Счетовод

               

Семен Васильевич работал счетоводом  в Воскресенском отделении колхоза « Память Куйбышева». Главная контора колхоза была в селе Сусанино, что находилось  в двенадцати километрах выше по Амуру. В отделении было всего два начальника: управляющий Архипыч и он. Сейчас бы его называли бухгалтером. Отделение занималось

рыбной ловлей, содержало скотоферму, выращивало овощи. Все это сдавали на главную базу, в Сусанино.  Рыбу ловили  круглый год. Весной шла корюшка, которую солили  и вялили, за корюшкой шла горбуша, за горбушей летняя кета, а за ней осенняя кета. Зимой ставили сети подо льдом и ловили частика: щуку, ленка, сига, толстолоба, верхогляда.

Бригад в отделении было пять, поэтому Архипыч мотался по ним целый день, появляясь в конторе только поздним вечером. А Семен Васильевич оставался на месте целый день, заполняя бесконечные сводки цифрами, которые получал с деревянных счет, косточки

которых бесконечно гонял  справа налево и обратно. Попутно  решал все мелкие бытовые вопросы, с которыми к нему приходили селяне: кому дрова выписать, кому сена, кому рыбы.

 В селе его недолюбливали. Был больно  зажимист. Не всегда можно что-либо выпросить. Приходилось по нескольку раз приходить, а то и жаловаться на него. Да и человек был неприветливый, не улыбчивый, черствый.    И ходил в деревне только он один в костюме и при галстуке.

 Появился он в деревне в самом конце войны. На одной ноге, а вместо второй был деревянный протез ниже колена. Фронтовики, между собой, называли такой «березовым сапогом».

 Жил он одиноко, в пристройке к конторе, которую срубили специально для него, чтобы далеко не надо было ходить.
 Поставили  счетоводом, потому что он закончил девять классов, а это по тем временам было очень хорошее образование.
 
 Анне,  тоже не хотелось идти к счетоводу. Но, от безысходности,  взяв пятилетнюю  дочь Катю, она пошла  просить выписать внеочередной аванс. Муж  Анны,
Виктор утонул на путине, поэтому она жила очень бедно, перебиваясь с воды на хлеб.

-Семен Васильевич, мне бы того… Авансика небольшого выпишите, - замямлила она, заискивающе заглядывая в глаза счетоводу.
- Я тебе в прошлом месяце выписывал. А теперь денег нет в кассе, - отрезал тот.

- Ну, Васильич, выпиши, я больше не приду,-  умоляла Анна.
Но счетовод был  непреклонен.
- Уходи, уходи, я сказал, нет денег.

 В это время маленькая Катя, увидев на столе, чистый лист бумаги,  на котором всего на полстраницы было что-то написано, быстрехонько забралась на колени счетоводу и, схватив деревянную ручку, быстро обмакнула в чернильницу и стала рисовать на чистом поле. Ей, никогда не видевшей белой бумаги, захотелось нарисовать дом, палисадник и красивые цветы, красные и  синие, карандашом с двумя цветами, который лежал у дяди на столе.

Семен Васильевич такого от девочки не ожидал. Он  замер и, оторопело, смотрел на нее. Замерла и Анна. Она с изумлением смотрела на дочь. А дочь, до этого рисовавшая только на клочках газеты, которые приносил сосед Колька, так увлеклась, что быстро  изрисовала чистое поле.

-Дядя, ты не будешь меня ругать?- спросила она, обнимая счетовода за шею.

Семен Васильевич   молча смотрел на испорченную сводку.  И, вдруг, в его глазах появилась шестилетняя дочь Светланка, погибшая  в селе под Смоленском при бомбардировке.

 Она  тянула к нему свои ручонки, как тогда, когда он, после госпиталя  появился в родной деревне у места, где стоял когда-то их дом. Теперь же здесь была воронка и куча мусора вокруг. От увиденного, в голове у него потемнело в глазах.  Придя в себя, он решил навсегда уехать из этих мест. Так и очутился на Дальнем Востоке.
 
 А сейчас Светланка опять тянула к нему руки.   Семен Васильевич  сидел, как нанайский истукан.  Из правого глаза покатилась слеза.

 Анна, широко раскрытыми глазами,  смотрела на него. Потом, схватив Катю, выбежала из конторы на улицу и потащила за собой ничего не понимающую дочь.
 
 Семен Васильевич еще долго не мог придти в себя. Он вспоминал свои бессонные ночи в госпитале, товарищей,  политрука, призывающего не отдавать врагу богатства Родины. Это было так далеко.

Теперь же он  твердо знал, что эта девчушка станет самым ценным богатством в его жизни, и он будет до конца жизни защищать ее.