Пьеса в стихах, в десяти картинах, с прологом и эпилогом
* * *
История седьмая. Любовь была?
Автор уходит. Занавес поднимается. На сцене рассказчик, собеседник, маски. Светло и уютно. Цветы. Приятная обстановка.
РАССКАЗЧИК:
Любовь превыше разума земного.
В любви земной – любви небесной дух.
К любви небесной обращает Слово,
К земной – взывает зрение и слух…
ХОР:
О любовь! Ты добра и прекрасна!
Ты – как жизнь, как прелестный цветок!
Ты – как искра, как радужный праздник,
…Стать бутоном, цветком ты согласна? –
Береги свой наивный росток!
РАССКАЗЧИК:
Наверно, историй о любви,
Не менее, чем звезд на небосклоне,
Но знаю, что счастливых среди них –
Как провожатых на пустом перроне.
СОБЕСЕДНИК:
Позвольте… Неужели это так?
Так мало света, так обширен мрак?
ЧТЕЦ:
(Его слова сопровождаются пантомимой.)
Друг друга выручаем из беды.
Беремся за немыслимое дело.
Доходим до опасного предела –
И вот уже – в пустыне без воды,
А вот уже с водой – но через край!
Барахтаясь вдвоем на крупном плане,
Мы оба тонем, тонем в океане
Вблизи от острова с названьем “Рай”,
Вдали от пропасти с названьем “Ад”
И водопада с этим же значением.
Мы слабы, нас туда несет течением:
Наш океан впадает в водопад...
Чтец уходит. Появляются второстепенные лица. Пантомима: нежные романтические сцены.
РАССКАЗЧИК:
У каждого – история своя,
Да кто же нам рассказывать захочет?
Обычной стала драма бытия,
Соблазнов – сотни, каждый – драму прочит.
Коль смолоду понятия прочны,
Такой любви подпорки не нужны.
И нужно, чтоб понятия двоих
Во всем сходились – в этом счастье их!!!
СОБЕСЕДНИК:
Вот тут я с вами полностью согласен.
Когда любим и любишь, мир прекрасен!
Как жаль, мы мало счастьем дорожим,
И часто сами от него бежим,
Позарившись на призрак, на мечту –
Так предаем любовь и красоту.
МАСКИ:
Зачем же вам твердить одно и то же?
Кому нравоучение поможет?
Вы лучше нам примеры приведите –
Вы нам об Александре расскажите,
И ничего о нем не утаите.
Выходит Герой с сигаретой, довольно уверен в себе.
РАССКАЗЧИК:
Об Александре? О каком-таком?
Уж я-то с Александрами знаком!
СОБЕСЕДНИК:
Я знаю, о каком гудит толпа,
Которая не так уж и глупа…
ГЕРОЙ:
Я – Александр, и весь я перед вами.
Я сам пришел, как вы явились сами.
Позвольте сигаретку докурить,
А после все перескажу подробно.
Мне высказаться нужно! Так и быть…
Как надоело память ворошить!
Как проникаться прошлым неудобно!
МАСКИ (с сарказмом):
Подумаешь, подумаешь, устал…
Сейчас заплачем, выпустим слезу!
Давно ли нефтяным банкиром стал?
И долго ль кликал на себя грозу?
В газетах пишут: «честен, справедлив,
И жертвует на помощь беднякам…»
Но знаем мы: бесстыден и блудлив,
А честность адресует дуракам!
Сопровождение – миманс.
РАССКАЗЧИК:
Нельзя ли на минутку замолчать,
И дать Герою слово отвечать?
ГЕРОЙ (с расстановкой):
Я о любви понятия имел…
Воспитан был в порядочной семье.
Достигнуть в жизни многого хотел,
И в общем, счастье улыбалось мне.
(Присоединяются солисты балета, второстепенные лица, невеста.)
В ребячьих играх – в космос улетал,
Был капитаном, выбирал маршрут,
И о мужских профессиях мечтал;
Так поступил я в Горный институт.
Учился в институте хорошо,
В то время и любви пришла пора,
Я полюбил открыто, всей душой,
Галина – тоже. Помню – как вчера!
Вот хоры пели что-то о цветах,
Об ароматах или лепестках…
Так и она была моим цветком,
А стала… обгоревшим лепестком.
