зарядки поищи на спине! – подтолкнул акробата Воробейчик. – Скорее всего, там спрятан особый механизм.
– Да нет там никакой дырки, я ещё ночью проверял! Там вообще ничего нет, кроме пустого пластикового тела. Я даже фонариком его всего просветил! Ни дырочки, ни проводка, ни кнопки – один примитивный остов и совершенно пустая голова! – для наглядности, Чингиз костяшками пальцев звонко постучал по виску Пещерного:
– Вот ведь, задача с двумя неизвестными!
Пустую робу и шапку казначея положили рядом с куклой, как ещё одно свидетельство совершенно необъяснимого явления.
– Так ты, Лука, говоришь, что под землёй скрыта каморка с сокровищами Бонапарта?! – вдруг вспомнил Вольт их недавний разговор.
– Я сам там был, дедушка! – с готовностью подтвердил мальчишка, но через пару минут пожалел, что проговорился. Что-то подсказывало ему, что этот факт следовало бы держать от всех в тайне.
Короткое совещание завершилось тем, что Вольт вдруг срочно засобирался в Гипермаркет.
– Пойдём в магазин! – старательно причёсывал он у зеркала жиденькие волосы. – У меня появилась кое–какая идея!
В хозяйственном отделе торгового центра купили всем резиновые сапоги, фонарики и кое-какую одежду.
Когда проходили мимо полок с игрушками, Лунатик остановился.
– Дедушка Вольт, а давайте купим вон того Человека-Паука! Хоть какой, а всё же подарок! Не идти же к Фрарану с пустыми руками! – и он вытянул с полки большую мягкую игрушку с холодными глазами. – Смотрите, какие у него длинные и крепкие ручищи! Вот Фраран обрадуется такому солдату!
Чингиз, кроме всего прочего, выбрал в хозяйственном отделе плоский топорик для разделки мяса:
– В дороге пригодится... – ревностно осматривал он его острое лезвие.
– Ага, подземных крыс рубать будешь! – усмехнулся ехидный Воробейчик. – Мы тебя, ниндзя, вперёд с этим топориком пустим, вроде заслона, а сами пойдём под прикрытием!
– Не возражаю. – простодушно кивнул Чингиз. – Я своё дело знаю!
После обеда экипировались в купленную одежду, положили в пакет три бутылки воды и бутерброды с колбасой, после чего решительно направились в лесную зону.
Огромный парк Лосиный остров, зеленевший через дорогу от отеля, шумел звонкими голосами птиц. Это пение не могла нарушить даже пробиравшаяся через заросли шумная компания. Со стороны было бы странно наблюдать за этой группой. Один из команды тащил на плечах большой мешок, из которого торчали человеческие ноги. Следом ковыляли два озабоченных старика. И замыкал эту цепочку шустрый мальчишка, часто наклонявшийся к земле. С первого взгляда можно было предположить, что они не просто гуляют, а что-то ищут. Мальчик то и дело разгребал ногами старую листву, внимательно разглядывая то, что под ней.
– Нашёл! – неожиданно закричал он, и его спутники с интересом окружили старый канализационный люк, наполовину засыпанный землёй.
– Его же сто лет никто не открывал! – занервничал ворчливый старик. – Он начисто прикипел к бетону!
– Какая разница! Зато здесь безлюдно. – Чингиз присел на корточки и попытался руками сдвинуть с места железную крышку.
– Не старайся, всё равно не откроешь! – махнул рукой Воробейчик. – Лучше вернёмся в отель и отдохнём, как люди.
Не обращая на него внимания, Чингиз подсунул под люк свой новый топорик и вскоре добился желаемого. Тяжёлая крышка поддалась! Со скрежетом она сдвинулась в сторону, приоткрыв дыру в канализационный колодец.
Циркач опустил ногу внутрь и нащупал на стенке железную скобу. Через несколько секунд он скрылся под землёй вместе с мешком. За ним заторопился мальчишка, а за мальчишкой – старики. Последним спустился Вольт, предусмотрительно задвинув над головой железную крышку.
В нос ударил сырой дух подземелья. Ржавые скобы были шершавыми и противно царапали руки. Передвигались медленно, чтобы ненароком не соскользнуть вниз и не сломать себе шею.
Вначале ничего не было видно, потому что глаза не сразу привыкли к почти кромешной тьме. Но вскоре еле различимый серо-голубой свет начал просачиваться откуда-то снизу, высвечивая на фоне бетонной поверхности неровности и щели.
Ловкий Чингиз лез быстрее всех и уже был метра на два ниже остальных. Внезапно он нарушил затянувшуюся тишину:
– Эй, там наверху! Вы слышите?
– Слышим…
– Так вот, я вспомнил, что мне рассказывал один коряк с выставочного центра?
– Ну, и что там, с твоим коряком?
– С коряком всё в порядке! Но он рассказывал, что там, на дне подземелья, всё начисто залито водой… Слышите, как шумит? Так что, прыгать в воду придётся!
