Жарким летом 1989 года в Донецке в выставочном зале «Экспо-Донбасс» проходила скандальная выставка Ильи Глазунова, живописца с антисоветскими взглядами. Его живописные полотна «Мистерия 20-го века» и «Вечная Россия» надолго запомнились дончанам. Максим Перков от знакомых услышал о ней и уговорил своего армейского товарища Руслана Глазунова пойти посмотреть картины.
- Да я в живописи не разбираюсь… - долго отнекивался друг.
Они весной демобилизовались из монолитных рядов Советской Армии и предпочитали проводить время в компании весёлых собутыльников.
- Нужно же посмотреть работы твоего однофамильца! - настаивал он.
Глазунов вынужден был согласиться и в ближайшую субботу они отправились в выставочный центр рядом с дворцом молодёжи «Юность». Приехали туда на трамвае первого маршрута.
- А ведь где-то здесь живёт Ангелина… - неожиданно вспомнил Руслан. - Я два года назад провожал её до дома, но в темноте и вряд ли найду его. Адреса не знаю, но так бы хотелось увидеть мою первую любовь!
Пока друзья переходили улицу Челюскинцев и шли к «Экспо-Донбасс», он восстановил в памяти детали их встречи. Его двоюродный брат Роман, сын старшего брата отца решил снять любительский фильм.
- В стиле Тарковского, - описывал он шедевр. - Чёрно-белое кино!
Картина существовала только в его воображении, но уже имела название «Адам и Ева». Роль Адама и должен был играть восемнадцатилетний Руслан.
- А Ева кто? - первым делом поинтересовался пылкий юноша.
- Проведём смотр претенденток! - пообещал начинающий режиссёр.
Их на просмотр пришло много, все хотели стать артистками. Слух о фильме в молодёжной среде Донецка разошёлся быстро.
- Никто мне не нравится… - Руслан присутствовал на отборе.
Вдруг в комнату в студенческой общаге номер три, Донецкого Государственного университета, где учился будущий светило кинематографа, вошла очередная претендентка на роль Евы.
- Это она! - сразу понял потенциальный Адам.
По тому, как занемели у него дёсны во рту, он догадался, что это вошла любовь. Красивую и весёлую девушку звали Ангелина.
- Я буду звать тебя Ангел, - сказал Руслан в первый день съёмок.
Творческий процесс шёл ударными темпами. Их небольшая съёмочная группа путешествовала по Донбассу, снимая сцены фильма на фоне промышленных пейзажей степной Украины.
- Занимаетесь ерундой! - ругал его отец, когда он возвращался домой.
Сын рос трудным подростком и его ранняя влюблённость, совместно с ежедневными дегустациями различных марок дешёвых вин только увеличивали озабоченность родителя. Старший Глазунов не придумал ничего лучшего, как отправить Руслана на службу в Советскую Армию.
- У меня родственник служит начальником штаба воинской части в Кронштадте, - пояснил он переживающей жене. - В нашем военкомате я договорюсь, и Руслана отправят к нему. А за два года службы всякую дурь из его головы там точно выбьют.
Весной 1987 года его забрали прямо из дома. Съёмки фильма пришлось прекратить, и режиссёр переключился на написание романа, обещавшего стать мировым бестселлером.
- Но я потерял все контакты с Ангелиной, - злился на отца Руслан.
Влюблённые так увлеклись друг другом, что не позаботились обменяться номерами домашних телефонов и адресов, искренне веря, что настоящее счастье не нуждается в этом.
- Может она уже забыла меня… - мучился он первые месяцы в казарме.
Сама служба его не напрягала. Майор Глазунов оказался весёлым офицером с пониманием психологии солдата. Умел отдать приказ так, что его очень хотелось выполнить. При инструктаже караула он говорил:
- Перед заступлением на пост караульного необходимо не только поднять, но и разбудить его!
Обычно все смеялись, да и только. Непутёвого родственника начальник штаба определил на тёплое место каптёрщика второй роты. Руслан выдавал сослуживцам парадную форму и отвечал за хранение дембельских чемоданов, но периодически заступал в караул.
- Завтра заступаешь на второй пост! - приказал ему ротный.
Во вторую, ночную смену в караулке рядового подняли, но не разбудили. На автопилоте он поднялся, зарядил автомат, пристроился сзади к разводящему и второму караульному, заступавшему на первый пост, и пошёл, как зомби.
- Как же спать хочется! - раз в десять секунд приоткрывал глаза, видел впереди спины товарищей, спокойно закрывал их и продолжал дремать.
Окончательно проснулся Руслан, упав в узкую траншею, прокопанную связистами, которую впереди шедшие солдаты просто перешагнули.
- Нашли время копать! - выругался он и догнал караульный наряд.
После падения в канаву, настроение у него было мрачное. В четыре часа утра в штаб направился командир первой роты капитан Петренко.
- Точно хочет объявить учебную тревогу, - часовой решил пойти на принцип и согласно Устава караульной службы крикнул: - Стой, кто идёт!
- Я капитан Петренко, - удивился офицер, - ты меня знаешь...
Он спокойно продолжил движение, но Глазунов предупредил:
- Стой, стрелять буду!
- Ты сдурел? - возмутился Петренко.
- Простите, товарищ майор, но без пропуска я не могу вас пропустить.
- Я просто забыл его дома, оставьте формальности.
Часовой, действуя по Уставу, не поддавался на уговоры. Так они спорили довольно долго, пока из штаба не вышел сонный майор Глазунов, выполнявший в тот день функции дежурного по части и сказал:
- Ты, что Руслан, собираешься с ним всю ночь спорить?.. Стрельни в воздух, как требует Устав, спать мешаете...
