У Вити и его родителей появилась квартира, первая своя квартира в их жизни. Две комнаты, кухня и большой балкон. Дом был маленький, всего один подъезд и два этажа, но очень красивый, светло-желтый с выступающими наружу окнами в большой комнате и деревянными коричневого цвета балконами по краям дома. Рядом, слева и справа, стояли такие же новые, только что построенные дома. На три дома был общий просторный двор с деревянной оградой, отделявшей его от улицы. Места для игр хватало и во дворе. Но за домами были ещё дощатые сараи, где каждая семья хранила дрова и уголь, а кто-то даже заводил мелкую живность, кроликов или кур. Здесь можно было забраться на крышу, сверху было далеко видно вокруг, а потом спрыгнуть на сено или сугроб снега зимой. А за сараями овраг, в нём потемневшая от времени почти черная городская баня, с задней стороны бани огромная куча угля и горячий котёл от паровоза, в нём греется вода. На гору угля можно было забираться и скатываться вниз. В этом же овраге стояли какая-то кирпичная будка и огромные баки, в которых булькала вода. По лесенкам можно подняться на бак и посмотреть в открытые люки как течёт вода. Было видно, что вода эта очень грязная и плохо пахнет. На узкой полоске земли между сараями и оврагом кто-то умудрился даже сделать небольшой огород и там, на грядках из навоза, росли огурцы. Всё это было так интересно, везде хотелось полазить, посмотреть: «Что это, из чего сделано и зачем?»
Наступила зима. Приехали бабушка с дедушкой. В Новокузнецке они по-прежнему жили в бараке, и были рады, что хотя бы у одной дочери появилась своя квартира, и можно приезжать к ней в гости. В новом доме Вите не нравилось только одно место, это низкое тёмное место под широкой лестницей, ведущей на второй этаж. Когда с улицы открываешь сначала одну дверь, потом вторую, то всегда кажется, что в темноте под лестницей кто-то сидит, и как только сделаешь ещё шаг, то «Он» на тебя набросится. Летом ещё ничего, на улице было светло, при открытой двери было не так страшно в подъезде. Но осенью темнеть стало рано, и, открыв дверь, он бежал как можно быстрее мимо этого страшного места, останавливаясь только на площадке между этажами. Хуже всего, что это место стало его постоянным сновидением, он боялся уснуть, а уснув, просыпался с криком. Вдобавок этот «Он» во сне приобрёл конкретные черты, а именно «Чёрта». О нём он узнал из сказок, которые читали в детском саду, там же увидел его на картинках. И хотя он был маленький, но противный как крыса. Крыса тоже маленькая, ясно, что тебя не съест, ты же больше её, а все равно жутко делается от её усов и зубов, особенно когда неожиданно выскочит. А если ночью?
Дедушка появился у них вовремя. Во-первых, он подарил коробочку с шашками, а доска для игры подходила от шахмат, которые у них были, только играть в них он не умел. Дедушка объяснял так:
- Играть просто, ходи по клеточкам наискосок и перепрыгивай через чужие пешки, если за ней есть свободная клеточка. Перепрыгнул - убирай её с поля, ты как будто её «съел» или «срубил». Кто все чужие «срубит» тот и выиграл!
Витя быстро понял правила игры, стал с дедушкой играть. Всё просто, вот только никак не удавалось «съесть» больше, чем дедушка.
Во-вторых, избавил его от кошмарного наваждения, когда мама поделилась с дедушкой своей тревогой:
- Папа, Витя плохо спит, постоянно одно и то же снится, «Чёрт» под лестницей.
- Ничего страшного, бывает. Подойди-ка ко мне!
Витя подошёл, дедушка положил ему ладонь на голову и начал тихим спокойным голосом говорить непонятные слова:
- Отче наш, иже еси ….
Повторил эти слова три раза, погладил по голове и сказал:
- Не бойся, Бог с тобой, больше ничего не будет.
И действительно, больше ему этот страшный сон никогда не снился.
В воскресенье Витя пошёл с бабушкой во двор на прогулку. Взяли санки, чтобы покататься в овраге как с горки в детском саду. Когда зашли за сарай, то на месте огорода увидели домик. Настоящий домик с дверью и крышей, только домик белый, и не из бревен, а из снежных шаров, так похожих на брёвна.