– Вода – это ещё бабушка надвое сказала! – заворчал сверху Воробейчик. – Там канализуха проходит! И лично меня совсем не тянет нырять в фекалии! Я лучше назад полезу!
– Да нет там никаких фекалий! – возмутился Лунатик. Он остановился и тут же закричал от боли:
– Ой, дедушка Воробейчик, вы мне на руку наступили!....
Через несколько минут спуска колодец кончился, и Чингиз, держась за последнюю скобу, завис в воздухе. Он молча дрыгал ногами, а метрах в двух от него внизу протекал ручей. Прицелившись поближе к стене, он шумно приземлился в его мутные воды. Вода была ему по щиколотку.
Привалив мешок к стене на сухое место, он задрал голову:
– Не бойтесь, прыгайте! Место проверено!
Мальчишка удачно приземлился рядом с ним. А стариков циркач ловил по очереди.
– Спасибо за поддержку! – поблагодарил его Вольт, оглядывая неприютное место. – Интересно, что ждёт нас в этом Сезаме?
– Да уж точно не баба с караваем! – вытряхнул воду из сапога Воробейчик. – Эхе-хе… И как только меня занесло в эту клоаку?!
Голубоватый пар стелился над ручьём и узкой площадкой у стены. Словно в каком-то страшном фильме, повсюду торчали выступы со старыми тенётами и чернели глубокие щели в камнях. Лука включил свой фонарик и пробежался лучом по стенам. То тут, то там на его свет начали вспыхивать красноватые огоньки, напоминавшие чьи-то глаза. Блестящие брюшки обитателей щелей противно поблёскивали между камней. Уродливыми привидениями носились по потолку длинноногие косиножки…
– Ну, и куда пойдём? – озабоченно смотрел по сторонам Чингиз, сомневаясь: то ли податься вперёд по узкому порогу, то ли повернуть в противоположную сторону.
– Мне это место незнакомо. – оглядывался мальчишка. – Я никогда тут не был. Надо позвать Карпаду! – уверенно заявил он. – Она тут все ходы и выходы знает! Сами мы никогда не найдём бункер.
– Так зови скорей! – потерял терпение постоянно спотыкавшийся о камни Воробейчик. Он снова набрал полный сапог воды.
Внезапно на их головы посыпались песок и камни вперемешку с пауками. Циркач, зачертыхавшись, подхватил мешок и прямо по воде ринулся вперёд. За ним бросились остальные. Старики не могли быстро бежать, поэтому часто переходили на шаг, чтобы отдышаться. Каменный дождь преследовал их ещё метров сто, после чего опасная зона закончилась, и наступила обычная для этих мест гробовая тишина.
Чингиз с видом знатока послюнил палец и поднял его, определяя, откуда идёт сквозняк.
– Думаю, надо идти вперёд! Оттуда дует. Там и выход.
– А зачем нам выход? Нам нужно найти Фрарана. – мальчик поторопил своих спутников, и те бодро зашагали за ним.
Вскоре пещерный коридор, превратился в зловещую развилку. Все остановились. Две огромные трещины в стене от земли до потолка чернели холодной пустотой, а расширившийся ручей бился у стены, врываясь в каждую из расщелин бурлящим потоком.
– И впрямь, не знаешь, где голову сложишь! – стянул с себя шапку Воробейчик и вытер вспотевшее лицо. Он посветил в одну из щелей, после чего обрадованно воскликнул:
– Братцы, золото!
Все оживились, столпившись у правой расщелины и направляя туда лучи своих фонарей. Там, с тёмных замшелых стен и вправду что-то сверкало.
Чингиз боком протиснулся в проход и протащил за собой подмокший мешок. За ним полезли остальные.
В длинном туннеле, конец которого терялся где-то в кромешной темноте, так же неистово бурлила вода. Но, к счастью, она была недостаточно глубокой, чтобы утащить за собой человека. Сухих площадок здесь вообще не было, поэтому побрели прямо по воде, которая уже булькала у всех в сапогах. Нависавший над головой пещерный свод был покрыт множеством солевых сосулек. В некоторых местах эти сосульки свисали так низко, что приходилось наклонять головы, чтобы не пораниться. Отовсюду со стен поблёскивали мелкие кристаллообразные вкрапления.
– К сожалению, это не золото… – отковырнул пальцем Вольт один такой кристалл и внимательно повертел на ладони.
– Быть может, это медная руда? Или какой-нибудь другой минерал… – рассматривал камешек Чингиз. – Я, вообще-то, в таких делах не особый знаток.
– Я тоже не разбираюсь в минералах… Да нам это без надобности! Камень – он есть камень, и грош ему цена! Скверно, что сапоги полны воды… – тут Воробейчик снова повернулся к мальчишке. – А кого ты хотел позвать, Лукашка? Небось, снова придумал всё!
