Комп пощелкал потрохами и, наконец, загрузился. Начался новый рабочий день.
***
– Бл…!
Коллеги удивленно вздрогнули: благовоспитанный Павел Иннокентьевич неожиданно попытался обновить свой лексикон... Они переглянулись, наблюдая, как раскрасневшийся очкарик-интеллигентик яростно кромсает кусачками новенькую микросхему, которую только что впаял вместо сгоревшей.
– Четвертая! – доносилось до них. – Дерьмо!
Действительно, всё дерьмо. Четыре микросхемы, помирающие с утра друг за другом – это перебор. День насмарку: очередного ковыряния паяльником измочаленная печатная плата уже не выдержит. Но выхода все равно нет – снова придется пооткусывать все выводы у сгоревшего дешифратора, потом по одному аккуратно выпаивать их, затем тщательно прочищать каждое отверстие…
– Давайте, помогу! – неожиданно предложил веселый стажер Рома. – У меня рука легкая!
В любой другой ситуации Павел Иннокентьевич решительно отказался бы: за ним, как ни крути, стаж, возраст и какая-никакая солидность. Ромка же – просто молодой раздолбай, мысли которого заняты вовсе не барахлящей установкой, а аппетитным вырезом на Людочкиной блузке. Но при этом Павел Иннокентьевич с ужасом понимал, что и пятая микросхема в его руках сегодня наверняка сгорит.
– Сделайте одолжение, коллега! – солидно произнес он. – Легкой рукой грех не воспользоваться.
Коллега пощелкал кусачками, удаляя оставшиеся куски керамики, потом довольно лихо выдрал из платы остатки контактов и прочистил заостренной спичкой посадочные отверстия. Еще через пять минут Ромка торжественно вручил плату Павлу Иннокентьевичу.
– Йес! – весело заявил он. – Включайте!
К своему стыду, Павел Иннокентьевич почувствовал, что даже обрадуется, если из платы снова пойдет дым… Это сразу списало бы его неудачу на какие-то внешние факторы – то ли напряжение в сети, дескать, болтается, то ли микросхемы сплошь дрянные… Однако чуда не произошло: установка привычно помигала индикаторами и перешла в штатный режим.
Ромка, как ни в чем не бывало, уже крутился возле Людочкиного стола, продолжая виртуально исследовать вырез. Коллеги опять переглянулись. А Павел Иннокентьевич, пытаясь вести себя непринужденно, взглянул на часы, затем быстро собрал какие-то документы и уехал «по срочному делу» в вычислительный центр.
Никто, конечно же, не догадается, что он поехал домой…
***
У Ромки действительно легкая рука. А у него – нет. И это несправедливо.
Он знает и умеет гораздо больше Ромки. Однако у того любая схема оживает практически сразу, даже если в ней налицо явные ляпы. В умной книжке «Искусство схемотехники» половина схем, которые применяет Ромка, названы заведомо негодными. Но Ромка не читает умных книжек, и у него вся эта хрень, как правило, все равно работает.
Павел Иннокентьевич почему-то вспомнил детство. Соседка по даче – мерзкая базарная баба – никогда не упускала случая лишний раз сказать его маме, что у той, мол, тяжелая рука. Паша и без того с детства ненавидел дачу за бесконечные грядки и парники, в которых мама вечно выматывалась в свой единственный выходной день… Но еще обиднее было то, что огурцы, за которыми у мерзкой бабы никто и никогда не ухаживал, действительно были хорошие. И это было несправедливо.
Дома Павел Иннокентьевич решил все-таки отвлечься от неприятных воспоминаний, сменив занятие. Он давно собирался повесить в коридоре полочку. Вытащив из-под дивана инструменты, Павел Иннокентьевич аккуратно наметил две точки для сверления, взял фирменную немецкую дрель и начал священнодействовать. Но проклятое сверло тут же почти полностью утонуло в стене.
Он попал сквозь штукатурку в щель между досок.
Такое уже бывало. Павел Иннокентьевич вздохнул и перенес точки сверления на пару сантиметров выше: дырки видно не будет. На этот раз сверло попало в цель. Однако вторая точка снова оказалась коварной: сверло ехидно утонуло в пустоте.
