Фанфик по фэндому "Pandora Hearts/Сердца Пандоры".
Персонажи: Оз Безариус, Гилберт Найтрей, Ада Безариус, Шерон Рейнсворт, Зарксис Брейк
В огромном особняке Безариусов с самого утра царила страшная суматоха. Слуги бегали по дому с мешками и коробками, доверху набитыми разноцветными ёлочными игрушками, мишурой и прочей рождественской атрибутикой. К вечеру должны были приехать гости, а комнаты и ёлка до сих пор не украшены.
Дядя Оскар закрылся в винном погребе, и пока оттуда не было слышно ни звука. Правда, иногда проходившим мимо деревянной двери обитателям особняка чудился звук льющейся жидкости…
Гилберт отправился в лес за ёлкой… И до сих пор не вернулся. Огромная пушистая ель ¬– подарок дома Баскервилль – уже стояла в просторном зале особняка. К сожалению, этот презент Безариусы получили уже после ухода Найтрея в лес. Хотя даже если бы Гил знал, что главное зелёное украшение уже не понадобится, все равно бы за ним отправился – ещё не хватало, чтобы какая-то там Лотти (а именно она выбрала подарок для особняка Безариусов) спутала все его планы! Лес Гилберт знал, как свои пять пальцев. Он часто бегал туда мальчишкой, выполняя поручения своего господина и друга. Но то ли за несколько лет его отсутствия лес разросся, то ли он просто подзабыл все дорожки и пути… В общем, так или иначе, факт оставался фактом – Гилберт до сих пор не вернулся в поместье.
Оз начал волновался за друга, но успокаивал себя мыслью о том, что Гилу, как-никак, уже двадцать пять лет – человек взрослый и не пропадёт один. Но когда Гилберт не вернулся к обеду, переживания юного герцога достигли своего предела. Он уже натягивал на голову шапку, намереваясь лично идти на поиски нерадивого друга, когда в комнату прибежала служанка и сообщила, что «господин Найтрей вернулся». Оз сломя голову (что, кстати, было на него не похоже) кинулся на первый этаж и издали увидел высокую, облачённую в чёрный плащ фигуру Гилберта.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Безариус, подбежав к дверям. – Где тебя носило, Гил?
Оказалось, что этот «взрослый человек» умудрился заблудиться в лесу, упасть в овраг и «утонуть» в сугробах.
– Зато я принёс самую красивую ёлку, которую только можно было найти в нашем лесу! – похвастался Гилберт, выслушав выговор, и кивнул на двери. –
Затащить её в дом я один не могу, я из лесу-то её на санках тащил.
– Слушай, Гил, тут такое дело… – Безариус смущенно улыбнулся и рассказал о подарке Баскервиллей. Найтрей отреагировал так, как и предполагалось…
– Чёртова Лотти!!! Вечно лезет, куда её не просят! Найду – придушу…
Ещё некоторое время в коридорах поместья слышались возмущенные крики «оскорбленного до глубины души», как выразился он сам, Гила.
А пока Найтрей проклинал Шарлотту и убивал её всеми возможными способами в своих мечтах, Оз шёл рядом с ним и думал о том, как давно они не собирались вместе. Ада уехала учиться, Гил съехал, устроился на работу и жил в съемной квартире где-то далеко, Шерон и Брейк были заняты своими делами… Он сам только два месяца назад вернулся домой после долгого путешествия в другую страну, куда его отправил отец.
После недолгого чаепития, Гилберт снова ушёл, и Безариус немного приуныл. Он слонялся по коридорам и комнатам, не зная, чем себя занять. Раньше юноша бегал по особняку с сестрой и другом, а теперь все они выросли.
«Неужели все кончено?» – подумал Оз и вздохнул.
Он шёл мимо холла, где недавно разговаривал с Гилом. Шестеро слуг затаскивали в помещение большую, припорошенную снегом ёлку.
«Давно мы не делали этого вместе» – промелькнуло в голове молодого графа.
– О, господин Оз! – его заметил один из мужчин. – Куда ставить эту ель?
