Если все лица - лишь черепа, обтянутые кожей,
зачем выделять одни среди других? Если все люди внутри одинаковы,
зачем любить одного? Мы разделили животных по видам, с трудом
отличая одну особь от другой, но люди - те же животные. Так зачем
пропагандировать индивидуальность, если её не существует?
— Ты бессердечная сука!
— Ошибаешься. Можешь убить меня и вскрыть грудную клетку. Сердце ты там обнаружишь, как и остальной набор внутренностей вкупе с 4-мя литрами крови, - парировала она, достав сигарету. Ей не нравился вкус табака, да и курила она неумело, но, если верить минздраву, курение здорово так сокращает жизнь, да и вызывает подобающее негативное отношение к ней самой. Только ради этого и стоит курить, да.
К тому времени, как она нащупала-таки зажигалку в сумке, индивиду мужского пола, недавно наивно полагавшему, что она должна пожизненно благодарить его за пару походов в кафе и предоставлять все опции своего тела в его пользование, надоело кричать на неё. Он злобно сплюнул куда-то в сторону и ушёл быстрыми шагами. Да, правильно. Так и должно быть.
Она резко выдохнула дым и закашлялась. Противно. Но есть в этом что-то цепляющее, да. Есть что-то, что даёт понять, что ты ещё жива. Что ты человек.
В последнем она всегда сомневалась, но все биологические признаки свидетельствовали об обратном. В общем-то, она бы и рада была согласиться с этими доводами, но ей с детства внушали, что существуют такие понятия, как дружба, ненависть, любовь. Сама она так и не разобралась, что это, поэтому чувствовала по отношению ко всем лишь презрение. Даже по отношению к себе. Она ведь тоже человек, а все люди одинаковы, если содрать с них кожу.
Она влюблялась только однажды, и этот единственный раз оказался сном. Ночью явью для неё был юноша с необычной татуировкой на шее, одетый в легко расстёгивающуюся рубашку, при определённой ловкости пальцев обнажающую в меру ухоженный торс. А какой у него был голос! Спокойный, ровный, глубокий. Ему бы в певцы. Или сказители.
С утра, однако, явью стал неудобный диван и обшарпанные стены съёмной квартиры. Жизнь жестока.
Снова вспомнив тот сон, она улыбнулась.
— Девушка, у вас очень красивая улыбка. Улыбайтесь чаще. А то я уж подумал, у вас что-то случилось, хотел предложить помощь, — напротив неё стоял и заискивающе улыбался какой-то парень. Её же улыбка, в своё время, стала натянутой и прилипла к лицу, дополнив идеальную маску, надеваемую ей для общения.
— Мне не нужна помощь, — процедила она, продолжая улыбаться.
— А я видел, что вы ссорились. Он вас обидел?
— Скорее, я его. Не обращайте внимания.
— Вы? Нет, я не верю, что такая хрупкая милая девушка может кого-то обидеть, — парень нагло подсел к ней на скамейку, уловив надежду завязать разговор.
— Он тоже так думал. Все так думают, — парировала она беззаботно, проклиная всех где-то глубоко внутри.
— Ой, да хватит тебе. Не надо так сразу включать режим ёжика и выставлять иголки, — как обычно, его поведение не отличалось от других, пытавшихся с ней познакомиться, будь то реальная жизнь или интернет. Даже скучно. Даже шутить над ними уже надоело.
— Вы так легко перешли на "ты". А потом вы захотите познакомиться и куда-нибудь сходить, будь то прогулка, вело прогулка, поход в кафе, поход в клуб, поход на концерт... Всё однообразно и не ново. Закончится всё тем, что вы, бросив мне в лицо пару слов наподобие тех, что выкрикивал тут недавно стоявший напротив меня юноша, уйдёте искать более доступную девушку, или просто уйдёте.
— О господи, сразу нападаешь, гребёшь всех под одну гребёнку. А вдруг я твоя судьба? — он снова усмехается. Надоел уже. Ей не хочется разговаривать и вообще находиться рядом ни с ним, ни с сотней людей, гуляющих по улице. Пора заканчивать с этим.
— Все люди одинаковы, если содрать с них кожу. А в судьбу я не верю, извините, — она встала со скамейки, расправив платье, — мне пора идти. Прощайте.
— Ну, существуют же люди с декстрокардией, например. Но будь по-твоему, навязываться не буду, — и на том спасибо, — своё имя, хотя бы, скажи. На прощанье.
— Не скажу. Всего доброго.
Ей не нужна реальная жизнь. Пусть она снова придёт домой, заперевшись в мире своего воображения. Пусть её явью будет мир, где она может чувствовать. Пусть в её мире будет тот человек из сна. Пусть она уснёт навсегда. Пусть сон будет её жизнью. Пусть... А, чёрт. Снова неудобный диван. Жаль.