Так получилось – по моей вине,
Но все же виноват я не вполне…
МАСКИ (с задором):
Подробности! Подробности давай!
И ничего от нас не укрывай!
ГЕРОЙ:
(Его слова сопровождаются пантомимой. Невеста. Сцена ухаживания. Свадьба.)
Два года я ухаживал за ней,
Понравилась родителям она…
Она мне становилась все родней,
И час настал: она – моя жена!
Отпраздновали свадьбу в январе –
На Вознесенье повенчались мы…
Уже осень показалась на дворе,
И на пороге будущей зимы
Мы ждали прибавления потомства.
Родился сын – вот радостная весть!
…А после – будет время вероломства,
И подлостей моих – уже не счесть!!!
Второстепенные лица. Миманс. Жена – в недоумении.
РАССКАЗЧИК:
Позвольте… Объясни-ка нам детально;
Ведь прежде так себя обрисовал!
Такой портрет представил идеальный,
Что праведник и близко не стоял!
И вдруг внезапно – вероломства гром…
С чего же этот самый перелом?
МАСКИ (перебивая друг друга):
Все знаем, знаем, не дадим соврать!
Он нефтяную скважину открыл,
Открыл не он, да он ее купил,
Миллионером стал – и что скрывать?
Появляется офис с множеством клерков, деловых людей. Приемная миллионера. Деловая игра.
ГЕРОЙ:
Миллионером стал не сразу я,
Трудиться мне без устали пришлось...
Отсчитывал с копейки и с рубля,
А дальше вверх галопом понеслось!
МАСКИ (с укором):
Ах, Александр, наш нефтяной магнат!
Богатому дозволено грешить…
Фонтан забил, и нет ему преград!
Другой фонтан забил – и нет преград!
Фонтаны словно выстроились в ряд –
Кто может те фонтаны осушить?
ГЕРОЙ:
(Его слова сопровождаются пантомимой. Сцены с руководством и подчиненными. Сцены в семье.)
Я сам скажу. Наш прежний Президент,
Компании начальник и глава,
Однажды показал мне документ,
Дающий нам огромные права,
И возложил в обязанности мне
Добиться этих прав; ввел в высший круг.
Зачем же оставаться в стороне?
Я согласился – словно впрягся в плуг,
Волом, быком рабочим – все тяну,
Всегда – в разъездах, дома – раз в году.
Галина понимала, что к чему:
Карьеру нужно строить на ходу!
В семье – достаток, и сынок растет;
Да что-то стала раскисать жена.
Я к ней… Да кто их, женщин, разберет!
Чего ей мало? Ведь всего сполна!!!
Жена в печали. Выходит чтец.
ЧТЕЦ:
(Его слова сопровождаются пантомимой. Сцена с Амуром. Прекрасно все, кроме финала.)
И было утро. И стремился день
Взрастить себя из слабого сиянья
Пролившейся любви. Покой и лень
Исполнены гармонией слиянья
Утра и ночи. Но пора пришла
Тяжелое накинуть покрывало
На ложе аромата и тепла,
И этому любовь не возражала.
Она была приучена давно
Повиноваться логике рассудка
И с днем делиться тем, что все равно
Он отнял бы – стремительно и жутко...
О! День могуч! Он знает толк в делах
И в жертвах, приготовленных во имя...
Кого? Чего? Любовь терпела крах
В часах, в минутах, и теснилась ими
В секундный, неприметный уголок
Той стрелки часовой, не самой важной,
Что вечер принимала под залог
Как раз до ночи, трепетной и влажной...
И ночь была! Ну, как же ей не быть,
Преемнице уставшего терпенья,
Послушнице, готовой все забыть
В минутах и секундах откровенья...
И ночь – была! И бархата пурпур,
И золото парчи, и снов чернила,
И розами увенчанный Амур –
Все стерегло любовь. Боготворило!
Но только ночью... День опять катил
Растущий вал на меркнущее ложе,
Разбрасывал, растаскивал, давил!..
Любовь была? И где она? И что же?
И снова утро... Ночи глубина
Перетекла в сияние рассвета...
Была любовь? – Метаморфозы сна…
Была любовь? – Тончайший вкус вина…
Была любовь? – Привязанность сильна…
Была любовь? Невелика цена
Ночной любви, что днем рассечена,
Вопросу, что остался без ответа...