– В столовую, – немного подумав, ответил Безариус и кинулся на поиски Ады. У него появилась отличная идея.
***
Здесь царил полумрак и пахло хвоей, мандаринами и горячим шоколадом.
– Наверное, на ужин нам подадут шоколад, – предположила Ада, а Оз даже облизнулся от предвкушения.
Недалеко от стены стояла невысокая, но очень симпатичная ель, а рядом с ней коробки с разноцветными игрушками и блестящей мишурой. Один только вид ёлочных украшений навевал на брата и сестру приятные воспоминания.
– Начнём! – скомандовал Оз, потирая руки.
Ада подошла к коробке с шариками, взяла один и принялась внимательно его рассматривать.
– Это же те самые? Наши волшебные шарики? – спросила Ада.
– А-а-а, эти, – Оз улыбнулся. – Да, те самые. Мы их сами раскрашивали, и мама говорила, что в каждом из них поселится маленький эльф. А ночью они принесут нам мешочки с подарками, – юноша повесил игрушку, которую долго крутил в руке, на ветку. – Эх, хорошее было время.
Это была их традиция: разрисовывать по шарику перед каждым Рождеством и обязательно вешать их на ёлку, которую они тоже украшали втроем. Но горячо любимая мама умерла, и традиция забылась.
– Хорошо, что сохранились все шарики, – сказала Ада.
– Удивительно, как их не разбили, – усмехнулся Оз. – А помнишь ещё одну нашу рождественскую традицию?..
***
– Братец! Братец, просыпайся скорее! Рождество!
Девочка с копной светлых волос ворвалась в комнату старшего брата. Обычно она не входила в спальню без стука, но сегодня был особенный день.
– Да-да, Ада, я уже встаю, – сонно пробормотал Оз, поднявшись, и снова откинулся на подушку.
– Просыпайтесь скорее, юный господин! – робко пробормотал Гилберт, стоя рядом с кроватью молодого графа.
– О, Гил, и ты здесь, – пробурчал в полудрёме Безариус. – Я так рад те… – и мальчик снова провалился в сон.
С трудом, но Гилберту и Аде удалось растолкать «спящего красавца», и уже через полчаса все трое бежали по коридору поместья. За завтраком они составляли план действий. Дело в том, что на Рождество дядя Оскар прячет в разных уголках поместья маленькие подарки. Любимым занятием юных обитателей дома было как раз отыскивать эти небольшие сюрпризы, а самому Безариусу-старшему нравилось наблюдать за беготнёй малышни.
– Сначала нужно проверить те места, где дядя Оскар прятал подарки в прошлый раз, – заявил Оз, вздёрнув нос. Он считался главным в их небольшой компании, несмотря на то, что старшим среди них был Гилберт, и очень гордился этим.
– Но зачем прятать подарки там же, где их уже прятали? – удивилась Ада. – Ведь тогда найти их будет легче.
– Вот и дядя Оскар догадался, что мы так подумаем, поэтому спрятал всё на тех же местах!
– Но он мог подумать, что мы подумаем, что он так подумает, поэтому подарки лежат в других местах, – сказала девочка, немного нахмурившись.
Мальчики посмотрели на неё с недоумением. Она, чуть смутившись, добавила, – Ну, я так думаю.
Спор продолжился. Вскоре дети перешли на крик. Какой завтрак? Им было вовсе не до еды.
Наконец, долго молчавший Гилберт робко заметил:
– Может быть, тогда обыщем всё поместье? – и съежился, как будто испугался, что за эти слова его ударят.
– Всё! Я придумал! Мы обыщем всё поместье! – воскликнул Оз, присвоив себе идею друга. Это было похоже на него, поэтому никто не удивился, а Гил даже улыбнулся – ещё бы, его задумка понравилась самому молодому графу!
Дети быстро вскочили из-за стола, совсем позабыв о десерте, и поспешили в зал, где вечером соберутся гости.
Первые подарки юные сыщики нашли в камине. Озу даже пришлось покопаться в куче угля. Он вылез из «пасти» каменного «зверя» весь грязный, вымазанный в саже, но очень счастливый. Мальчик развязал мешочек из плотной ткани, на котором золотистыми нитками было вышито его имя. В нём оказались сладости – конфеты, печенье, леденцы. Все, чего только душа пожелает.