Стена изуродована. Полка валяется на полу. Жизнь – дерьмо.
От обиды захотелось плакать. Но тут в дверь позвонили. Зашел Сергеич с верхнего этажа – одолжить стремянку. Павел Иннокентьевич поплелся, было, на балкон, но тут взгляд Сергеича упал на изуродованную стену.
– В молоко попал? – мгновенно подытожил тот. – Это у тебя рука тяжелая! Ну-ка, дай дрель…
Загорелые пальцы уверенно сжали инструмент и, безо всякой разметки, ткнули сверлом в стену – чуть левее и выше… Еще через пять минут полка висела на месте, скрывая следы прежних неудач. Сергеич потащил стремянку к себе, а Павел Иннокентьевич уныло стал наводить порядок.
У него действительно тяжелая рука.
***
Пушкинский Сальери не вынес несправедливости, и отправил гениального шалопая с его легкими руками на тот свет. Но шалопай, по крайней мере, действительно был гением, на фоне которого все прочие меркли. А с кем сражаться ему? С Ромкой? С Сергеичем? Так они никакие не гении, причем оба нормально к нему относятся. Впрочем, это еще обиднее, поскольку он померк даже на их фоне…
Наверное, это сглаз. Или порча. Или проклятие. Разницы он все равно не знает.
Впрочем, у него есть, кого спросить. У Моцарта, конечно же.
***
Он уже не помнит, как впервые попал на этот сайт. То ли внимание привлек какой-то наглый спам на почте, то ли в поисках нужной информации его затянуло в какие-то дебри странного форума – это уже и неважно. Важно другое: какой-то непонятный субъект, называвший себя Моцартом, довольно лихо ориентировался в самых сложных вопросах, выдавая если не готовые решения, то, во всяком случае, неожиданные идеи и мысли.
Примерно того же Павел Иннокентьевич ждал и на этот раз.
Комп прочихался, прожевал пароли и, наконец, попал в нужное место. Павел Иннокентьевич ввел никнейм «Интеллигент», вздохнул, и начал набирать довольно сумбурный вопрос про легкую руку, паяльник, и дырки в стене. Наконец его палец стукнул по клавише Enter.
***
Невидимый Моцарт отозвался довольно быстро.
– Завидуете?
Павел Иннокентьевич хотел, было, возмущенно возразить, но осекся. Ему же действительно было завидно, что примитивную, в общем-то, работу кто-то выполнил лучше, чем он. Но назвать это завистью – нет, ни за что.
Тем временем комп опять пискнул: от Моцарта пришло новое сообщение.
– Завидуете! – подытожил тот. – Иначе ответили бы без раздумий… Но чем лично для Вас тяжелая рука хуже легкой? Мешает выращивать огурцы?
Павел Иннокентьевич почувствовал себя обиженным.
– Плевать на огурцы! – раздраженно набрал он. – Позволю себе повторить вопрос: легкая рука – это нечто объективное или нет?
Ответ Моцарта пришел тут же:
– Да.
Павел Иннокентьевич начал закипать – односложные ответы, вынуждающие снова о чем-то спрашивать, выглядели издевательски. Он уже собрался написать что-то невежливое, но наглый Моцарт его опередил.
– Не выйдет! – появилось на экране. – Не надейтесь.
Самым правильным было бы выключить комп и прервать общение с хамом. Но Павел Иннокентьевич опять промедлил, обдумывая фразу, размазывающую собеседника. Фраза никак не склеивалась, а Моцарт продолжил свой монолог.
– Не надейтесь списать неудачи на астрологию и прочую хиромантию, – заявил он. – Вы родились в понедельник, не так ли? Поэтому Ваша рука и не легкая, и не тяжелая. Она – нейтральная.
Павел Иннокентьевич понятия не имел, в какой день появился на свет. Но, похоже, Моцарту это было доподлинно известно. Павел Иннокентьевич быстро набросал короткий вопрос.
– Это сглаз? Как его снять?
Моцарт тут же отбил подачу вопросом на вопрос.
– Что важнее – начинать или завершать?
Павел Иннокентьевич вспомнил биатлонную эстафету. Все участники одинаковы важны, конечно же, но основная надежда – на последнего: по его финишу судят обо всех.
