Зима в том году запаздывала, и только после новогодних и рождественских праздников, казалось, пыталась наверстать упущенное...
Прижимистый крещенский морозец с завыванием ветра метелил за окном так, что, казалось, нет ничего на белом свете холоднее, той лютой зимы. В доме, как и на душе, было тепло и уютно.
Святочные дни. На столе горит свеча…
В один из таких вечеров нахлынули тёплые воспоминания о моем далёком деревенском детстве, когда были живы бабушка, мама и папка.
Жили мы в старой хатке-мазанке с соломенной крышей, из-под которой зимой всегда свисали пучки калины. От мороза её пунцовые ягодки бусинками сияли сквозь снежное пушистое покрывало.
Входная дверь хатки вела сначала в тёмные сенцы. А дальше две двери: одна - в дом, а вторая - в чулан, так мы называли кладовку. Там содержалась хозяйская утварь, там же хранились папкины плотничьи инструменты. На крючках висели пучки сушёных лекарственных трав, ситцевые и холщовые мешочки с сухофруктами и семенами. Здесь же на полу стояли дубовые бочки с квашеной капустой, огурцами, помидорами, а на полке - кувшины с молоком.
В чулане находился лаз в подполье, который был прикрыт толстой рядниной.
Помню, как мама по лестнице спускалась в тёмное подземелье, а я опускалась на четвереньки и со страхом всматривалась вниз, в пугающую темноту. Мама зажигала свечу, и только тогда я переводила дыхание и рассматривала всё, что хранилось в этом укромном местечке.
В доме, слева от входной двери, стояла большая русская печь, это душа дома и источник тепла. На печи сушили одежду, обувь, грибы и ягоды. Холодными зимними вечерами мы с братом любили греться на печке. Бабушка вставала чуть свет и старательно хлопотала у печи, готовя нам мягкую рассыпчатую кашу.
Электричества в то время у нас не было. В большой комнате над столом висела керосиновая лампа. Мама каждый раз тщательно натирала газетой стеклянный колпак лампы так, что от его сияния в комнате было светло и уютно. На столе стоял большой пузатый самовар, а рядом на блюдечке лежал кусковой сахар.
Земляной пол устлан самоткаными дорожками. Маленькие приземистые окошки украшены половинчатыми, белоснежными занавесками. В переднем углу с восточной стороны иконы. Главным украшением дома служили бабушкины любимые комнатные цветы: высокий фикус, герань и пышная китайская роза.
Мы любили простую неказистую обстановку нашего деревенского домика. В нём многое доставляло нам радость, но в это же время мы терпеливо ожидали то счастливое событие, когда папка закончит строительство нашего нового дома, который находился рядом с нашей хаткой.
Дни пробегали за днями, а ночи пролетали ещё более незаметно. Прошло лето, за ним и осень. С крепким морозом и снежной метелью пришла холодная, суровая зима! Снег припорошил завалинку, ставни окон и соломенную крышу. А морозец разрисовал стёкла, диковинными узорами. В таких зимних декорациях и мой дом, и вся моя Ниновка казались сказочными. Приближались праздники Рождества Христова и Крещения - Святки.
Святки – самые добрые, самые чудесные праздники. К ним готовились целый год, откармливая поросенка, корову, теленка, кур. А к Рождеству всегда забивали поросёнка. Свиной окорок коптили на чердаке у печного боровка. Затем приготавливали колбасы, начиняя их мясом и пшенной кашей. В печи выпекали
хлеб, булочки, пироги с капустой, ватрушки с калиной. Мы с братом уплетали их за обе щёки, запивая душистым чаем из самовара.
Всё вот так мне и запомнилось… Бабушка хлопочет у печи, готовя незатейливую еду, мама во дворе обихаживает скотину, а папка строит дом.
В один из таких вечеров, взяв пустые вёдра и коромысло, мама собралась за водой.
- Мам, можно я с тобой пойду?!
- Одевайся! - разрешила она.
Я быстро надела пальтишко, повязала на голову платок, и выскочила на улицу вслед за мамой. От сильного холода мёрзли ноги, и поэтому дорога к колодцу казалась длинной.
За деревней над лесом висел огромный красный шар обветренного январского солнца. Снег жёстко хрустел под валенками. Мороз крепчал и пощипывал щеки и нос.
Старый колодец-журавль стоял на краю деревни. Он был таким глубоким, что даже в жаркое время года вода была в нём студёная. Мама набирала воду из колодца, а я прислушивалась к звукам морозной тишины. Мне казалось, что колодец, поскрипывая, создавал удивительную мелодию, а весёлая капель, выплёскиваясь из переполненных вёдер, звонко подпевала ему. Я наблюдала, как гордая журавлиная шея то и дело кланялась колодцу, доставая из глубины его чистую водицу, а затем гордой птицей взлетала ввысь. Мама привычным движением поднимала коромысло с наполненными вёдрами, легко ставила на плечи и танцующей походкой шла по улице. Мы возвращались домой.
Вечерело. Мерцание звёзд в сумеречном небе и запах деревенского дымка придавали вечеру какую-то таинственность. По улице бесшумно проносились легкие упряжки саней. Холод заставлял гуляющих односельчан укутываться в овчинные кожухи, фуфайки, шапки ушанки и пуховые платки. Так обычно развлекались крещенские морозы, щипая до боли уши и нос.
А дома тепло и уютно. В печи славно потрескивали поленья. За большим столом у самовара собиралась вся наша семья, бабушка любила рассказывать святочные истории, а я, удобно усевшись на старинном сундуке, слушала её рассказы, которые запомнились мне на всю жизнь.
- Раньше, бывалочи, перед Рождеством убирали хаты. – говорила она. - Помню, как родители ряднину отбеливали и из неё к празднику нам с Уляшкой платья шили.
- Помню, как ёлку наряжали бумажными игрушками! - радостно подхватывала мама. - Готовили Рождественскую кутью, варили взвар, пекли пироги, караваи.
- Есть до первой звезды на Рождество родители не разрешали - грех! А уж после, на Святки, веселились от души: водили карагоды, ходили на посиделки с играми и угощением.
- Помню, как ряженые ходили по дворам, колядовали. Песни, частушки пели. А чтобы подавали, мы в песнях просили, вот так вот! - улыбалась бабушка.
- Ну, и что вам люди давали на колядки?- интересовалась мама.
- Да, кто что давал...Кто - деньги, кто - сладости, пироги, хлеб. У- ух, и весело было!
- Работать на Святки не полагалось, считалось, что это большой грех! Иначе можно было накликать большую беду на всю семью!
При этих словах бабушкино лицо слегка изменилось.
- Ещё считалось, коли дни на зимние Святки веселые и счастливые, то и год будет таким. Да-а-а, раньше в приметы верили, смолоду, бывало, и гадали на суженого. Гадание на Крещение считалось самым верным и самым точным и страшным...
Я сидела на сундуке и слушала, затаив дыхание. Мне было интересно и страшно...
А на улице начинала лютовать январская вьюга. В трубе завывал ветер...
Как хорошо,что моя память всё чаще перелистывает эти милые страницы моего золотого детства.
(06.01.2016 Helsinki)