Такой же мешочек Ада нашла среди дров, лежавших в кованой подставке рядом. А Гилберт, взобравшись на стул, достал ещё один подарок с книжной полки. На ткани синей нитью было вышито «Гилберту». Он спрыгнул со стула и подбежал к друзьям, которые уже успели съесть по одной шоколадной конфете.
– Это мне? – спросил Гил с ярко-горящими глазами.
– В нашем доме только один Гилберт и это ты, – улыбнулся Оз. – Конечно тебе! Открывай!
Но Гил вцепился в мешочек, прижав его к себе, молчал и счастливо улыбался.
***
– Он тогда чуть не расплакался, – улыбнулся Оз. Тогда Гил был боязливым, стеснительным мальчиком, который никак не мог привыкнуть к тому, что стал полноценным членом их семьи. Он долгое время оставался замкнутым ребёнком – таким, каким его нашли на улице в один из осенних, дождливый дней.
– Если честно, в тот момент я была занята своим подарком, – призналась Ада, задумчиво глядя на верхушку ёлки. Она всё же пыталась вспомнить ту минуту, но в памяти всплывала только серебряная обертка и разноцветные леденцы.
– Жаль, – отозвался Оз, накидывая золотистую мишуру на широкие зелёные «лапы». – Он тогда таким смешным был... и счастливым.
– Зато я помню, как мы лежали под ёлкой, – сказала девушка и повесила на колючую ветку маленькую снежинку.
– Я тоже помню…
***
В главном зале было пусто. Только откуда-то доносилось приглушенное хихиканье и негромкие детские голоса.
– Ой, она колючая!
– Не толкайся!
– Ты на моё платье сел!
Огромные нижние ветки главной рождественской ели особняка, касаясь пола, образовывали своеобразный шалаш – оттуда-то и доносились эти голоса. Трое друзей лежали на спине и рассматривали чудесную картину, представшую перед ними… а точнее, над ними. Это был чудесный витраж или сказочное панно из торчащих в разные стороны тонких иголочек, пестрой мишуры и света маленьких лампочек.
– А как ёлкой пахнет, – заметил Оз, с удовольствием вдыхая аромат Рождества.
– И мандаринами, – недовольно буркнул Гилберт – он не любил этот цитрус.
За дверью вдруг послышались торопливые шаги и восклицания миссис Кейт: «Где эти несносные дети?».
– Тихо, – приказал Безариус, приложив палец к губам.
Друзья затихли.
– На чердаке их тоже нет, – послышался голос Элли – одна из подчиненных миссис Кейт.
– Скоро приедут гости, и если я не найду их, господин Оскар… – женщина не договорила, что же сделает с ней хозяин дома, потому что в голову ей пришла гениальная идея. Она постучала на месте каблуками и, выждав несколько секунд, распахнула двери главного зала, – Попались!
Но её взору предстала лишь пустая комната, полностью приготовленная к проведению мероприятия. То, что под ёлкой прячутся беглецы ей и в голову не пришло.
– Найти их немедленно! – рявкнула она, находясь на грани истерики, и вместе с другими слугами поспешила на второй этаж.
– Повезло, – вздохнул Оз, когда шаги няни стихли.
– Может, лучше выйти? – спросил Гилберт, хотя уже знал ответ. – Иначе миссис Кейт получит выговор от господина Оскара.
– Не говори глупостей! – нахмурился Безариус. – Не для этого мы с таким трудом сюда пробирались. Пусть побегает и поищет.
Гил хотел было что-то возразить, но тут голос подала долго что-то обдумывающая Ада:
– А если сейчас загадать желание, оно точно сбудется? – спросила девочка.
– Конечно, сбудется! В Рождество сбываются все-все желания! – с жаром воскликнул Гилберт, от избытка эмоций даже вскочив на колени. – А ещё происходят всякие чудеса! Например…
– А я не верю в чудо, – скучающим голосом заявил Оз и, желая казаться взрослым, закинул руки за голову. – Глупости это всё.