…И было утро. И стремился день...
Он всякий раз к чему-нибудь стремился...
Финал сцены трагичен – гибель любви. Чтец уходит.
ГЕРОЙ:
А на работе – скопище интриг,
Смерть Президенту прочили давно,
И выстрелили в спину. В тот же миг
Я занял этот пост: так решено!
Галина умоляла отказаться
И обождать, подумать; жизнь рассудит.
Ну нет!!! Все положить – и зря стараться?
Другого шанса никогда не будет.
МАСКИ:
Ага, конечно, все телепрограммы
Показывали сцены этой драмы:
Герой дал журналистам интервью
И объяснил позицию свою:
ГЕРОЙ:
Стране нужны ресурсы – нефть и газ.
Мы обещаем выполнить заказ,
Мы выполняем все договора,
Которые подписаны вчера.
Стабильность, репутация и честь –
У нас все это, безусловно, есть!
Телевидение, интервью, газеты. Напряженная работа. Доходы растут.
РАССКАЗЧИК:
Постойте! Надо будет уточнить;
Что тут плохого? Сашу в чем винить?
ГЕРОЙ (тушуясь):
Я мог бы обвинить себя вполне
Еще и раньше, но не при жене…
Жена страдает. Миманс сочувствует.
СОБЕСЕДНИК:
В недобрый час Гале изменил!
Ужель до этого святошей был?
ГЕРОЙ (с уверенностью):
Представьте – да! Но потерял контроль,
Дозволил себе легкие забавы,
И скоро уж вошел в такую роль,
В которой мало чести, много славы…
Да, постоянно жертвовал на храм,
«Споручницею грешных» уличенный…
Кто не принадлежал к моим кругам,
Считался «быдлом» или «прокаженным».
В моих кругах положено иметь
Наложницу, любовницу, подругу.
Конечно, я имел. Что ж не иметь,
Коль в руки шло, заметьте, не с испугу?
МАСКИ:
Ага, конечно, все телепрограммы
Еще покажут сценки этой драмы!
ГЕРОЙ (выразительно):
(Второстепенные лица изображают коллекцию роковых спутниц Александра)
Тамара – нежной прелести полна,
Наташа – словно поздняя весна,
Оксана – полевой любви цветочек,
Динара – как восточный ветерочек,
Варвара – блеск, а Маргарита – страсть,
Елена – византийской дивы власть!
МАСКИ:
Ого, как описал свои соблазны!
Мы знаем, что они не безобразны,
Мы сами на них маски надевали.
А прежде – все о «дивах» разузнали!
СОБЕСЕДНИК:
А что Галина, что она… Поди,
Она-то знала? Ой, добра не жди!
Жена осуждает. Миманс соболезнует ей.
ГЕРОЙ:
Узнала скоро… Все пришлось сказать!
Она имела право выбирать:
Развод или смирение со мной.
Решила – и осталась мне женой,
Недолго и женой пробыла;
Вдруг заболела, быстро умерла…
Сцена страдания и смерти жены. Выходит женщина – скромна и печальна.
ЖЕНЩИНА:
На дне души моей осадок,
Осколки горечи и боли.
Мне долго был обман твой сладок,
Но правда – солонее соли.
Мне горькой и соленой стала
Твоя любовь, любовь-подделка.
И как же поздно я узнала,
Что я – невыгодная сделка.
Но мне не нужно третьей части,
Мне будет мало половины.
Мне нужно все! Да ты не мастер
Слепить сосуд из этой глины!
ХОР:
Не хочу обманывать тебя,
Не хочу обманывать себя,
И осколки не хочу копить –
Из осколков счастья не слепить!
Женщина уходит. Трагическая сцена прощания с Галиной. Родственники. Божественные существа скорбят поодаль.
МАСКИ:
Ага, конечно, все телепрограммы
Показывали сцены этой драмы
И похороны, кладбище, родных.
Но почему ты не был среди них?
Галину хоронили без тебя…
И как ты можешь оправдать себя?
Скажи, наш драгоценный Президент:
Где находился ты на тот момент?
ГЕРОЙ:
А я тогда в Монтевидео был –
Не упускать же выгодный контракт!
