В одной пещере жили летучие мыши. Как вы думаете, сколько их здесь было? Десять? Или сто? Ошибаетесь – мышей в пещере жило гораздо больше. Может быть, миллион или даже полтора. Кто их считал.
Каждый вечер эти мыши огромной тучей вылетали на охоту, заслоняя луну. И тотчас становилось очень темно – вечер превращался в кромешную ночь.
Луну это раздражало. И однажды она обратилась за помощью к пролетавшему мимо волшебнику. Волшебник немного подумал и сделал летучих мышей прозрачными.
Иногда и волшебники ошибаются. Ведь мыши стали невидимы для насекомых, которыми они питаются. И вот результат – летучие, набившие себе животы легкой добычей, становились тяжелыми. Они опускались на землю и не могли больше взлетать. И оказывались в страшной опасности.
Дело в том, что недалеко от пещеры росло гигантское дерево неизвестной породы. Оно было очень толстым – толще самого большого Американского здания Макдональдса. И столь высоким, что вершина его скрывалась далеко за облаками. И в кроне дерева обитали драконы – пожиратели летучих мышей. Заклятые враги!
Драконам, как и летучим мышам, глаза не очень-то и нужны. Они видят с помощью эхолокации. Так что прозрачная невидимость беспомощных мышек не спасала. И драконы устроили себе пир.
Напрасно! Их постигла та же участь что и мышей – объевшиеся драконы тоже с трудом передвигались по земле. Какой уж там полет! Вот и наступило вынужденное перемирие. Неповоротливые драконы и летучие мыши, пыхтя и икая, начали исторические переговоры, завершившиеся мирным договором на все времена.
Между тем прошло время и обе стороны нашли себя похудевшими и чуть-чуть проголодавшимися. Летучие мыши отправились ловить насекомых. А драконы, пожевав невкусных жуков и мотыльков, почувствовали себя обманутыми. Хрупкий мир висел на волоске. Но, к счастью, наступил вечер, и на небо выкатилась ничем не скрываемая луна – такая полная и аппетитная.
С тех самых пор луна для драконов – любимое лакомство. И только когда от луны остается всего лишь один огрызок, они охотятся на летучих мышей. Мира конечно хочется, но кушать-то еще больше охота.