Свиньи

Колян любил выпить. Так проще было жить. Точнее, существовать. Алкоголь растворял его проблемы и помогал терпеть вечно недовольную супругу. Терпеть скудную работу. Алкоголь был его лучшим другом. Другом, в котором он никогда не сомневался.
Мужчина сидел в небольшой сторожке и, матерясь через каждое слово, пытался настроить допотопный черно-белый телевизор “Горизонт”. Изображение, стоило ему только появиться, тут же распадалось на мириады черно-белых частиц. Колян, отчаянно проклиная все на свете, периодически прикладывался к бутылке дешевого пива.
- Сука,- сквозь зубы процедил Колян, с горечью осознавая, что из-за гребаной работы пропустит очередной футбольный матч.
- Чертова работа. Ебучая свиноферма! Мало того, что платят как какому-то дворнику, так еще и условия скотские. Вонючие коммерсанты держат МЕНЯ за свинью!
Выключив телевизор, Колян, тяжело вздохнув, уселся на облезлое кресло. Вытянув ноги, он посмотрел на часы. Два часа ночи. До конца смены оставалось пять часов. Пять чертовых часов! Пять часов, которые сейчас казались ему бесконечными. Стоило Коляну закрыть глаза, как морок окутал его, погрузив в сон. Из темной, убогой каморки он перенесся в свою светлую и незабываемую молодость. В те времена, когда он еще был полон сил, амбиций и строил грандиозные планы на будущее. Но в какой-то момент все пошло не так. В его жизни появился алкоголь, азартные игры и сомнительные связи. Мечты растворились на дне бутылки.
В реальность его вернул надрывный лай сторожевого пса. Вздрогнув от неожиданности, Колян тут же вскочил с кресла. Собачий лай усилился и стал гораздо агрессивней. Такого прежде не случилось. Это насторожило мужчину.
- Что за херня? – едва слышно произнес Колян, потянувшись за бутылкой пива.
Сделав несколько жадных глотков, Колян достал из шкафчика фонарик и резиновую дубинку.
Выйдя на улицу, мужчина поежился. Холодный ветер согнал с Коляна последние жалкие остатки сна. Освещая путь лучом то и дело моргающего фонарика, он шел на собачий лай. Минуя сараи, загон и мрачные хлева, где спали десятки свиней, Колян терялся в догадках. Так агрессивно собака лаяла впервые.
- Не дай бог эти гребанные подростки пытаются перелезть через забор, - пробурчал себе под нос Колян, вспомнив случай с группой школьников, которые, будучи в пьяном угаре, перелезли через ограду и устроили разгром в одном из амбаров.
Разгоряченный лай внезапно смолк.
- Барон? – позвал пса Колян, вслушиваясь в подозрительную тишину.
Лучом света он осветил небольшую собачью будку, которая находилась от него в нескольких метрах.
- Барон! – снова позвал Колян, чувствуя всем нутром, что происходит что-то неладное. Обычно собака мгновенно откликалась на свою кличку.
В будке было пусто.  Выхватывая лучом все новые и новые участки помещения, Колян настороженно продвигался вперед, прислушиваясь к каждому шороху. Сердцебиение участилось. Где-то поблизости закаркали вороны.
- Что за чертовщина? – вопрос повис в напряженном воздухе.
Происходящее еще больше напоминало Коляну какой-то фильм ужасов. То и дело  оглядываясь, он шел прямиком к воротам. Казалось, за ним кто-то наблюдает. На лбу выступила испарина, а по спине скатились первые капли пота. В горле пересохло. Сейчас ему , как никогда, захотелось выпить. Луч фонаря выдернул из зловещей, густой тьмы небольшой кровавый ручеек, уходивший куда-то в сторону.
- Твою мать, - дрожащим голосом произнес Колян, не веря в реальность происходящего.
Идя по кровавому следу, Колян чувствовал, как самообладание покидает его, уступая место первобытному страху.  Кровавый ручей постепенно становился все шире и вскоре образовал небольшое багровое озеро, в центре которого лежала овчарка с перерезанной глоткой и вспоротым брюхом. Увиденное шокировало Коляна. Страх обездвижил его. Он смотрел на растерзанного пса и словно куда-то проваливался. К горлу подкатил отвратительный комок, и в следующее мгновение Коляна стошнило. Резиновая дубинка выскользнула из запотевших рук мужчины и откатилась куда-то в сторону. Тьма поглотила ее. Едва держась на ногах, Колян выплевал оставшуюся во рту желчь. Тяжело дыша, он в панике оглядывался по сторонам.