– Почему? – дрожащим голосом спросил Гил. Словно гром поразили его слова друга. – А как же подарки, которые появляются под ёлкой?
– Всё это глупости! – повторил мальчик. – Чудес не бывает! А подарки ночью подкладывает или миссис Кейт, или сам дядя Оскар, или кто-то из слуг.
Между мальчиками разгорелся спор, что случалось довольно нечасто. И их бы обязательно услышали слуги, если бы Гил, уперев кулаки в бока, не предложил:
– Тогда давайте проверим: загадаем желания прямо сейчас и посмотрим, сбудутся они или нет!
– Да, давайте! – радостно воскликнула Ада и зажмурилась, лихорадочно соображая, какое бы желание посложнее и поважнее ей загадать.
– Можно загадать, – сев на полу, чтобы быть с Гилом на равных, Безариус пожал плечами. – Всё равно ничего не произойдет.
Мальчики закрыли глаза.
«Я хочу, чтобы мы всегда были вместе», – подумал Гилберт. Ему были не нужны ни подарки, ни сладости. Оказавшийся на улице вместе с младшим братом мальчик рано понял, что главное в жизни – это друзья, близкие люди, которые поддержат и помогут в любую минуту, невзирая на то, какого цвета у тебя глаза или волосы, на твой статус.
Тишина. Дети не издавали ни звука и продолжали сидеть с закрытыми глазами, думая каждый о своём желании. Так продолжалось пять минут… десять...
Ада открыла глаза и вдруг увидела маленькие золотые огоньки. В книгах пишут, что так выглядит волшебство – настоящее, новогоднее волшебство. Она захотела поймать один такой «маленький фонарик», но когда протянула к нему руку, огонёк прошёл сквозь неё. Вдруг маленькие «светлячки» начали двигаться и собираться в разные фигуры. Вот появилась балерина, прошлась по воздуху на носочках и спряталась среди зелёных веток. Вот кошка, сладко потянувшись, прыгнула прямо в ствол елки и рассыпалась на миллион маленьких блёсток. Вот две фигуры бегающих друг за другом мальчиков. Если присмотреться, можно было увидеть в этих силуэтах Оза и Гила – у одного растрепанная шевелюра, у другого волосы у шеи закручиваются колечками. А вот и маленькая девочка в пышном платье появилась…
– Гилберт!!!
Ада вздрогнула, и все огоньки в один миг исчезли, будто бы их не было вовсе. Девочка открыла глаза, села и удивленно огляделась.
– Гилберт!!! – хрупкую тишину разбил громкий хлопок дверью и истошный крик. В зал, словно ураган, влетел младший брат Гила – Винсент.
– Я, кажется, уснула, – пробормотала Ада, глядя на Оза. Тот только зевнул.
– Братец, ты здесь? – одна из нижних веток ели, образующих укрытие, приподнялась и в «шалаше» появилась голова мальчика с длинными, светлыми волосами, собранными в хвост на затылке. Он заметил Гила и кинулся его обнимать. Гилберт сначала несколько растерялся, а потом принялся отцеплять от себя младшего брата.
– Ну, и где они? – в зал вошли двое – это было видно по количеству ног. Голос принадлежал Брейку – слуге дома Рейнсворт. Конечно же, он заметил, что под ёлкой лежит пара лишних «подарков», поэтому шагнул к дереву и, присев, заглянул туда. – Добрый вечер!
Тут же к нему подбежала сама госпожа Рейнсворт – внучка главы дома по имени Шерон. Увидев друзей, она тут же полезла к ним, невзирая на трудности в виде нарядного пышного платья.
– Как здесь чудесно! – воскликнула она, оглядевшись. – Как будто в сказку попала! Я буду прекрасной принцессой! А ты, Брейк… Брейк!
Заметив, что слуга покинул «убежище», она недовольно нахмурилась и выглянула в зал.
– Брейк, немедленно иди сюда! Не-мед-лен-но! Иначе я заберу у тебя все конфеты, и целый месяц ты будешь сидеть без сладкого, – пригрозила Шерон, зная, каким сладкоежкой является Зарксис.
