Писака

Александр Карташев
       Проснулся в восемь часов в сером рассвете, как выплыл из глубины, зимнее солнце не взошло. Во рту металлический привкус – старею - подумалось. Подвигал ногами, руками, размялся, умылся. На кухне сварил два яйца, одно - всмятку, другое - крутое, сделал два бутерброда с колбасой и с сыром, налил кофе. Однообразный завтрак не отвлекал от размышлений. Ему нравились простые блюда: бутерброды, борщи, пельмени, солёное сало, картошка, икра, блины, квашеная капуста, яичница. Новомодные овсяные каши, креветки, ролы казались безвкусными и раздражали.

  После завтрака садился писать. Начинал писать лет двадцать назад шариковой ручкой: статьи, лекции, монографии. Дети подарили ноутбук, перешёл на печатный текст. Привычка писать появилась лет в сорок, когда утром обнаружил, что нога с трудом разгибается и колено опухло. – Бурсит, застудил ноги в экспедициях, с месяц придётся  дома на больничном посидеть - констатировали врачи. Нога не ныла в двух положениях: в полусогнутом за столом и разогнутом. Экспедиции, командировки, совещания ушли в прошлое, остановился на полном скаку. – Кончай суетиться, набегался – отдалось в подсознании.

 С больной ногой ковылял к столу, разбирал бумаги, накопленные за двадцать лет, писал статьи, диссертацию. Рядом за столом пристраивался сын и с важным видом разрисовывал листы. Поближе к окну вытягивался кот Барсик, вся мужская компания собиралась вместе.

 Время от времени Барсик метил непонравившиеся ему записи, изгонялся из компании, уходил к женщинам жаловаться и активно подлизывался на очередную писательскую сессию. Избирательно Барсик метил страницы, которые и выбрасывались как неудачные.

 Колено перестало болеть, диссертация написана, привычка каждый день работать с утра по два, три часа осталась. Пригласили читать лекции. Договорился читать лекции после обеда. Утром писал, после обеда читал. Сын пошёл в школу, кот вольготно разваливался на подоконнике, ноутбук дипломатично не метил – электроника, не бумага.

 Студенты переходили с первого курса на второй, писались лекции по специальностям второго и последующих курсов. В среду установил библиотечный день – БАНю, сокращённо библиотека академии наук. Заходил в библиотеку, просматривал новинки и шёл париться в городскую баню.
С появлением электронного каталога в библиотечные дни занимался банными делами, готовил наваристую уху, покупал пиво, солёную рыбу и отправлялся в баню. В бане собирался свободолюбивый народ, с собственными мнениями по всем вопросам. Ничего и не писалось в банный день: с утра не хотелось, после обеда не получалось.

 С возрастом начали одолевать сны – воспоминания, яркие реалистичные, безысходные. Просыпался, лежал, вспоминал, после завтрака садился писать. Не спеша, с удовольствием писал воспоминания, добавлял вымыслы, перестраивал в рассказах прошлую жизнь. Сны, хорошо написанные, уходили, появлялись новые, записывались, исправлялись, сменялись другими.

 Думалось - занятно, наверное, когда перестанут сниться воспоминания, можно и уходить. - Сочувствовал старым скаковым лошадям и охотничьим собакам, которые от снов молодости не прятались, не переписывали, не улучшали прошлое. -  Писака во сне и в жизни ощущал себя молодым, встречи с одногодками не любил, напоминали о возрасте.  Хорошо себя чувствовал среди молодых с шутками и оптимизмом.

 Уходили в другой мир родственники, друзья, знакомые, коллеги. Вместе с ними отмирали части души, кровоточили, возвращались воспоминаниями. Писал, и казалось, что люди рядом с тобою, живут,  думают, разговаривают. Но доступные в жизни души людей становились непонятными на бумаге. Приходилось восстанавливать детали, обрывки разговоров, настроения.

 Радовался, когда узнавали друзей в рассказах, огорчался, если получалось поверхностно, вскользь. Удивлялся – сколько троп перехожено, разговоров переговорено, водки выпито, но писать порой не о чем. С другими людьми больше молчал, но воспоминания остались.

 А женщины! В молодости эмоции кружили, захлёстывали, выбрасывали на берег. Время прошло, и чистый листок бумаги романтичных воспоминаний остался в памяти. Не переносились на словах эмоции влюблённости. Хочешь описать души влюбленные порывы, ничего не получалось кроме банальных :  « Я Вас любил, чего же более…» Да, любовная лирика, стихи и романы не давались писаке. Хорошо рассказывались байки, зарисовки природы, научные размышления.

 На повести и романы не раскручивался. Скучно выстраивать сюжетную линию, писать эпизоды, выдумывать героев. Не хватало терпения, желания, сочувствия. Хотелось пожить самому, ощутить вкус воспоминаний с привкусом настоящего опыта и глубины понимания действительности. В молодости спешил, упускал  существенное, в рассказах пытался наверстать, прочувствовать, познать себя и мир.

 Знакомые после первых удивлённых возгласов и критических замечаний, на литературные темы старались не разговаривать. Обращали внимания на согласования времён, грамматические ошибки. Подарочные издания книг принимали с видимым удовольствием, в сравнения не вдавались.

 Литературные произведения Виктор читал избирательно. Раньше читал по диагонали, выхватывая сюжетную линию. Потом стал обращать внимания на построение эпизодов, описания природы, людей. Спотыкался по тексту современных писателей, секс, деньги, криминал. Где жизнь? Ну, получили герои деньги, уехали на юг, конец повествованию. Неинтересно рассказывать, как ловкие ребята скучают на юге: валяются на берегах, пьют виски и ностальгируют по России.

 Литература без будущего – мёртвая литература. Перешёл на классическую литературу, не нервирует, и душой отдыхаешь.

 Нравилось писаке искать черты будущего в душах современниках, собирал наблюдения неторопливо, по крупицам. Заметил - измельчал народ, жил одним днём, без крупных идей и устремлений с убогой рыночной психологией - дешевле купить, дороже продать. Думалось – если мы не смогли передать детям всё, что хотели, что будет с нашими внуками? Возможно, маятник мировых идей, достигнув дна, начнёт взбираться по очередной волне социального развития.- Излагал своё виденье будущего, без особой надежды быть услышанным.

 Для пишущего человека читатели – главный, но не единственный элемент процесса. Со временем потребность писать превратилась в психологическую функцию. Не пишешь, плохое настроение, нет аппетита, плохой сон, раздражительность. Настоящий допинг для стареющего человека. Думалось – уйду в другой мир, когда в настоящем интереса не останется. Проснувшись однажды и не зацепившись любопытством за жизнь, перевернусь на
другой бок, закрою глаза, и, уйду......