- Кто здесь?! – в отчаянии крикнул Колян.
Тишина. Дрожащими руками он полез в карман потертых брюк. Вытащив оттуда старенький мобильник, Колян второпях набрал номер владельца свинофермы.
Протяжные гудки.
- Возьми же трубку, зажравшийся еврей, - процедил он, маяча из стороны в сторону.
Внезапный поросячий визг заставил Коляна невольно вскрикнуть. Посвятив фонариком в сторону хлева, Колян не поверил своим глазам. Ощущение реальности стремительно покидало его. Из хлева с визгом выбегали испуганные свиньи. Они разбегались по всей ферме, а некоторые и вовсе неслись прямо на него. Не зная, что делать, Колян в панике выронил мобильник и попятился назад. Леденящий душу поросячий визг оглушал его. С ужасом наблюдая за происходящим,  он отступал назад. Свиньи стремглав пробегали мимо него. Некоторые врезались прямо в Коляна, едва не сбивая его с ног. Собрав остатки своего мужества, он стремительно побежал к своей убогой сторожке. Он собирался закрыться в ней до утра и постараться заснуть. Быть может, все происходящее с ним - всего лишь дурной сон?
Внезапная вспышка света ослепила его. Не понимая, что происходит, испуганный до смерти, Колян продолжал бежать. Обернувшись назад, он увидел, как голодное пламя жадно поглощает хлев, из которого все еще продолжали выбегать свиньи. Некоторые из них горели. Визги становились все громче и протяжней. Сам того не замечая, Колян начал повторять слова знакомой ему с детства молитвы
-Спаси и сохрани, спаси и сохрани, - запинаясь, повторял он, с ужасом взирая на разразившийся ад, - Господи, молю тебя, во имя всего святого, останови этот кошмар.
Его слова заглушал неистовый визг свиней.
- Господи, если ты существуешь, помоги мне. Я, я клянусь, я брошу пить и никогда не буду, никогда не буду проклинать жизнь.
- Где она? Где? Где вы ее прячете, дьявольские отродья?! – из тьмы, освящаемый языками пламени, возник зловещий силуэт.
Увидев его, Колян опешил. Незнакомец не спеша приближался к нему. Чувствуя себя беспомощным и загнанным в угол, Колян, руководствуясь инстинктом самосохранения, принялся бежать. Он должен найти укрытие и дождаться помощи.
- Из-за тебя все началось! Это твоих рук дело! Где она?! Где?! – надрывно кричал незнакомец ему вслед.
Перед глазами Коляна все расплывалось. Происходящее казалось ему иллюзорным. Буквально вломившись в свою сторожку, Колян поспешно закрыл за собой и, схватив лежащий под рукой молоток, уселся у окна. Словно шпион, Колян то и дело осторожно смотрел в окно. Обезумевший незнакомец что-то нечленораздельно выкрикивал. В его руке зиял окровавленный разделочный нож. Он, точно охотник, набрасывался на пробегавших мимо свиней и, ловким движением руки, перерезал им глотки, а после, склонившись над тушей, хладнокровно распарывал брюхо. От столь дикого зрелища Колян едва не потерял сознание. Безумец потрошил тушу за тушей и, вытаскивая внутренности, заглядывал внутрь, точно надеясь там что-то найти.
Коляна всего трясло. Достав нагрудный крестик и сжав его в кулаке, он принялся отчаянно молиться.
- Думаешь, тебе удаться спрятаться и избежать наказания? Ты ответишь за содеянное! – словно в бреду, кричал незнакомец, все ближе подходя к сторожке.
Сжимая изо всех сил деревянную рукоятку молотка, Колян весь сжался, словно ребенок.
- Господи, помоги мне, - тихо шептал Колян, не в силах сдержать слез.
В дверь сторожки начали стучать.
- Открывай дверь, сука! Я знаю, что ты там!
Незнакомец ломился в дверь. Колян на четвереньках заполз в самый дальний угол и залез под стол.
Внезапно стук прекратился. Учащенно дыша, Колян лелеял призрачную надежду на то, что все закончилось. На то, что все происходящее – всего лишь страшный сон. В следующий момент окно сторожки разбилось.
