Ошметки тел, летящие в разные стороны, изуродованные пытками до неузнаваемости человеческие существа, раздробленные судьбы. Человеку снова мало свободы. Разруха, горький плачь матерей, братские могилы, кровавый суп из стариков, женщин и детей, цинковые гробы героев. Человек снова воюет за свободу. Свобода! Мучительные вопли умирающих. Свобода! Посиневшие оторванные конечности. Свобода! Дрожь земли от разрывов снарядов. Свобода! Радость выживших, изнуренных остатков.
За свободу! Трещат ломающиеся кости. За свободу! Трещит очередной демагог-враг человечества. Идеей свободы пользуется все слабое, униженное и паразитическое, чтобы обрести силу и доблесть в глазах полуслепой толпы. К свободе взывает все мерзкое, стремящееся к саморазрушению, все, что ненавидит человеческую жизнь и жаждет её истребить.
Человек—порождение ограничений. Все человеческое рождается из ограничения. Ограничение есть спутник бытия. Гармоничная личность—результат четко сформулированных и размеченных границ. Процветающий социум и возможность продуктивного сосуществования есть детище закона—ограничения.
Давление существования уменьшается благодаря упрощениям, которые есть результат установленных границ. При помощи ограничений человеческое существование удалось в некотором роде сгустить -от состояния полета над бездной до сознательного выбора. Порой выбор совсем прост когда сведен к «да» или «нет», сложнее когда это «да» или «да». Тяжело, когда это равносильные «нет» или «нет». Выбрать между инстинктом самосохранения или инстинктом размножения, интерпретировать объект как шар красного цвета или как красный цвет принявший форму шара. Здесь свобода скорее лишь видимость, важная ширма, за которой инстинкты лукаво играют с разумом или же нагло подкупают его добротной порцией гормонов.
В состоянии сгущенной экзистенции, человек становится значительно увереннее и это говорит о том, что стоит продолжать работу в данном направлении, разграничивать, отделять и отправлять в небытие лишнее, чтобы сделать возможными реализацию и раскрытие потенциала целенаправленными и более чистыми.
Вопреки нынешнему разграничению, человеческая сущность все еще склонна к ложному определению и непониманию процесса выбора. Часто теряется и уничтожает саму себя. Окружающие есть результат самих себя, собственных жизненных разветвлений. Бездомного, замерзшего на смерть в морозную ночь и личность, открывающую для своей нации и мира новые горизонты разделяет количество излишних «да» и «нет». Подчинение излишнему азарту, увлечение алкоголем или наплевательское отношение к течению собственной жизни, неумение сказать «нет» пагубным пристрастиям и разрушительным инстинктам.
Самоограничение есть путь к становлению и плодотворному постижению бытия. В то время как идея свободы есть утопия, искажение, такое же ирреальное как «настоящий мужчина» или «настоящая женщина» —желаемый идеал массы, не пригодный к действительности. Сущность и абсолютная свобода - суть противоположные понятия. Свобода испепеляет сущность. История же говорит о том, что свобода—любимый спутник смерти.