- Какой чудесный домик, как в сказке - подумал Витя, и вошёл в него. Там было два окошечка, правда без стёкол, и одна лавочка из снега, покрытая льдом. Витя никогда такого не видел:
- Бабушка, а чей этот домик, кто в нём живёт?
- Это ледяная избушка, зимой живут в ней разные зверушки!
- Какие зверушки?
- Зайчики.
- А где они, почему не видно?
Несмотря на малый возраст, Витя был очень недоверчив. Бабушке пришлось придумывать доказательства:
- Они людей очень боятся, не все же люди хорошие, есть и плохие, поэтому днём прячутся. Но можно проверить, живут здесь зайчики или нет.
- А как?
- Давай вернёмся домой за морковкой.
Они сходили домой, взяли две морковки и положили их внутри на лавочку.
На следующий день Витя бегом помчался к избушке. Морковок не было. Значит точно, зайчики здесь живут!
Витя ходил в детский сад. В первый раз мама просто сказала: «Завтра пойдем в детский сад, теперь будем ходить на работу вместе». Что такое детский сад Витя знал, мама работала там воспитательницей. Он обрадовался, как хорошо, целый день с мамой. Но всё оказалось не так, как он себе представил. Когда пришли в сад, мама отвела его в комнату, подвела к высокой темноволосой женщине и сказала: «Эта Тамара Александровна, твоя воспитательница, надо её слушаться и делать всё, что она говорит!». Пошла к двери, открыла её и … исчезла! Он бросился её догонять: «Мама, мама…!». Догнал в коридоре, схватил за халат. Мама отцепила его руки и строгим голосом сказала: «Запомни, здесь я не мама, а Лидия Васильевна. Не бегай за мной, не хватай за юбку!». Это внушение ей приходилось повторять потом не один раз. Снова отвела его в комнату, а сама пошла в свою группу. Несколько дней он всё-таки бегал за ней, плакал, особенно не выдерживал, когда встречал на прогулке или в раздевалке. Потом привык, но в душе осталось недоброе чувство к детскому саду, не понимал он этих требований: «Зачем заставляют притворяться, зачем заставляют маму называть Лидией Васильевной?».
Конечно, в детском саду было много игрушек, каких у него не было, и быть не могло. Нравились сказки, которые им читали воспитательницы, особенно волшебные с приключениями, нравились утренники и подарки на Новый год, когда единственный раз в году им давали диковинные мандарины. Летом их вывозили на дачу в сосновый бор. Сначала отправляли на дачу вещи. Приезжал грузовик, в кузов грузовика складывали матрасы, одеяла, простыни, кастрюли, горшки. Вся эта кутерьма уже будоражила воображение, особенно, когда ехали в первый раз. Машина увозила все вещи и возвращалась за детьми. В кузове были скамеечки, на них садились дети, воспитатели и нянечки по бокам, ближе к бортам. Жить в лесу было здорово, сколько животных он увидел впервые в жизни именно там, на даче. Но за все эти блага и вкусную еду приходилось расплачиваться - выполнять режим! Особенно не нравилось спать днём, или, хотя бы, лежать тихо и не разговаривать. Не нравилось и вставать рано, особенно зимой, когда печка к утру остывала, пол и воздух в комнате холодные до того, что невозможно высунуть лицо из-под одеяла и встать голыми ногами на пол, а тебя будоражат: «Витя, просыпайся, вставай, надо в садик!». Темно, кажется, что ночь ещё не кончилась. Только редкие фигурки прохожих, бегущих в морозном тумане в сторону завода, подсказывают, что утро наступило. Тебя укутывают, заворачивают даже в шаль, но холод пробирается через нос, между варежкой и рукавом, через металл самодельных, сваренных из стальных прутьев санок. Согреваешься только во время завтрака, и так мучаются дети почти два месяца в году, пока стоят самые сильные морозы, по 30-40 градусов. Через три года, в старшей группе у него появились единомышленники. Он уже начал думать, как избавиться от этой зависимости – ходить каждый день в детский сад. Но пока наступила очередная зима.