- Где она?! Где ты ее прячешь?! – одержимый незнакомец сверлил взглядом испуганного Коляна.
- Остановись, - только и смог вымолвить Колян, с ужасом наблюдая, как безумец залезает в окно.
Выставив молоток перед собой, Колян безуспешно попытался взять себя в руки.
- Не подходи ко мне, - дрожащим, срывающимся голосом выдавил он, глядя на приближающегося к себе безумца.
На окровавленном лице незнакомца проступила холодная, зловещая улыбка. Он откинул стол и, схватив парализованного страхом Коляна за шиворот, оттащил его в сторону.
- Пощади, - проскулил Колян.
- Ты и тебе подобные свиньи не достойны пощади. Где она? – безумец ударил его по лицу. Из носа Коляна заструилась кровь.
- Я… Я не понимаю, - жалобным голосом ответил он, жадно глотая ртом воздух.
В следующее мгновенье он почувствовал, как холодная сталь вонзается в его тело, принося с собой острую, невыносимую боль. Молоток тут же выпал из его рук. Он прижал руки к кровоточащей ране в области туловища. Незнакомец, не обращая внимания на то, что Колян еще жив, начал разделывать его, точно свинью. Спустя несколько минут Колян умер.
Безумец, закончив свое дело, сел рядом с растерзанным телом и заплакал.
Из прокуренного вагона прогорожной жлектрички поспешно вышла женщина, державшая в руках две большие сумки. На ее уставшем лице зияла слабая улыбка. Не смотря на сильную усталость, Марина пребывала в приподнятом настроении – сегодня она получила зарплату и впереди ее ждали выходные в семейном круге. Она спешила домой, совершенно не обращая внимания на жадные, похотливые взгляды уже с утра пьяных односельчан. Казалось, ее настроение ничто не может испортить.
Спустя десять минут Марина подошла к своему скромненькому бревенчатому домику, в котором ее ждал муж и любимая дочурка. На ее часах было шесть утра, и она не сомневалась, что ее семья еще витает во снах. Открыв дверь, Марина, стараясь особо не шуметь, вошла в дом. Вместо ожидаемой семейной идиллии ее встретила безмолвная тишина, отвратительное зловоние и пугающий беспорядок. По всей кухне были разбросаны столовые приборы, разбитая посуда и несколько пустых бутылок водки. Стол был перевернут, а все шкафчики открыты.
- Неужто это началось снова, - с ужасом произнесла Марина, созерцая открывшийся ей хаос.
Последний раз Виктор напивался около полугода назад - во время своего очередного припадка. Ее муж неоднократно становился заложником своего прошлого. Не смотря на реабилитационные курсы у психолога, которые значительно ударяли по их семейному бюджету, Виктор периодически “проваливался” в прошлое, возвращаясь в кровавый Афганистан. В такие моменты из примерного семьянина ее муж превращался в неудержимого зверя. Он пытался заглушить воспоминания алкоголем, но, напиваясь, он начинал метаться по дому, переворачивая все вокруг, воюя с невидимыми противниками. С призраками своего прошлого. Зачастую попытки успокоить мужа заканчивались для Марии плачевно - в порыве гнева Виктор иногда избивал ее. Но больше всего Марина беспокоилась за дочь. Видя, что не в силах предотвратить надвигающуюся волну безумия у мужа, она сразу же хватала дочь на руки и бежала за помощью к соседям. Обычно все заканчивалось тем, что мужчины из соседних домов связывали либо просто-напросто вырубали разбушевавшегося Виктора.
Немногочисленные подруги с рыбного завода, с которыми Марина делилась своими семейными проблемами, в один голос советовали ей, пока не поздно, подать документы на развод, найти нормального мужика и спокойно жить вместе с ребенком. Примерно тоже самое ей советовали соседи, когда встречали ее на улице. Говорить об этом при Викторе они не смели.
И действительно, несколько раз Марина, переполняемая решительностью, собиралась уйти с дочерью из дома. Она собирала вещи и документы, пока ее муж был на работе, но в последний момент всегда останавливалась, с терпкой горечью осознавая, что на жалкую зарплату ей с дочерью не прожить. А вариант с новым мужем она и вовсе не рассматривала всерьез. Кому нужна жалкая женщина с бесформенной грудью, стремительно седеющими волосами и шатким здоровьем? Да и еще с годовалой дочерью на руках…
На эту тему она неоднократно разговаривала с Виктором. Муж постоянно клятвенно заверял ее, что такого больше не повторится, что впредь он будет сдерживать себя и перестанет искать спасение на дне бутылки. И она верила ему, видя, как он старается преодолеть собственный недуг, как он вопреки своим принципам обращался за помощью к психологу и принимал прописанные ему препараты.
