К горам, раскинувшимся недалеко от города Морфала, мы добрались почти к вечеру, уже стало смеркаться, хотя и так целый день стояла пасмурная погода. На нашем пути уже полдня лежал сырой снег.
Всю дорогу Вейт сокрушался по убитым сородичам, всё повторял, что его народа и так осталось мало, ютятся, бедные, по пещерам да шахтам, всё время гонимые нордами.
Я лишь помалкивал да обдумывал своё положение. И всё больше приходил к выводу, что затаиться в этом мире не получится, нужно будет бороться, хотя я даже пока не знаю, с кем и за что.
Мы остановили коней у подножия горы. Нас окружали высокие тёмные ели, припорошенные снегом. Гора перед нами возвышалась скалистая и величавая, белая и холодная, будто невеста.
- Ну, что? - Вейт спешился, привязал коня к стволу усохшего дерева. - Подогреем мать-дымок огнём?
- Называй это личем, а то слово мать тут совсем не к месту.
- Это точно! - Вейт достал из походных сумок полосы толстой кожи - узкие и широкие. - Привязывай коня, сбрасывай доспехи, да обматывайся!
Когда я уже обмотал руки, наматывал полосы кожи на корпус, спросил.
- Слушай, а не лучше ли было бы облачиться в тёплый мех?
- Нет, нужно что-то плотное, там холод магический. Мы уже штурмовали эту высоту. На ступенях - Вейт большим пальцем показал за себя на гору, - много наших осталось. Семь человек положила мать - дымок с привидениями. Успело сбежать лишь пятеро наших, все были в броне и обмотаны шкурами, вот.
- А нас значит только двое идёт.
- Ты - норд, вашему народу холод нипочём. А я - Вересковое сердце!
Кирасы мы надели с трудом, оба не могли вдохнуть на полную грудь. Наручи у нас тоже двемерские, жёлтые. Шлемы с глухим забралом-маской. Лишь щиты были деревянные, такие лучше держат холод. Наше слабое место - это ноги. Бёдра наполовину прикрыты юбкой кирасы, а ниже колен сапоги из плотной кожи в два слоя.
- Ты это… - Вейт вынул из седельной сумы два кожаных кошеля с золотом. - Если я не вернусь, вот плата - двести золотых.
- Мы вернёмся, Вересковое сердце, - сказал я, с трудом запихивая кошели в пояс под кирасу.
У нас у обоих на боку красуются мечи в ножнах. Не простые - клинки золотых святош. Берём в руки деревянный щит и посох огненных стрел.
- Да, я ещё многое должен сделать для своего народа. - Вейт взглянул в сторону лошадей. - Но я тут подумал… Коней, может, отвязать? Мало ли что… если не вернемся, сдохнут же у дерева!
- Они порвут поводья, когда изголодаются.
- Пошли штурманём Алтарь! - Вейт зашагал по тропе, ускорил шаг. - Быстро! Нужно идти быстро, чтобы разогреться! Да. Кроме платы ты же ещё изучишь морозное дыхание.
- Меня терзает одна мысль. Почему норды не захватят алтарь и все не изучат морозное дыхание?
- Не всё так просто! Для того, чтобы заклинание подействовало, нужна душа дракона.
- Ого! Где же её взять?
- Наши ворожеи сотворили магический напиток, теперь все изгои смогут владеть морозным словом. Ты к нам придёшь, в Карспайн, если я не спущусь от Алтаря сегодня. Скажешь что ты Эльд, про тебя там уже знают.
Идя в гору широким шагом, мы живо вспотели. Слева показался скалистый склон, внизу взору открылись величественные постройки из чёрного камня. Всё это было обнесено такой же чёрной стеной. Водостоки, ступени… Я хорошо разглядел вход в какое-то подземелье.
- Что это? - спросил у Вейта.
- Это Лабиринтиан. По преданию в нём Довакин собирал маски жрецов.
- Я хочу туда после Алтаря сходить.
- Даже не думай! Там постоянно обитает три-четыре снежных тролля. Ни люди, ни кашиты, ни орки туда носу не кажут. Там есть подземелье, в котором раньше хоронили нордов. Но сейчас всё изменилось. Существует поверье, что пришедший туда после смерти попадёт вместо Совнгарда или ещё какого хорошего места, в Обливион. Да не просто в планы даэдра, а к самому Принцу Хирсину, а он отправляет человека для участия в Великой и Ужасной охоте. И там провинившийся выступает в роли дичи.
- Ужасная охота? Да… Но я не человек, для меня Обливион - дом родной. Хотя, я уже не тот, - улыбнувшись, я добавил. - Не тот, а Эльд Тотл.
- Ладно, Тотл. Съешь это, - с этими словами Вейт протянул мне кусок подсушенного мяса.
- Что это? - спросил я, взяв его неуклюжей меховой рукавицей.