В этом году, когда он перешёл в старшую группу, к ним снова приехала тётя Сима со своей дочкой Ларисой. Они тоже, как бабушка и дедушка, жили в Новокузнецке, только не в бараке на Рабочем посёлке, а в своём домике на ДОЗе. Тётя Сима была молодая, небольшого роста, как и мама, с кудрявыми светлыми волосами. У Ларисы волосы тоже были белые и вьющиеся, сразу было видно, чья она дочка. Тётя Сима была портниха, поэтому у неё и Ларисы было много нарядных платьев. С их приездом в доме зазвучали загадочные слова: крепдешин, креп-жоржет, панбархат, плиссе, гофре. Появилась новые вещи: швейная машинка, большие ножницы, сантиметр, листы с рисунками платьев, стопы каких-то бумаг странной формы. Приближался Новый год, тётя сделала ему костюм «Кот в сапогах», а Ларисе сшила костюм «Красная шапочка». А одной тетеньке, заказчице, она сшила красивое платье из темно-синей ткани. Довольные, что с шитьём всё закончено, тётя и мама пошли в кино. Когда они ушли Витя стал рассматривать платье, которое висело на стуле. Цвет ему очень понравился, похоже на небо в сказке про Золотого петушка. Там ещё и белые блестящие звёзды были нарисованы. Вите захотелось и платье украсить такими звёздами. Но блестящей бумаги у них не было. В садике он видел, как делают снежинки. Сворачивают бумажки и надрезают, потом разворачивают и получаются снежинки.
- Платье как небо, надо его украсить звездочками, будет красиво как ночное небо.
Лариса, как всегда не возражала, слушала его как завороженная.
Витя взял тётины большие ножницы, сжал в кулачок немного ткани и отрезал верхушку.
Получилась дырочка. Постарался в стороны пустить лучики.
- Наделаем звезд, тёте не жарко в нём будет. Будет танцевать, а от дырочек прохладно..
Три звёздочки он сделал вверху на спине и пять внизу на подоле.
- Красиво, да? – спросил он сестру. Та только кивнула головой.
- Давай в поезд играть!
Про платье тотчас забыли и стали делать поезд. Составили стулья один за другим - это были вагоны, а впереди табуретку – это паровоз. Витя стал машинистом, а Лариса пассажиром. У них в городе не было ни трамваев, ни автобусов. Но два раза в день ходил поезд до станции Белово. Витя уже ездил на поезде, знал, как гудит паровоз, как дежурный в форме бьет в колокол и даёт сигнал к отправлению, поэтому изображал всё очень натурально и громко. Время пролетело незаметно.
Вот раздался шум на лестнице, защёлкал замок. В прихожей мама и тётя Сима раздеваются, заглядывая в комнату:
- Господи, опять все стулья в кучу собрал! Кастрюлю и сковороду зачем в комнату притащил?
Мама обращалась только к Вите, знала, что все затеи идут только от него.
- Мы в поезд играли!
Как объяснить им, что без сковородки сигнал не подать? Стали расставлять стулья вокруг стола, тётя взяла в руки платье, чтобы его расправить, и не поверила своим глазам, поднесла платье ближе к столу под абажур.
- Ох, боже, ой, не могу! – она присела на стул, - Лида, оно всё в дырках!
Мама подбежала к сестре, сразу стало понятно, кто поработал ножницами.
Обе сестры были так подавлены, просто раздавлены случившимся, что забыли даже наказать виновника.
- Муж после войны из Германии ткань привёз, такого ни за какие деньги не найдёшь. Что делать, ума не приложу. Она материал столько лет хранила, все искала хорошую портниху. И вот нашла! Что ей скажу? Что мальчик порезал? Господи, так искромсал?
Досталось и Ларисе.
- Ну, он-то мальчик, глупый. Ты же девочка! Тебе с детства твержу, что материал, выкройки – ничего нельзя трогать! Гляди, как он платье изуродовал, куда ты смотрела, почему ничего не сказала?
Лариса заплакала, что она могла сказать. Она, как всегда, была заворожена его фантазий. Теперь же для обоих всё выглядело по-другому. Теперь и он видит, что это просто дырки, причём не с лучиками, а с неровными краями. Может ножницы были очень большие и тяжёлые? Надо было маленькие взять? Была бы серебряная бумажка, сделал бы звёзды из неё, наклеил на платье, и ничего бы не было. Что он мог сделать, если бумаги не было? Так хорошо было, пока не пришли взрослые. Он видел небо и звезды на платье, и Лариса тоже видела. А как они пришли, почему-то всё исчезло. Вот и с «морем» в прошлом году также получилось. Пока были одни с Ларисой, было настоящее «синее море», и корабли плавали, ещё немного и они бы на плотах поплыли. Но снизу прибежала соседка тётя Зина. И сразу вместо «синего моря» - лужи воды в комнате и ванной.