Рядовой с удовольствием стрельнул контрольный выстрелом в воздух, уложив офицера на землю, и получил за чёткое следование инструкциям действий часового внеочередной отпуск.
- Передай привет отцу! - проводил его майор в Донецк.
Руслан все десять дней пребывания в родном городе посвятил пьянству. Он даже уже не запоминал, с кем ежедневно гуляет на незнакомых квартирах. Хотя это дело было опасное. В Советском Союзе шла беспощадная борьба с пьянством и алкоголизмом.
- Жарко! - им надоело находиться в душных помещениях.
Погода на дворе чудесная, июнь, солнышко, поэтому пить дома не хотелось. Вышли шумной компанией на улицу, прихватив двухлитровую банку спирта, ценность немалую. Они отправились в парк Щербакова. По пути купили пива, беляшей, «Фанты». Поискали местечко поукромней, но безуспешно, была суббота, и все тёплые места были заняты. В конце решили:
- Темнее всего под фонарём!
Они уселись прямо у центрального входа. Там стояли лавки кольцом, а вокруг чахлая живая изгородь, так что сидящих видно издалека, а вот чем они занимаются, становится понятно, только если подойдут вплотную. Поэтому поставили банку со спиртом в сумку и оттуда наливали.
- Но ведь нам-то милицию тоже видать издалека! - намекнул Руслан.
Но первыми к ним подошли две девушки. Одной из них была Ангелина. Они бросились друг другу навстречу, словно не было года разлуки.
- Меня заслали в армию… - оправдывался он.
- А я переживала, - призналась она. - Но не знала, где тебя искать.
Они собирались обменяться телефонами, но вдруг появился наряд милиции, в составе трёх человек. Глазунов сумку закрыл, и народ пьёт пиво, с невинным видом. Наряд прошёл мимо. Один милиционер отстал, подходит к ним, и, непередаваемым донецким говором посоветовал:
- Шли бы вы, мальцы, водку пить в другое место.
- Какая водка? - возмутился Руслан.
- Которая в сумке закрыта!
- Да с чего вы взяли, что там водка?
- Да ты на лавку глянь, что у вас на ней стоит. Кто же просто так пьёт пиво, запивает «Фантой» и закусывает беляшами?.. Чтобы это вместе связать, нужна водка… Даю пять минут!
Пришлось им отваливать, причём в такой спешке, что в темноте Ангелина опять потерялась, а на следующий день Глазунов вернулся в часть.
- А говорят менты тупые... - думал он в поезде Жданов-Ленинград. - Но этот гад нашей встрече с Ангелом помешал!
Руслан вернулся в часть и с наступлением осени, все доступные доблестные войска были отправлены выводить из прорыва сельское хозяйство, а проще говоря - собирать на полях морковь.
- У нас ЧП! - сообщили оттуда в штаб.
Поскольку чистой воды в округе было не много, а витаминов воинам не хватало, то, как следствие трудового сельского десанта - дизентерия. Погрузили пятерых засранцев поутру в «УАЗик», и повезли в окружной госпиталь. Там на первичный осмотр их принял прапорщик, который всем без исключения поставил по «телевизору».
- Толстенная труба, которая вводится в прямую кишку для исследования оной... - с ужасом понял рядовой.
Прапор очень долго обследовал последнего бойца и сказал:
- А у тебя вроде всё нормально, точно у тебя живот болит?
- Да нет, - ответил солдат, - мне в травматологию, ногу ушиб!
Это и был Максим Перков. Разместили всех по палатам, и началась у них райская по армейским понятиям жизнь.
- Целый день только жрёшь витамины да валяешься на койке! - радовался Максим, оказавшийся земляком Глазунова.
Палата на пятерых, никаких подъёмов-отбоев. Отравляли эту идиллию лишь два обстоятельства. Сварливая бабка-уборщица, в совершенстве владеющая шваброй и русским матерным языком, и здоровенный, тупой, как мамонт сосед по койке татарин Ишмуратов.
- Давай его проучим… - предложил Перков.
Им надо было сдать кал на анализ, для чего медсестра принесла маленькие баночки с наклеенными на них фамилиями больных.
- А у бабки-уборщицы большой стеклянный горшок, в котором она держит ёршик для чистки унитаза, - намекнул он.
Земляки переклеили бумажку с надписью «Ишмуратов» с маленькой баночки на большой стеклянный горшок. Татарин немного удивился, почему у него банка больше чем у других, но справился с поставленной задачей.
- Вчера ужин хороший был… - оправдывался он.
Утром бабка обнаружила инвентарь доверху наполненным дерьмом и с надписью кто это сделал.
- Для меня это утро одно из самых ярких событий на армейской службе! - походя к выставочному центру, улыбнулся Руслан своим воспоминаниям.
Но при виде приличной очереди у входа, улыбка сползла с его губ. Окончательно он помрачнел, когда увидел надпись:
- Цена входного билета - 1 рубль.
Друзья пересчитали наличные, и оказалось, что до нужной суммы им не хватает двадцати копеек. Но желание посетить храм искусства было настолько сильным, что Максим нашёл выход:
- Давай зайдём к моей знакомой. Она уже работает и деньги у неё точно есть. Одолжим двадцать копеек и сходим вместе на выставку.
Они вернулись обратно, перешли трамвайные пути и зашли в подъезд дома, прямо напротив «Экспо-Донбасс». Глазунов слегка отстал, поднимаясь по лестнице на четвёртый этаж, и когда шагнул на площадку, резко остановился, словно налетев на невидимую глазу стену. В дверях квартиры, в которую позвонил Перков, стояла улыбающаяся Ангелина.
- Привет! - сказала она. - Долго же ты меня искал...
Через год у них родилась дочь Алина, затем сын Глеб.
продолжение http://proza.ru/2022/12/13/401