Эпилог
В 1942 году Сербин был откомандирован в штаб партизанского движения, где занимался созданием агентурных сетей на оккупированных территориях. Сталин не вызывал его и не проявлял интереса к его работе. В 1944-м Сербин отправился в Югославию. Теперь круг его интересов значительно расширился, достигнув Германии.
Война шла к концу, и генерал все чаще стал задумываться над будущим мира после ее окончания. В памяти прочно сидели пророчества Раковского, и Сербину нужно было либо найти им подтверждение, либо полностью опровергнуть.
Судьба дала ему этот шанс…
В сорок пятом он оказался с несколькими офицерами армии Тито в Париже. Югославский вождь наградил этой поездкой особо отличившихся командиров партизанских отрядов. Сербин попал в их число. В плане поездки была встреча с представителями американской разведки, которые тесно сотрудничали с партизанами в годы войны. Делегацию разведчиков США возглавлял человек с фамилией, известной, пожалуй, всему миру. Так состоялась первая встреча Сербина с капитаном Дэвидом Рокфеллером.
После встречи американцы организовали фуршет, и Сербин подошел к Рокфеллеру.
- У вас странный французский! – сразу же определил американец. – Я не могу определить, откуда, из каких краев ваш акцент. Вы испанец?
Сербин был вынужден представиться и попросил о встрече с глазу на глаз, не рассчитывая, в общем-то, на успех. Но Дэвид не отказал в приватной встрече советскому генералу, хотя, наверно, американец и сам по каким-то причинам был заинтересован в ней. Они уединились в небольшом уютном кафе «Luna» на бульваре Клиши и за рюмкой конька проговорили два часа. Рокфеллер рассказал о себе немного: с 1941 по 1942 год работал в Департаменте обороны, здравоохранения и социального обеспечения. В мае 1942 года поступил рядовым на военную службу, к 1945 году дослужился до звания капитана. В годы войны он находился в Северной Африке и Франции, работая в военной разведке.
- Дэвид, - Сербин решил сразу показать собеседнику свой интерес, – все же оба служили в разведке, и не стоило шифроваться перед коллегой. – В течение нескольких лет семью Рокфеллеров обвиняют во всеохватывающем угрожающем влиянии, которое вы оказываете на американские, и не только, политические и экономические институты. Некоторые политики-социалисты даже утверждают, что вы являетесь частью секретной политической группы, работающей против интересов Соединенных Штатов и стран Запада, и характеризуют вашу семью как „интернационалистов“, вступивших в сговор с другими финансовыми группами по всему миру для построения более интегрированной глобальной политической и экономической структуры — единого мира, если угодно. Это так?
Рокфеллер открыто рассмеялся.
- А вы думаете, я буду это отрицать? Если ваше обвинение заключается в этом, то я признаю себя виновным, и этим горжусь! Война закончилась, коллега, и после нее мир стал гораздо искушённее и он готов шагать в сторону мирового правительства, чтобы избежать повторения Второй мировой. Сейчас уже многие правители понимают, что наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия. Пройдет совсем немного времени, и весь мир подчинится одному закону, и вы будете этому свидетелем, коллега!
- И какой же это закон? – осторожно спросил Сербин.
- Закон таков: в условиях демократического общества, президенты, правительства, банки, крупные и мелкие предприниматели всех стран работают только на одного предпринимателя, который стоит на вершине экономической пирамиды.
- И этот предприниматель?..
- Хотите пари? – вместо ответа произнес Рокфеллер.
- По поводу?
- Я предлагаю вам встретиться ровно через год, - сказал Дэвид. – Если к тому времени я не стану управлять крупнейшим в США банком, я съем вот эту свою офицерскую фуражку.
- Я вам верю и без пари! – улыбнулся Сербин. – Но буду рад снова встретиться с вами. Мне интересна ваша программа, хотя бы потому, что Советский Союз никогда к ней не присоединится.
- Вы так уверены в этом? – Рокфеллер прищурился. – Это произойдет не сразу, коллега. Понадобятся многие годы упорного труда, чтобы разрушить ваш Союз нерушимый. Но я сделаю это, не сомневайтесь.
- Именно поэтому я и хочу с вами встретиться в тот час, когда вы станете банкиром, а не офицером союзнической армии.
Они расстались на дружеской ноте, и Сербин сразу же отправил доклад о состоявшейся беседе Сталину, запросив разрешение на новый контакт через год. Ответа он не получил…
В 1946-ом году Сербин находился в Берлине, помогая новым, только зарождающимся властям Германии создавать разведывательные органы. Там же он узнал, что Дэвид Рокфеллер возглавил банк Chase National Bank -"Rockefeller Bank".