- Это мясо хоркера, вываренное в специальном зелье да заговорённое ворожеями, даёт тепло, много тепла.
Жуя безвкусное мясо, я всё поглядывал на строения внизу.
- Слушай, скалы вокруг серые, а весь Лабиринтиан выстроен из чёрного камня. Где его брали?
- Это вообще-то магический камень. Из него все древние постройки делали, ещё ступени к разным даэдрическим местам поклонения тоже чёрные. Из этого камня можно извлекать силу, но этому нужно учиться.
- Да… И не лень же было строить такие грандиозные стены и сооружения.
- Кстати, говорят, что в подземелье Лабиринтиана можно добыть эбонитовый лук, очень могущественное оружие.
- Прямо самое могущественное, что ли?
- Тролля убивает с одного выстрела, если стрелы тоже эбонитовые. Чтобы лук стал мощней, его можно зачаровать сердцем даэдра. Такой лук называют даэдрическим. Кстати у нас теперь есть сердца золотых, мои люди их вырежут. А самое мощное оружие, говорят, молот Стэндарра. Но его никто не может поднять.
- Раз не подниму молот Стэндарра, значит, добуду эбонитовый лук!
- Сердце даэдра не портится, как придёшь в Карспайн, сразу тебе лук и заворожат. Можешь и сам оружие даэдрическое сотворить, но нужно знать зачарование, всё это делается на пентаграмме душ.
- Не собираюсь я сам колдовать! Что за Карспайн?
- Один из наших посёлков в родных местах. Тебе не только будет нужно мощное оружие. Ещё придётся изучать магию, если хочешь тут выжить. Я видел, какие силы крутятся вокруг тебя. Если уж сам Шеогорат пожаловал к нам из Обливиона!
- Я сам не рад такому вниманию.
- Тихо, - Вейт чуть выставил вперёд посох, остановился. - Тут мать-дымок и обитает.
- Ну что, вересковый воин, сейчас согреемся! - сказал я шёпотом.
Впереди показались чёрные широкие ступени. Возле первой ступени лежали три окоченевших трупа. Два изгоя в кожаной клёпаной броне и норд в стальных доспехах. Рядом с ним валялся железный рогатый шлем.
Здесь было намного холодней, чем у подножия. Дул слабый ветерок. Снег скрипел под ногами, давая понять, как тут холодно.
- Скала серая вокруг а ступени чёрные…
- Вот, держи, - положив щит на снег, Вейт протянул мне потрёпанный свиток. - Мы с тобой вызовем по-быстрому огненных атронахов, как только мать-дымок появится.
- Что это за свитки такие? Что за атронахи?
- Это древние свитки. такие можно найти в подземельях или купить у золотоискателей и потрошителей пещер.
- Что это за атронахи?
- Тихо, Эльд! Мать-дымок уже наблюдает за нами - смотри, вон за той елью в стороне! Читай свиток!
Роняя на снег щит, я бросил беглый взгляд на лича. На вид просто полупрозрачный силуэт женщины, кажется, полураздетая. Ног у неё не было. Можно сказать, одежды тоже, лишь широкие полосы прозрачной ткани прикрывали полуголое тело.
Положив на щит посох, я развернул свиток. Там было большими буквами выведено слово аритмауая.
Вейт уже громко произнёс слово, которое я даже не понял. Я сказал своё сразу вслед за ним. Буквы вспыхнули багровым светом и, истлевая, быстро исчезали. Я не стал смотреть, когда они истают. Свиток ещё падал, а я уже подхватил щит и посох.
Лич крутанулся, от него летело два заряда холода. Один в меня, второй в Вейта. Мы легко сместились от них в сторону.
В этот миг между нами и матерью-дымком появилось два огненных существа, формой похожих на человека, только с рогами и частично в броне. Это даэдра, но почему они вызываются при помощи свитков?
Мать дымок - этот некротический лич расслоился на четыре. Эти четыре лича лавировали между елей и швыряли в нас и атронахов ледяные заряды.
Мы бросились в атаку. Летающих ледышек было так много, что я одну прозевал - она разлетелась в ледяную пыль на моей красе. Весь панцирь побелел, даже левая наручь и щит покрылись инеем.
- Эльд! Беги на ступени! Займись ледяными привидениями! Иначе сейчас тут всё запутается! - вдруг истошно проорал Вейт.
Ничего не понимая, я рванул к ступеням. Сверху плыли к нам по воздуху ледяные привидения - разглядеть их почти не получалось, так быстро они двигались. Белый зубастый череп за ним ряд позвонков, по форме эти привидения напоминали змею. Все три плюнули в меня зарядами холода - мой щит покрылся инеем в палец толщиной. Сделав несколько огненных выстрелов из посоха, я понял, что это оружие против таких быстрых летающих целей бесполезно, все пылающие заряды ушли в пустоту.