– Ничего я не придумал, дедушка! Это одна моя знакомая ж… – он не решился озвучить слово жаба. – Ну, существо такое. На лягуху похожее. Попробую её позвать. – Лунатик сложил ладони лодочкой у рта и как можно громче крикнул в темноту:
– Карпада-а-а…
Пещерное эхо злорадно исказило детский голос дьявольским хохотом и понесло его вдаль.
– Не шуми, малый! – схватил его за руку Вольт.– Не то снова начнётся обвал! Гляди, какие булыжники над головой нависают!
Все с опаской задрали головы, разглядывая заросший каменными бородавками свод. Летучие мыши, потревоженные светом фонаря, недовольно завозились между камней… В то же время где-то вдали зашлёпала вода под чьими-то ногами.
– Никак и вправду кого-то сюда несёт?! Слышите? – съёжился вредный старик и направил фонарик в глубину пещеры.
– Это, Карпада! – обрадовался Лунатик. – Она нам поможет найти Фрарана. Вот увидите!
Внезапно луч его фонарика высветил что-то огромное и бесформенное. Мясистая лапа взметнулась вверх, прикрывая от света глаза. Мокрое туловище засияло на свету...
– Карпада! – обрадовался Лунатик и бросился ей навстречу.
Невиданное существо сделало ещё несколько шагов и нерешительно замерло в трёх метрах от мальчишки.
– Зачем ты меня тревожишь? – плюхнулось оно животом в воду. – У меня от света глаза чешутся!
– Карпада, нам надо к Фрарану! Проводи, пожалуйста…
Жаба внимательно посмотрела на мешок с торчавшими ногами и снова недовольно забулькала:
– А почему девчонка с охранником в мешке? И где ваш кот?
– Они снова стали неживыми! А Полыгало куда-то исчез. Поэтому нам и надо к Фрарану! Поможешь?
– Вообще-то, я уже старая… – квакнула жаба и опустилась в воду. Она лежала мордой в луже и с удовольствием пускала пузыри.
– А мы наловим тебе слизняков… – Лунатик повернулся к своим спутникам:
– Не ослепляйте её! Лучше посветите на стену.
Поморщившись, мальчик обеими руками выхватил из щели извивающуюся уховёртку ростом с баклажан и протянул жабе. Та тут же подцепила угощение языком и с треском проглотила. Затем Лука вместе с Чингизом вытягивали с выступа липких слизняков, которые тоже моментально исчезали в её ненасытной утробе. А на десерт сам Вольт поймал для неё крупную мокрицу, которая ухитрилась больно цапнуть его за палец.
Наконец, бородавчатая обжора издала утробный звук и нехотя поднялась на задние лапы.
– Как угораздило вас попасть в змеиные гроты?! – жалобно моргала она глазами. – Даже мы, жабы, редко заглядываем сюда...
– Как змеиные?! – вытаращил глаза Лука. – Кайла рассказывала, что давно разделалась со змеями!
– Это правда! – согласилась Карпада. – Но кроме обычных змей в подземелье полно саламандр! А они не совсем змеи и ей не по зубам! Правда, саламандры живут в отдалённой и самой глубокой части шахт – там, где теплее... – она с опаской оглянулась и поманила их за собой. – Ладно, помогу вам! Но надо поскорее уносить отсюда ноги! Идите за мной, я проведу вас к бункеру коротким путём.
– А кто вы такая, мадам? – поинтересовался идущий следом за ней Вольт.
– Я же сказала: древняя пещерная жаба! Я, самая пожилая в шахтах, и мне давно обещаны бесплатные мокрицы на обед, но разве обещанного дождёшься…
– А разве Фраран тебя не кормит? – удивился Лука.
– Про меня все забывают. – уклончиво квакнула она и резко свернула в сторону.
Раза три сворачивала она то вправо, то влево, пока вдали не показалось маленькое пятнышко света, которое с каждым шагом становилось всё ярче и шире…
Метров через двести они вышли в просторное и более светлое подземелье, где вода текла только по узкому, искусственно вырытому каналу.
Здесь все уселись передохнуть на камни и принялись выбивать воду из сапог.
– Чтобы выйти отсюда к шахтам Фрарана, – продолжала просвещать их жаба, – надо будет проползти метров пятьдесят под плитой. Вон видите, она за тем огромным валуном! – И Карпада направилась к громадному камню, над которым нависало над землёй нечто массивное, как плато. Расстояние между этим плато и землёй было совсем небольшим – примерно около метра. Туда, действительно, можно было пролезть только по-пластунски.
Рассеянный свет теперь достаточно чётко освещал их проводницу. Жуткий облик гигантской обитательницы шахт произвёл на стариков и Чингиза гораздо большее впечатление, чем сама эта пещера. Воробейчик несколько раз ущипнул себя, думая, что всё это сон. Однако, сон продолжался.
Когда старик немного пришёл в себя, сразу возмущённо зашептал на ухо Вольту:
– Да она из той же компании, что Кайла! Одного поля ягода…
Ему не дали договорить! Кто-то вдруг противно зашипел старику прямо в ухо:
– Не шебуршись, старикаш-шка…