Они встретились в октябре 1946-го – Дэвид сдержал обещание. В кафе, которое предприимчивый хозяин назвал «Москва», было несколько посетителей, и им никто не мешал разговаривать.
- Я помню нашу предыдущую беседу, - сказал Рокфеллер так, как будто они расстались только вчера, – и ваши сомнения по поводу влияния мирового финансового капитала на те процессы, которые происходят в мире. И намерен вас просветить, мой дорогой советский друг. Поскольку вы ничего не соображаете в экономике, начну с нее. Общепринято считать, что экономика — удел экономистов. Но это не так. Мировой экономикой управляют психологи, философы и игроки. Так вот, я намерен создать такой финансовый инструмент, который со временем подчинит себе все мировые экономики. И первый шаг в этом направлении уже сделан. 22 июля 1944 года на Бреттон-Вудской конференции был одобрен проект Устава Международного валютного фонда. Его деятельность на словах будет содействовать мировому сотрудничеству в валютно-финансовой сфере, обеспечивать стабильность валют, предоставлять временно государствам-членам средства в иностранной валюте, то есть кредиты, ну, и так далее. Естественно, основные финансы МВФ будут состоять из капиталов США. И всем вроде бы будет понятно, что грабительские проценты за пользование кредитом будут уходить в США. А вот, кому конкретно — не знает никто. США, как страна, — используется мной лишь как удобная ширма в игре капиталов. И она — эта страна наиболее зависима от капиталов. На самом деле, в МВФ находится семьдесят процентов моих капиталов. Внешне, для тупой толпы, фонд создан для поддержки развивающихся стран. На самом деле, я создал его, как механизм сбора дани со всех стран.
- Но для того, чтобы ваш механизм заработал, нужно чтобы нашлись желающие эти кредиты получить, - сказал Сербин. – Разве не так?
- Вот! – воскликнул Рокфеллер. – Вопрос, как вы - советские говорите, «не в бровь, а в глаз»! Пример: начинается военный конфликт между двумя странами, одной из них, а чаще всего двум, требуются деньги. Пусть берут, я не стану отказывать! Но! Отдавать они будут с процентами. Происходят в какой-то стране социальные потрясения, и снова требуются деньги — пусть берут, отдавать будут с процентами. Понимаете? Или вступают в борьбу за власть в какой-то стране две политические силы, одна из них, та, которую мы решим поддерживать, получит, через наших агентов, деньги, и снова отдавать будет с процентами. Кстати, ваша «нерушимая» страна за военные поставки тоже должна колоссальную сумму.
- Но если после этой ужасной войны весь мир успокоится и станет жить в дружбе и согласии? – сказал Сербин. – Что тогда?
- И вновь вы задаете весьма полезный вопрос, коллега! Но я почти уже ответил на него, вы просто далеки от экономики, и не поняли этого. Что ж, объясню подробнее. Капитал, который я контролирую, позволяет лишь приказывать, — исполняют другие. Многие аналитики, главы правительств разных стран и президенты были бы весьма удивлены, узнав, что нынешнее положение их стран зависит не от их деятельности, а от моего желания. Центры политтехнологий, институты экономики, аналитические институты, правительственные структуры многих стран не осознают, что они работают строго в направлениях, разработанных моими отделами. Причём, небольшими по численности. Например, вся социально-экономическая политика, военная доктрина СССР определена и контролируется одним отделом, состоящим из четырёх психологов, каждый из которых имеет по четыре секретаря. Ни один из них не знает о деятельности других.
- И вы думаете, что ваш этот отдел в состоянии победить СССР? – Сербин скептически взглянул на собеседника. – Вся военная машина Европы не смогла этого сделать, а вы…
- То, что не смогли сделать военные, сделают деньги! – перебил его Рокфеллер. – Вам известно, что банкиры США – страны, которая, в отличие от большинства стран Европы, пострадавших от военных действий, не понесла урон, сказочно обогатились на военных поставках? Нет? Все будет просто, коллега, - Фонд будет предоставлять кредиты в обмен на политические и социальные уступки стран-получателей кредитов, а это будет приватизация государственной собственности, либерализация движения капитала, отказ от вмешательства государства в экономику и так далее.
- С СССР это не сработает! – угрюмо проговорил Сербин, понимая уже, что рано или поздно мировой финансовый фашизм победит его страну.
- Да, сейчас не сработает! – неожиданно легко согласился Рокфеллер. – Более того, думаю, для этого понадобится не одно десятилетие. Но мой план сработает, и нищая страна, гордо именуемая СССР, ляжет с протянутой рукой у порога МВФ.
- Зачем вам это, Дэвид? Неужели деньги настолько важны для вас, что вы готовы погубить в погоне за прибылями не одну страну?
