Это случилось на моей прошлой смене. Вечер, часов семь-восемь. Накануне у нас в ординаторской сломался чайник, поэтому за кипяточком нужно было ходить в сестринско-санитарскую комнату. И вот я в очередной раз решила попить «кофе по-польски», насыпала заварку, взяла чашку и отправилась в конец коридора, «к источнику». Чайник как раз закипал, возле него на столе стояла пустая грустная чашка с отбитой ручкой, возле чашки – одна из наших санитарок, Анастасия Ивановна. Женщина «за 55», очень тихая, скромная и немногословная, всегда погружённая в свою нескончаемую санитарскую работу, очень тепло относящаяся к больным, возможно, потому что и сама нездорова – в молодости много и часто болела отитами, после чего почти полностью потеряла слух. Но недавно я узнала о ней удивительную вещь: хихикая, молоденькие девчонки-медсёстры рассказали, что у неё, оказывается, муж – байкер! Самый настоящий, брутальный, с бородой и на мотоцикле! Чего только в жизни не бывает… И вот эта тихая женщина вдруг поднимает на меня свои печальные голубые глаза в сеточке морщин и говорит:
- А у Вас нет случайно пакетика чая?
- Да-да, конечно, сейчас, пойдёмте, - я даже растерялась от неожиданности.
- А я Вас потом как-нибудь отблагодарю…
- Да что Вы, не выдумывайте, зачем!..
- Это для дедушки из первой палаты, - почти неслышно добавила она.
У меня сердце сжалось. Поступивший сегодня, вовсе не такой уж дедушка, а 80летний действующий (!) врач-психиатр, как это часто бывает, оказался не очень нужен собственным детям и внукам, которые, как это часто бывает, со словами «вы тут все должны» быстренько оформили дедушку в нашу комфортабельную палату №1 с температурой воздуха +13 и уехали по собственным предрождественским неотложным делам… А Анастасии Ивановне оказался нужен. Я не знаю, как это описать, почему меня это настолько поразило. Не знаю, как сказать, что мы все, и доктора, и даже молодые медсёстры, уже порядком зачерствели и не очень обращаем внимание на всех этих бабушек-дедушек… А она, оказывается, другая. Белая ворона. С сочувствующей душой и теплом в сердце. Я отдала ей последний пакетик чая, и потом ещё раз ощутила комок в горле, когда повстречала её в коридоре с той самой грустной чашкой, которую она, обжигаясь и стараясь не расплескать, аккуратно и сосредоточенно несла в первую палату…