– Слушаюсь, госпожа, – скучающим тоном отозвался тот. Угрозы девочки на него не подействовали, ведь она не могла знать обо всех тайниках с запасами сладостей, спрятанных по всему поместью Рейнсворт.
– Итак, Брейк будет моим рыцарем! А ты, Оз, будешь злым королём, который заточил меня в башню! Гилберт будет твоим слугой-драконом, – распорядилась Шерон.
– Вот командирша, – хмыкнул Безариус, благо, девочка его не услышала.
– А я? – робко подала голос Ада. Шерон была старше её, и девочка всегда восхищалась ею.
– Ты? Ты тоже будешь принцессой! А Винсент – твоим принцем!
Девочка смутилась, а мальчик улыбнулся и посмотрел на «партнёршу по сцене». Он был совсем не против стать принцем для Ады.
– Всё! Раз, два, три, четыре, пять – начинаем играть!..
***
Гилберт застал Безариусов лежащими около уже наряженной ёлки. Он очень удивился и разозлился одновременно.
– Оз, что вы делаете?! – воскликнул Гил и направился к ним с таким видом, будто кого-то одного он точно задушит. – Через двадцать минут должны приехать Рейнсворты! А вы…
– Помолчи, Гил, – с улыбкой оборвал его Оз. – Лучше ляг с нами. Отдохни хоть эти двадцать минут.
– Что?! – молодой человек пришёл в недоумение. – Оз…
Но уже в следующий миг он лежал рядом с друзьями, вдыхая такой ненавистный запах мандаринов, и вспоминал прошлое.
– Я никогда не забуду, как покраснела Ада, – смеялся Оз, заставив сестру смутиться ещё больше, чем в прошлый раз. – И как Гил дул на свечку, пытаясь сделать «огнедышащего дракона».
Они молчали какое-то время, а потом Гилберт неожиданно воскликнул:
– А ведь я выиграл спор, Оз!
– Спор? – Безариус приоткрыл один глаз и с интересом посмотрел на друга.
– Ты говорил, что желания не исполняются даже в Рождество. А мы до сих пор вместе, – Гил сел и принялся жестикулировать, не справляясь с одолевающим его чувством радости – совсем как в тот вечер. – Даже несмотря на то, что ты на два года уезжал за границу, Ада переехала в Академию, а я устроился на работу и съехал в собственную квартиру. Мы всё равно вместе встречаем это рождество, Оз!
– Погоди-ка, погоди, – проговорил Безариус и тоже поднялся с пола. Потом он взглянул на старшего друга и с ухмылкой спросил, – То есть хочешь сказать, что загадал, чтобы мы все были вместе? Какая глупость!
И юноша засмеялся. Гилберт несколько смутился, но быстро пришёл в себя и, улыбаясь, взлохматил светлые волосы молодого графа.
– Эй! – возмутился тот, но обижаться на Гила не мог. Он шуточно пригрозил ему кулаком и засмеялся вместе с Адой и самим Гилбертом.
– А какое желание загадал ты? – поинтересовался спустя некоторое время молодой человек.
Но Оз ответить не успел. В комнату ворвалась Шерон, за ней, держав в руках кучу подарков, вошёл Брейк, и последним в столовой появился Винсент.
– С Рожде… – громко и радостно начала девушка, но закончила фразу тихо и удивленно. – …ством. Что здесь происходит?
– Вы решили вытереть собой полы? – хихикнул Брейк из-за горы подарков. Его головы видно не было.
– Гил!!! – увидев любимого брата, Винсент, некоторые привычки которого остались неизменными, побежал к нему и по неосторожности толкнул Зарксиса.
Тот пошатнулся, и коробки полетели прямо на Шерон. И она, и подарки оказались на полу. Только Брейк остался стоять на ногах и хихикать, прикрывая пол-лица длинным рукавом белого плаща.
– Брейк!!! – закричала девушка. – Ни конфетки больше не получишь!