– Завершать! – набрал он.
Моцарт мгновенно подгрузил новый вопрос.
– Хирург или продавец?
Павел Иннокентьевич сразу выбрал хирурга.
– Офицер или священник? – появилась новая строка.
Павел Иннокентьевич предпочел офицера. Все-таки отец и дед были военными…
Моцарт на какое-то время замолчал. Только аватар в углу экрана, изображавший пульсирующие разноцветные нотки, показывал, что его владелец никуда не ушел. Через несколько минут пискнул зуммер – вновь появился текст.
– Если руки растут из задницы, то неважно, легкие они или тяжелые! – ни к тому, ни к сему вдруг выдал ему Моцарт. – Когда что-то делаешь с охотой, то и получается хорошо.
Павел Иннокентьевич поморщился.
– А почему у мерзкой бабы выросли хорошие огурцы? – быстро набрал он. – От любви к труду?
Ответ появился тут же.
– Огурцы – это потолок того, что мерзкой бабе дал на этом свете Господь. Должно же у нее хоть что-то быть хорошее… Вот она и бахвалилась огурцами, которые выросли без ее участия.
Наконец-то Павел Иннокентьевич смог удовлетворенно хмыкнуть: ответ ему понравился. Действительно, при чем тут её легкая рука, если огурцы созрели сами по себе? А у Всевышнего огурцы просто обязаны быть лучше, чем у других…
Впрочем, зря он отвлекся на огурцы. Почему не ладятся дела лично у него? Нейтральная рука – это что? Хуже легкой, но лучше тяжелой?
Моцарт будто подслушивал, тут же выдав длиннющее послание…
– Легкая и тяжелая – это не синонимы хорошего или плохого! – прочитал Павел Иннокентьевич. – Думать так – то же самое, что выбирать между кузнецом и, скажем, учителем математики. Впрочем, судя по ответам, вы явно предпочитаете тех, у кого рука действительно тяжелая… Замечу, что компанию воинам и хирургам составляют, также, адвокаты и следователи – согласитесь, что профессии совершенно разные, и при этом вполне достойные. Их потомки обычно обладают тяжелой рукой. И кто кого при этом сглазил?
– А биатлон? – машинально спросил Павел Иннокентьевич, не пояснив, что имеет в виду.
Моцарт, однако же, не удивился.
– Обладатели легкой руки лучше начинают дела! – пояснил он. – А те, у кого рука тяжелая, успешнее завершают их. Так что, решайте сами, кого на какой этап лучше поставить. Странно, что в большом спорте об этом редко кто задумывается…
– Так почему же, черт возьми, у меня ничего не клеилось ни с паяльником, ни с дрелью? – недоумевающее спросил Павел Иннокентьевич. – Повесить полочку – это же завершить дело! И починить установку, в общем-то, тоже!
– А это уже сказка про белого бычка, – отмахнулся Моцарт. – Не надо заниматься тем, к чему не лежит душа. Каждый индивидуум изначально кодируется свыше на определенную частоту. Если с работой нет резонанса, то и толку никогда не будет. Бездарному скрипачу не поможет скрипка Гварнери, а негодному дворнику, будь у него хоть три диплома, ни к чему хорошая метла. К сожалению, мы живем в эпоху специалистов, которым наплевать на собственную специальность… Поэтому неудачи других кажутся нам естественными, а вот собственным мы пытаемся найти оправдание.
– Мне не наплевать! – вяло возразил Павел Иннокентьевич.
Моцарт вместо ответа прислал ухмыляющуюся рожицу, после чего его аватар побледнел, прекратив общение…
***
Павел Иннокентьевич какое-то время тупо смотрел на безразличный ко всему экран, пытаясь переварить все, что на него обрушил Интернет.
– Огурцы! – вдруг вспомнил он. – Как он узнал про огурцы? А про мерзкую соседку? Я же ничего об этом не сообщал… И еще про понедельник… А как он догадался про биатлон?
Внутри стало как-то нехорошо. Анонимность общения в Сети, казавшаяся такой очевидной еще минуту назад, мгновенно обернулась чем-то пугающим. Конечно, проворный хакер или как там их называют, легко мог вычислить, кто скрывается под именем «Интеллигент», после чего порыться в паспортных данных и назвать день недели, в который он родился. Но разговор про никому доселе не известную злую бабу в огороде начал именно Моцарт!