В последнее время Марина не замечала за своим мужем ничего странного и уже обрадовалась, что все закончилось. Что шрамы времен Афганистана успешно затянулись, и кровавое прошлое мужа отныне не ворвется в их размеренную жизнь, но картина, созерцаемая ею, сейчас говорила об обратном.
- Вить? – неуверенным голосом позвала Марина своего мужа, заходя в гостиную.
В ее голове крутились мысли одна хуже другой. Паника постепенно охватывала ее. Сердцебиение участилось. В гостиной все было перевернуто. На полу валялись документы, семейные фотоальбомы, разбитый чайный сервиз… Тяжелые сумки непроизвольно выпали из рук растерянной женщины. Только сейчас она обратила внимание на огромное количество мух, летавших повсюду. Дверь детской комнаты была приоткрыта. Марина на “ватных” ногах медленно подошла к ней и дернула за ручку. Чувствуя, как земля уходит из-под ног, она, ища руками опору и держась за все, что можно, вошла в душную комнату.
- Юля? – словно сквозь сон, вымолвила она, теряясь в пространстве.
Повсюду были разбросаны детские игрушки. Кроватка валялась в углу комнаты, неподалеку от нее багровела обильная лужа крови, в которой лежала растерзанная свиная туша. Вокруг свиньи были разбросаны ее внутренности, к которым охотно подлетали мухи. От увиденного Марина едва удержалась на ногах. Первобытный страх сковал ее. Не в силах поверить в реальность происходящего, женщина закричала.
- Юленька! – истерично закричала она и зарыдала.
Прежде чем потерять сознание, женщину вырвало.
В скудно освещенной камере для допросов было душно. Свет в камеру проникал через небольшие зарешеченные окошки, находившиеся прямо под потолком. В камере пахло краской. На покосившемся стуле сидел хмурый мужчина, лицо которого не отражало ровным счетом никаких эмоций. Его руки были закованы в наручниках. Вокруг него расхаживал, размахивая резиновой дубинкой, полицейский сурового вида.
- Что заставило вас совершить преступление? – Макаров четко выговаривал каждое слово, не смотря на то, что этот вопрос он задавал подозреваемому несколько раз.
- Свиньи, - безучастно, словно находясь в прострации, ответил мужчина, глядя куда-то в пустоту, - Свиньи похитили ее.
- Свиньи? Кого они похитили? – в голосе Макарова чувствовалась легкая издевка. Он не верил ему. Макаров не сомневался, что перед ним очередной алкоголик, который до последнего будет доказывать свою невменяемость.
- Мою маленькую девочку. Ее похитили. Свиньи, - в голосе проскользнули  жалобные нотки. Нижняя губа подозреваемого задрожала.
- Думаешь, сможешь провести меня? Думаешь, прикинешься психом и тебе это с рук, блять, сойдет? – Макаров ударил мужчину по лицу. Не удержавшись на стуле, он с  грохотом упал на холодный бетонный пол. Из разбитого носа хлынула кровь.
- Свиньи! Свиньи! – точно одержимый, закричал мужчина, извиваясь на полу.
- Не прикидывайся ****ым психом! – не в силах сдерживать накопившийся гнев, Макаров принялся избивать подозреваемого дубинкой.
- Я не смог спасти ее! Не смог! Свиньи! Свиньи! Свиньи! Она у них, я точно знаю! Поверьте мне, прошу! Проверьте свиней! – срываясь на дикий вопль, кричал мужчина.
Очередной удар пришелся прямо по лицу мужчины. Сжавшись в комок, он выплюнул на пол кровь вперемешку с зубами.
- Я еще вернусь. У тебя есть час для раздумий. Если даже после этого я не услышу адекватного ответа – моя гребаная дубинка откажется в твоей заднице, - с этими словами Макаров вышел из камеры.
- Свиньи! Свиньи! – кричал ему вслед подозреваемый.