И мой отец ее похоронил –
Прискорбный и недопустимый факт;
Не смог я срочно вылететь, а жаль…
Да, честно признаюсь: не захотел!
С тех пор меня грызет, гнетет печаль,
Что долг свой я исполнить не сумел!
Тоска заела; сыну своему
Я объяснять не стал – и ни к чему…
Да сын устроен, учится, живет;
Уже большой. Авось, потом поймет!
Второстепенные лица. Отец и сын Героя потрясены – осуждают его. Уходят.
СОБЕСЕДНИК:
Позвольте-ка вмешаться капитально:
Трагедия, как видно, налицо.
А как все рисовалось идеально!
Но кто же наш Герой – в конце концов?
МАСКИ:
(Миманс. Сцены благотворительности и триумфа Героя.)
Какой конец? Газеты говорят,
Что пережил трагедию магнат,
Но не растратил силы, сам – в делах,
Что выиграл все «фишки» на торгах,
Что премию и приз «Большой фонтан»
Он получил от трех ведущих стран,
Позиции свои он укрепил,
Все претендентов ловко устранил.
Умеет же устраивать дела –
Эх! В маску укуси его пчела,
Эх! В маску забодай его комар!!!
РАССКАЗЧИК:
Довольно, хватит, выпустили пар!
МАСКИ:
Да нет, не все! А в общем – молодец:
Всего достиг, добился, наконец,
Он стал «непотопляемым пловцом»,
Оставшись честным сыном и отцом!
Герой – доволен. Миманс – общественное мнение – уважение и почет Герою.
РАССКАЗЧИК:
У вас о чести – странные понятия!
МАСКИ (с задором):
У нас, по чести – важность предприятия:
Мы Александра оправдать хотим,
Мы уж давно почти сроднились с ним.
Он – театрал заядлый, и бывало,
Приедет в ложу с дамой – и сначала…
Второстепенные лица и балет.
РАССКАЗЧИК:
Но все-таки довольно вам болтать!
МАСКИ (торопливо):
Нет-нет, хотим последнее сказать:
Он премию-реванш завоевал,
В приют сиротский целиком отдал;
Галина с детства сиротой была,
Судьба ее в приют тот привела…
Так постарался наш миллионер
Помочь другим сироткам, например!
Построил вскоре новый детский дом –
Не помните? Шумели все о том!
Благотворительность в приюте. Маленькая девочка в сторонке – Галина в детстве. Девочка смотрит на Героя с презрением. Выходит чтец.
ЧТЕЦ:
Я подаю. А кто подал бы мне
На бедность ли, на старость ли, на бренность,
На одиночество, на откровенность
И на свечу в темнеющем окне?
Я подаю... Рука уже дрожит,
Как та свеча в окне, открытом небу...
Купите хлеб, вино и масло к хлебу,
И все, к чему еще душа лежит.
Я подаю слабеющей рукой...
Уже нет сил собой распорядиться.
Скорей бы все отдать, освободиться -
Отдав именье, обрести покой!
Чтец уходит. Герой закуривает, преодолевая нервозность – у него поубавилось спеси. Выходят отец и сын Героя.
СОБЕСЕДНИК:
Что ж, Александр… Как все переплелось!
Скажи, как далее тебе жилось.
ГЕРОЙ:
Позвольте сигаретку докурить,
И помолчать… Но что и говорить?!
Что – жизнь? Игра, как кто-то произнес…
РАССКАЗЧИК:
Ответь нам честно на прямой вопрос!
Я знаю, будет трудно отвечать;
В начале – слово. Главное – начать.
Герой смущается. Оглядывается на своего сына – тот не хочет к нему подойти.
ГЕРОЙ (вылавливая из себя):
Я для ответа силы нахожу.
Почти нашел, и главное скажу…
С тех пор, как умерла моя жена,
Мне счастья нет. И будет ли сполна?
Какое там – сполна… Кому сказать,
Как тяжело в себе переживать
Все то, что день и ночь вращаю я:
Раскаяние жжет и жжет меня!
Легко мне было страсти избежать;
Никто меня не думал принуждать,
Да и Елена стала холодна;
Твердит: «пока тебе я не жена…»
Жениться… Боже правый! Для чего???