Следовательно, он умеет читать мысли…
Пальцы мелко затряслись. Когда-то в детстве он читал фантастический рассказ, в котором телефонная сеть стала разумной после того, как число ее абонентов превысило критическую черту, сравнявшись с количеством нейронов головного мозга…
Тогда это казалось забавным. А сейчас – вот оно, наяву. Дьявольское порождение, спокойно захватывающее власть над душами, безропотно уходящими в виртуальность…
Павел Иннокентьевич выключил комп и какое-то время сидел, не шевелясь. Ясно одно: торчать на форумах и в дурацких соцсетях он больше не будет. Пусть в дьявольском мозгу станет хоть на один нейрон меньше.
Хотя, надо заметить, мыслит этот мозг довольно оригинально…
***
Ромка захлопнул ноутбук и убрал его в сумку.
Забавная игра. Он уже и не помнит, как и где на нее наткнулся. Искал какой-то порносайт, а неожиданно попал на игру. Сначала там давали что-то типа заданий, потом стали начислять премиальные баллы. А когда доходишь до определенного уровня, тебе позволяют наблюдать за чужими диалогами. Высший уровень разрешает самому отвечать на чужие вопросы.
Сегодня там было интересно: какой-то Интеллигент приставал с вопросами к местному Моцарту. У мужика явно что-то не клеится по жизни, а посоветоваться не с кем. Наверное, просто стесняется. А игра анонимна: стесняться некого.
Он бы сам с радостью давал советы, но только на игре почувствовал, как далеко ему до Моцарта. Тот, похоже, вообще знает все на свете.
А настоящий Моцарт – вряд ли бездельник. Наверняка все время пахал, причем куда больше Сальери. Но есть огромная разница: если Сальери тупо делал карьеру, то Моцарт работал для удовольствия! Работа – это потребность гения, а не способ стать им!
Ромке так понравилась собственная мысль, что захотелось с кем-то ею поделиться. Нужно завтра спросить Павла Иннокентьевича, что тот думает о Моцарте, о Сальери и о везении?
Интересно, как он выкрутится? Мужик явно начитанный – должен иметь свою точку зрения.
Не с Людочкой же говорить про Моцарта… Хотя, если это как-то поспособствует более близкому знакомству, то пуркуа не па? Почему бы и нет?
***
Людочка отключила сервер и подошла к зеркалу…
У нее интересная работа. Даже очень интересная.
И она сама тоже выглядит интересно. Эдакая недалекая тёлочка с аппетитным декольте. На должности Редактора.
По сути, она – Избранник. Неважно, как это называется – об этом на Собеседовании речь и не шла. Есть богоугодная работа – она для нее подходит. Вот и все.
А по сути она – Редактор. Редактирует сознание тех, кого в таком количестве сотворил Бог, и кого окончательно превратил в полных идиотов Интернет.
Бездельник Ромка, до этого не вылезавший с порносайтов, благодаря ей услышал про Моцарта и Сальери. Пусть хоть так, через придуманную ею дурацкую игру, чем вообще никак. Из парня может получиться что-то толковое.
Она в нем не ошиблась: он уже собрался поговорить с Павлом Иннокентьевичем на интересную тему. Безо всяких форумов – в живую… И это шаг вперед.
Павел Иннокентьевич… Не нашел себя и оттого мучается. Делал по жизни все правильно, а результата нет. В результате ударился в имитацию религии: начал искать истину в Сети.
Это очень плохо, но она, кажется, справилась. Про сглаз и легкую руку он теперь забудет, да и на дурацкие форумы больше лазить не будет. Будет закодирован, как алкаш от выпивки. Правда, чуть было все не испортила, переборщив со своими подсказками насчет злой соседки и прочих мелочей. Надо быть аккуратнее.
Кстати, интересная мысль. В своих неудачах обычно обвиняют других. А следует ли из этого, что за свои успехи надо этих других благодарить?
Завтра она спросит об этом Павла Иннокентьевича.
Как Людочка, конечно же, а не как Моцарт…