Когда Макаров вышел из комнаты для допросов, мужчина замолчал, сжался еще сильнее и закрыл глаза. Ощущение реальности давно покинуло его. Лежа на холодном бетонном полу, он проклинал себя за то, что так и не смог спасти из лап проклятых свиней свою единственную малышку.
Спустя час подозреваемого обнаружили в камере мертвым. Мужчина размозжил свою голову об бетонный пол.
Теплый июльский вечер не предвещал ровным счетом ничего плохого. Весь день Виктор провел рядом со своей годовалой дочуркой. Они гуляли по улице, играли в песочнице – в общем, делал все то, что должен делать образцовый отец.
Уложив дочку спать, Виктор включил телевизор и расслабился. Примерно через час его посетили первые призраки надвигающегося припадка. Чувствуя, как связь с реальностью постепенно теряется, и вместо типичных бытовых звуков он начинает слышать автоматные очереди и предсмертные крики своих сослуживцев, Виктор, словно находясь в густом тумане, достал из шкафа прописанные ему таблетки. Проглотив сразу несколько таблеток и наспех запив их водой, мужчина выбежал на улицу. Он понимал, что нужно как можно скорее предупредить соседей, но галлюцинации брали над ним вверх. Виктор поспешил к сараю. Закрывшись там, он надеялся переждать припадок, не навредив никому. А главное – своей дочери. Но воспаленное сознание уже рисовало перед его глазами мрачные картины. Кирпичная дорожка мгновенно оказалась занесенной горячим песком. Теплый ветер дул ему в спину. Из своих подземных укрытий один за другим поднимались вооруженные моджахеды. Виктор бежал по обжигающему ноги песку к ближайшему укрытию. Раздалась первая автоматная очередь. За ней последовала следующая. Виктор ощутил сильный выброс адреналина. Руководствуюсь инстинктами самосохранения, он, как его обучали в армии, начал пробираться к сараю, где надеялся найти спасение. Быстро перебегая от укрытия к укрытию, он чувствовал, как свинцовые пули, похожие на разъяренных ос, пролетали в нескольких сантиметрах от него. У одного из укрытий, которое представляло из себя нагромождение железных цистерн, мужчина наткнулся на разорванное осколочной гранатой тело своего сослуживца.
- Сука, - сквозь зубы процедил он.
Он знал, он был уверен в том, что в сарае есть рация, с помощью которой он сможет выйти на связь со штабом. Вломившись в сарай, он суетливо принялся переворачивать все, что попадалось ему под руку.
- Где же эта чертова рация, - произнес он, краем уха слыша приближение врага.
Из противоположного угла раздался поросячий визг. В небольшом, огороженном досками свинарнике бродила голодная свинья.
- Ты поможешь мне выиграть время, - с этими словами Виктор сломал хлипкое деревянное ограждение  свинарника и, ударив ладонью свинью, выпустил ее на волю.
Свинья, радостно визжа, выбежала на улицу. Раздалась очередная автоматная очередь. Виктор с ужасом осознавал, что времени у него в обрез. Он, скрипя зубами, перевернул весь сарай, но рации так и не нашел. Виктор видел приближающего к его укрытию врага.
- Вы за все ответите, - срывающимся голосом проговорил он, чувствуя, что его загнали в тупик.
В следующее мгновение в сарай залетело сразу несколько гранат, а на улице раздался смех.
- Будьте вы прокляты, религиозные мрази! – выкрикнул он за секунду до взрыва.
Наступила тьма.
Виктор очнулся спустя несколько часов. Он лежал на земле возле сарая. Голова мужчины трещала по швам. События последних часов жалкими отрывками всплывали в его памяти. Поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли, он, схватившись за голову, побрел домой. Двери дома были открыты. На кухне царил беспорядок,  воздух был пропитан невыносимым зловонием. Из глубины дома доносились странные, пугающие звуки.
- Черт возьми, - в ужасе произнес он и, сорвавшись с места, побежал в детскую, где спала его дочка.
- Юля! – Виктор забежал в комнату дочери.
Ее кроватка была перевернута, а возле нее, в луже крови, лежала свинья с огромным, распухшим брюхом. Свинья издавала протяжные отвратительные звуки. Она то и дело тыкалась своим пятаком в кровавую жижу. Не веря своим глазам, Виктор накинулся на свинью и принялся избивать ее.
- Где моя дочка?! – яростно кричал он, нанося удар за ударом.