Я начал пить… Мне жалко одного…
Спиваюсь незаметно, но теряю,
Контроль и – никому не доверяю!!!
Я выхода не вижу… Мрак и хлад…
Мне горько, страшно, часто снится ад
И Страшный Суд – с родительской иконы…
У памяти моей свои законы!
Волнение на небе. Миманс – подруга, отец Героя, другие лица. Сотрудники нефтяного концерна – в ожидании дальнейшего.
МАСКИ (перебивая друг друга):
Ну, хватит, дальше слушать нету сил!
Герой нас совершенно уморил:
Все «бу–бу–бу», а ноты – ни одной,
Как будто мышь скребется за стеной!
Но, где ж солисты, хоры? Где они?
Ах, музыки так мало в наши дни!
Хористы! Вы молчите – и напрасно!
Так обратитесь к музыке прекрасной,
Пускай она не молотками бьет,
А умиротворение несет!
Музыка прекрасна. Звучит арфа и скрипки.
ХОР:
Любовь превыше разума земного.
В любви земной – любви небесной дух.
К любви небесной обращает Слово,
К земной – взывает зрение и слух…
Балетный номер.
РАССКАЗЧИК:
Предать любовь? – Что может быть страшнее?
Предать любовь? – Греха нет тяжелее.
Все остальное – я прощу Герою,
Но только кроме этого – не скрою!
Герой сник. Выходит солист.
СОЛИСТ:
Нет холода, нет тени,
Есть музыка и свет.
Встань, путник, на колени!
Ты много, много лет
Шел не туда, не с теми…
С душой нельзя играть!
Теперь настало время,
Чтоб музыке внимать,
К Всевышнему взывать!
Солист уходит. Герой удручен – сын и отец отворачиваются от него. Сотрудники нефтяного концерна – ухмыляются и «потирают руки» в предчувствии смены очередного Президента.
ГЕРОЙ:
Что? Музыка? О, музыка небес,
Объемлющая все края Земли!
Господь, прости меня… Я жду чудес!
Спаси меня и душу исцели!
ХОР:
Спаси меня и душу исцели!
ГЕРОЙ (с расстановкой):
Господь…Я много лет намеренно грешил,
Покаяться всерьез ни разу не спешил.
Я навлекал Твой гнев, я отдалял Твой суд,
Пусть добрые дела меня вперед спасут…
Прости, Тебе судить о доброте и зле,
Суд – грешникам! Я – тоже в их числе…
ХОР:
Суд – грешникам! И все мы – в их числе!!!
Миманс. Балет. Осуждение грешников, их мучения.
ГЕРОЙ:
Душа моя болит немилосердно.
Господь, прости меня, прошу усердно:
Очисти мысли, дни мои продли,
Позволь восстать из праха, из пыли!
ХОР:
Очисти мысли, наши дни продли,
Позволь восстать из праха, из пыли!
…Пусть музыка небесная звучит,
Объемлющая все края Земли!
Божественные существа появляются, и страдания грешников прекращаются. Выходит солист.
ГЕРОЙ:
Я снова слышу музыку небес,
Объемлющую все края Земли!
Господь, прости меня… Я жду чудес!
Спаси мой разум, душу исцели!
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
СОЛИСТ:
Ты мне сказал, как нужно в мире жить,
Ты написал, чтоб я запомнил это,
Ты завещал, что главное – любить,
Любовь – основа Высшего Завета.
Ты заповедал: нарушать нельзя!
Нарушишь – навлечешь беду большую,
А я, Твой сын, ослушался Тебя –
Я согрешил! – о чем теперь горюю…
ХОР:
Да, я нарушил Заповедь Твою,
И вот теперь перед Тобой стою,
Меня опять ударила беда,
Поверь в последний раз, что никогда –
Я не предам любовь, не согрешу!
Прости, Господь, прости меня – прошу,
Я виноват, сердечно каюсь я,
Ты – милосерден, Ты простишь меня…
Я умоляю: сжалься и прости,
Не возводи мне горы на пути,
А расстели поляны и луга
И растопи в душе моей снега!
ГЕРОЙ:
…Еще чуть-чуть… еще совсем чуть-чуть –
Господь простит! – и я смогу вздохнуть,
Господь вернет мне радость светлых дней!
…И снова сад цветет в душе моей.
Занавес опускается.