Посох ещё падал, когда я, обнажив клинок, рубанул первое пролетающее рядом привидение. Раздался скрип: то ли ледышка досадовала, то ли кричала от боли. С тремя кружащими противниками рубиться оказалось непросто, пока первое привидение рассыпалось у моих ног, мне казалось, что я уже весь в инее, даже состою из инея. Но двигался я на удивление быстро, хотя рук уже почти не чувствовал от холода.
Смертельная пляска продолжалась. На ступенях я мог не только смещаться по сторонам, но ещё и забегать вверх и прыгать вниз. Порубить оставшихся двоих врагов ауриловским клинком было несложно, поэтому после трёх ударов привидения осыпались льдом у моих ног.
Бегу вниз, подхватывая по пути посох. У ступеней пусто, но в стороне за елями слышится ругань Вейта. Ветки хлещут по лицу, но я спешу.
- Вейт! Я иду! - с этими словами выпускаю в ближайшего лича из посоха два шара огня, вернее, огненные копья. Лич исчезает, на снег медленно опускаются полупрозрачные полосы.
Проскочив ещё между двух елей, чуть не налетаю ещё на одного лича. Почти в упор посылаю два огненных копья, но несмотря на жаркую вспышку, лич остаётся цел.
Он поворачивается ко мне и, плывя по воздуху в сторону, посылает парочку зарядов в меня. Я их прозевал, рванул в сторону, но расстояние маленькое - обе ледяных стрелы принял на щит. Вокруг меня сыпануло инеем, я не смог нормально двигаться, будто меня замедлили.
Несмотря на то, что лич смещался, от Вейта прилетел ему огненный привет. Но этот враг оказался живуч, может, ещё есть враги, я больше никого не видел, даже изгоя. Для меня сейчас всё сражение - это вот этот неубиваемый лич под безобидным названием мать-дымок. И мне нужно что-то делать, иначе сейчас меня заморозят по-взрослому.
Я совершил безумный поступок - развернул посох и выстрелил огнём в панцирь своей кирасы. Лицо обдало жаром, как бы кожу не сжечь4.
Я смещался, но мне нечем было дышать, потому что огонь выпалил жизненную энергию из воздуха. Но это всё продолжалось пару вздохов, а потом мне в панцирь и в шлем прилетело ещё две магических сосульки.
Я ещё раз выстрелил в себя огнём, но всё равно замерзал. Ещё пару сосулек прилетит и я труп.
Нужно побеждать лича, но мой заряд ещё был в полёте, когда лич рассыпался от огня Вейта.
- Живой? - спросил он, выскочив из-за ели.
- Чуть не заморозили, побежал я наверх! - я это сказал уже на ходу, сейчас моё спасение - это движение. - Не отставай!
Бегать в броне и шкурах не так-то просто, но я бежал изо всех сил. Наткнулся между деревьев на два закоченевших трупа изгоев в железной броне. Вверх, вверх по ступеням, вперёд. Сейчас движение для меня - это жизнь. Стена слов оказалась строением необычным, округлым. Напротив стены алтарь - можно сказать, что это каменный стол из такого же чёрного камня как стена и ступени. И на нём лежал скелет.
Низ стены испещрён высеченными буквами. Когда я приблизился, одно слово засветилось синим светом. На меня снизошла сила - я толком даже не понял, просто как наплыв холодного воздуха.
Вейта я так и не дождался у алтаря. Спустившись на нижнюю площадку там тоже его не нашёл. Что он вниз к лошадям ушёл, что ли?
Непонятно… Обойдя вокруг всех елей на этом выступе, нашёл лишь около пятнадцати трупов. Некоторые были уже полуразложившиеся, летом тут, видно, бывает тепло, ведь даже ели растут в этом суровом месте. А я даже не знаю, какое сейчас время года в этом мире.
Я покричал для очистки совести, но Вейт не отзывался.
Увидев показавшиеся внизу чёрные массивы строений Лабиринтиана, я остановился. Разглядел еле заметную тропу, ведущую туда. Хотелось разглядеть получше сверху, поэтому решил пройти по тропе. Очень меня заинтересовало, что в подземелье можно добыть эбонитовый лук.
Зря я это сделал, потому что шагов через пятнадцать поскользнулся на снегу и соскользнул с тропы, отчаянно цепляясь за камни. Щит и посох тарахтели где-то внизу, а я ругал своё любопытство, цепляясь в выступающие камни онемевшими пальцами.
Обратно наверх пути нет, я не выберусь, думал я, когда распёрся ногами в торчащий каменный выступ.
Остаётся путь вниз.
Прикинув свои шансы, я осторожно начал спуск, уже планируя сразу попробовать забраться в подземелье, чтобы добыть эбонитовый лук. Не хочу пока встречаться с троллями, тем более, я даже не представляю, как они выглядят и насколько опасны.