В ответ свинья лишь жалобно визжала, выплевывая из своей вонючей пасти кусочки мяса вперемешку с непонятной красной субстанцией.
- Сука! – он бил ее, пока не выдохся, - Ты, ты съела мою дочь!
Он выбежал из комнаты. Взяв на кухне разделочный нож и припрятанную бутылку водки, Виктор вернулся в комнату своей дочурки. Свинью рвало.
- Ах ты, мерзкая тварь! – он подошел к свинье и со всей яростью вспорол ей брюхо. Вместе с внутренностями из брюха свиньи вывалилось что-то напоминающее человеческие останки.
- Юля! – неистово вопил Виктор, нанося удар за ударом по мерзкой морде свиньи, - Где она?! Куда ты дела мою дочь?!
Рассудок окончательно покинул мужчину.
- Я найду тебя. Я заберу тебя у этих отродий дьявола!
Следующие несколько часов Виктор провел в детской комнате. Он пил водку, плакал и разговаривал с мертвой свиньей.
Вскоре мужчина вышел из дома и твердой походкой направился к сельской свиноферме. Он не сомневался, что его любимая дочка именно там. Так сказала ему свинья.
Прохладным туманным утром посреди пустынной трассы на одинокой, заросшей мусором убогой остановке стояли три женщины. Возле них бегало несколько голодных бездомных собак, которые так и норовили наброситься на женщин. Ольга, переминаясь с ноги на ногу, курила очередную сигарету.
- И что собираешься делать дальше? Думаешь, сможешь начать в городе новую жизнь? Города гораздо холоднее и беспощаднее, - прокуренным голосом произнесла Ольга, выпуская изо рта ядовитые клубы дыма дешевых сигарет.
Марина, не придавая словам, так называемой подруги, особого значения пристально всматривалась в окутанный туманом горизонт, ожидая рейсового автобуса, который по непонятным причинам задерживался.
- Да. Думаю, все... все у меня получится. Я уже нашла несколько хороших вакансий и присмотрела место в коммуналке, - задумчиво ответила Марина, полной грудью вдыхая холодный воздух.
- Оставалась ты лучше бы здесь и не мечтала о всяких небесных пряниках. Я знаю, как тебе трудно после всех этих событий, но это не повод бросать все и уезжать черт знает куда. Работала бы дальше на заводе, нашла бы себе мужика нормального. Вон, Илюха, например. Да, пьет частенько и на армии сдвинут, но мужик-то работящий! И вообще: кто сейчас не пьет? Так что, Маринка, бросай ты эту гиблую затею и пойдем-ка у меня посидим, - продолжала гнуть свою линию Ольга, эмоционально размахивая руками.
- От себя не убежишь. Смирись и оставайся с нами, - внесла свою лепту Вика, отмахиваясь от надоедливых дворняг.
- Все. Достаточно. Успокойтесь! Это моя жизнь и я буду жить так, как мне угодно. Буду жить дальше, не смотря ни на что, - голос Марины предательски дрогнул, а на уставших глазах выступили слезы.
Женщина покрепче схватилась за ручки своей облезлой сумки, в которой лежали ее скромные пожитки. Остатки ее прежней жизни. Бросив своим подругам напоследок равнодушные слова прощания, Марина залезла в полупустой салон автобуса. Двери автобуса с характерным шипением закрылись, и Марина больше не сомневалась, что отныне никогда не вернется сюда.
Ее подруги, хмурые женщины в засаленных куртках, молча смотрели вслед медленно исчезающему в тумане автобусу.
- Истеричка.
 В точности, как и ее психованный муженек,- небрежно пробормотала Вика, надменно ухмыльнувшись.
- Да и черт с ней. Судьба у нее итак ужасная. Пусть живет, как хочет. Новая жизнь! Новая жизнь! Пфф... Сколько мы таких видели? Все равно живут, как свиньи. А все почему? Потому что судьбу не обманешь. Нет никакой новой жизни. Довольствуйся тем, что есть и не думай о лишнем.
- Заканчивай свои философские речи. Идем лучше ко мне, а? Посидим, выпьем. Выходной все же.

Женщины, бросив последний взгляд на растворившийся в густом тумане автобус, не спеша побрели в сторону покосившихся от старости деревенских домиков. Где-то поблизости раздался радостный поросячий визг.