- Понимаете, мой дорогой советский друг, - Рокфеллер грустно улыбнулся, - я противник социальных государств. Именно по той причине, что я знаю цену денег, я не приемлю заботу государства о стариках, об инвалидах, о многодетных семьях, о здравоохранении… Люди должны сами взять ответственность за своё собственное будущее, социальную и финансовую безопасность. И мы придем к этому. О, я знаю, что вы хотите сказать! Вы ведь думаете, что это фашизм, верно? Да, в чем-то это фашизм. Но сейчас весь мир находится на заре глобальных преобразований. Согласен, что пройдут годы и годы, прежде чем мой план обретет реальные черты. Поэтому нам постоянно нужен будет хорошо управляемый крупный кризис, и народы сами примут новый мировой порядок.
- Дэвид, вы были весьма откровенны со мной, - сказал Сербин. – Вы не боитесь, что каким-то образом я смогу повлиять на ваши планы?
- Нет, мой советский друг! – твердо ответил Рокфеллер. – Вы никоим образом не сможете повлиять на то, что уже происходит. Сила мировых денег – это реальная власть, а не мифическая, которая держится лишь на тирании. Ибо упадет тиран, сменится власть, но деньги всегда останутся деньгами. И их сила бесконечна. У вас в СССР вы не ощущаете это так остро, но и до вашей страны придет черед, и ее раскромсают на мелкие куски, которые никакой силы представлять уже не будут. Увы!
- Где-то я все это уже слышал! – сказал Сербин, поднимаясь с кресла. – Но никто мне почему-то не поверил. А ведь Раковский не сочинял и не лгал…
- Потому что никто ничего изменить не в силах! Все так и будет, коллега! – сказал Рокфеллер, протягивая руку Сербину.
- Не дай Бог дожить мне до этого! – в сердцах произнес Сербин, пожимая протянутую ему руку.
У себя в кабинете он несколько раз начинал писать доклад Сталину, но всякий раз рвал бумагу и сжигал листок за листком.
- Никто ничего не изменит?! – вдруг лицо его озарилось мыслью. – Да нет же! Нужно не принимать Бреттон-Вудские условия и не привязывать рубль к доллару! И тогда СССР никак не привяжется к МВФ!
Через полтора часа доклад был готов, и Сербин связался с Поскребышевым, запросив экстренную встречу со Сталиным. Зная, что Сербин всегда обращался только в случаях, не терпящих отлагательства, Поскребышев через пять минут передал согласие Вождя. Еще через час ему позвонил военный комендант Берлина и сказал, что самолет к вылету в Москву готов…
***
Сталин — единственный правитель, отказавшийся ратифицировать Бреттон-Вудские соглашения 1944-го года, суть которых сводилась к тому, что вся мировая торговля будет осуществляться впредь в долларах США и золотом. Это означало, что каждая из стран, подписавших соглашение, прежде чем напечатать свою национальную валюту, обязана продать то, что она производит (добывает, строит и т.д.) на мировом рынке за доллары США, и только потом аккумулировать полученные деньги в золотовалютные резервы. Центробанки стран, ратифицировавших соглашение, становятся по сути, филиалами Федеральной резервной системы, осуществляющих эмиссию только в том размере, в каком она же и разрешила. ФРС, владеющая с 1913-го года печатным станком, клепающим доллары, печатает доллары в тех количествах, которые необходимы США и обменивают долларовую бумагу на реальные материальные ресурсы. США становятся страной-паразитом, вытягивающим соки из всего мира.
В 1971-ом США пошли ещё дальше. С 15 августа президент США Ричард Никсон объявил об отказе казначейства США обменивать доллары на золото. Золото становится обычным товаром, а не мировыми деньгами. И, как и всё остальное, торгуется на мировом рынке за доллары.
В том же 1971-ом году произошел отказ от фиксированных валютных курсов. Возник рынок денег — FOREX, с системой плавающих валютных курсов. Появилась возможность делать деньги из денег — на разнице валютных курсов. А заодно держать курсы национальных валют под контролем. Был создан инструмент финансового контроля за всеми государствами. Кроме, конечно, СССР и его ближайших союзников.
Сейчас резервные валюты — доллар США, фунт стерлингов, швейцарский франк, японская иена, евро.
В 1955-ом году, по плану Сталина, должна была реализоваться внедолларовая мировая система, где основным средством расчетов являлся бы советский золотой рубль. И в 1952-ом 25 стран подписали соглашение о создании внедолларовой зоны. Только смерть Сталина в 1953 году нарушила все планы...
Хрущев, придя к власти, на корню зарубил идею золотого рубля.
И ещё… Союз Советских Социалистических Республик никогда не обращался в МВФ за финансовой помощью.
В 1985 году все изменилось… Великая держава – СССР, благодаря разрушительной политике Горбачева, стала рушиться на глазах. До полного краха ей оставалось существовать неполных семь лет.