Да, в чём-то и юная графиня осталась верна себе. Все, кроме рассерженной девушки, засмеялись. Но и она, недолго посидев с серьёзным и даже хмурым лицом, не выдержала и улыбнулась.
– Ну, раз уж так вышло, – Шерон поудобнее устроилась на полу, расправив подол платья, огляделась и взяла одну из лежащих вокруг неё коробок. – Давайте дарить друг другу подарки. С Рождеством, Оз!
В этот вечер уже повзрослевшие друзья вновь превратились в детей. Пока девушка дарила подарки, все так и остались сидеть на полу около ёлки. А Брейк стоял в стороне, у стены, по обыкновению прикрыв рот ладонью в белой перчатке, улыбался и думал: «Эти дети совсем не изменились».
***
Оз стоял на балконе, облокотившись на перила, когда к нему подошёл Гилберт. Он был сильно пьян (хотя для него, чтобы напиться до потери памяти нужно было два-три бокала вина) и плохо владел и речью, и мыслями и собой вообще. Гил закурил и, то и дело давясь дымом, что-то бормотал себе под нос. Оз пытался различить среди нечленораздельного мычания слова, но у него ничего не получалось, и юноша бросил эту затею. Он думал о своем, как Гил вдруг чётко произнёс:
– А всё-таки, Оз, что ты тогда загадал?
Безариус взглянул на друга. Тот спокойно смотрел в даль и выпускал колечки светло-серого дыма. Они, поднявшись на несколько сантиметров вверх, растворялись в синеве ночного неба. На их месте тут же появлялись новые – Гил – заядлый курильщик.
– Ты только что два слова связать не мог, – заметил Оз. – Или ты, как Брейк, больше не пьянеешь?
– Кто знает, – пожал плечами молодой человек, усмехнувшись. – Ты так и не ответил на мой вопрос.
Оз не хотел смотреть на Гилберта, который мог увидеть всё, что творится на душе, и что Безариус старался скрыть, поэтому отвернулся. Он немного помолчал. Потом улыбнулся и, вздохнув, сказал:
– Я загадал то же, что и ты: чтобы мы всегда были вместе, – и, не желая признать, что когда-то был таким сентиментальным, торопливо добавил, – А что ты ещё хотел? Я был маленьким мальчишкой, который рос без отца. Я просто подыграл тебе…
– Я знаю, знаю, – перебил его Гил. – Ты никогда не сознаешься в том, что дал слабину.
– И ничего я не давал! – возмутился Оз.
– Да-да, и это я тоже знаю, – посмеиваясь, вторил Гил.
Рассерженный, разоблачённый Безариус несильно толкнул друга в плечо. Тот не остался в долгу – так же безобидно, как какое-то время назад потрепал графа по волосам.
– Ну, держись! – пригрозил юноша и принялся прыгать вокруг Гилберта, пытаясь достать до его кудрявой головы, что ему никак не удавалось.
Увлеченные шуточным боем, друзья не заметили наблюдающих за ними Шерон и Брейка.
– Опять они за своё, – недовольно заметила девушка.
– Я чувствую себя стариком, – театрально воскликнул Брейк, покачав головой. – Мне пора на пенсию, госпожа! Ах, годы уже не те…
– Вздор! Перестань нести всякую чушь! – одёрнула горе-актёра Рейнсворт.
– И никто не принесёт мне стакан воды… – продолжал рисоваться Шляпник, как его часто назвали близкие. – Скоро вы забудете о старине-Зарксисе, разъедетесь в разные уголки земли, а я буду сидеть в поместье, чахнуть и вспоминать ту золотую пору, когда вместе с вами играл в пятки…
– Хватит, Брейк, – засмеялась Шерон. – Ты говоришь это из года в год. Но посмотри, – она повела рукой в сторону уже мирно беседующих Оза и Гила, – Ничего не изменилось.
Несколько минут они молча стояли, думая каждый о своём. Потом Шерон, бросив «что-то прохладно», вернулась в комнату.
– Каждое Рождество одно и то же, – улыбнулся Брейк и поднял взгляд на небо – неизменно синее небо с россыпью мелких мерцающих звёзд. – Может, это и к лучшему…