"Экспертиза по калу",
Алексей Парфенюк,
http://www.proza.ru/2015/07/17/670
Алексей, не Коломбо меня поразил, не насильник и не его жертва — старушка, испачканная собственным калом, — а Вы.
Вот, пишу второй отзыв на сочинения ментов и вынужден констатировать, что психика у вас, работников внутренних органов, нарушена.
Ту, мою первую рецензию, перепечатал чешский русскоязычный литературный портал "Чешская звезда". Называлась она - "Полюбить Раскольникова". Она — где-то на этой странице или на странице Виссариона Орлова, не помню. Очерк тот, как и моя рецензия, мне неприятны, и я постарался забыть их.
Сегодня будем говорить о Вас, а не о Вашем герое. Со стороны виднее, что у Вас загрублен нравственный болевой порог. Это профессиональная болезнь полицейского (не знаю бывшего, нынешнего ли) вызванная спецификой его работы.
Если хотите стать литератором, Вы должны об этом знать. У вас душа копа, честная, но безжалостная.
О чём я веду речь? Сегодня смотрел в новостях, что Украина даже вывеску на департаменте поменяла на английскую. Следовательно, будут копировать со стопроцентной точностью американскую полицейскую модель. За прошлый год американские "копы" замочили на службе несколько тысяч граждан: не так посмотрел, не то сказал, подозрительно сунул руку в собственный карман, убегал или подошёл слишком близко к копу — труп. Вполне законно.
То, что у мечтательного юноши, грезящего оперативной работой, вызывает нравственный шок, для Вас — будничное происшествие, в том числе изнасилованная старуха и её грязный насильник. То же мнение в той или иной форме высказали Вам и другие рецензенты. Может быть, не так прямо, как я, но достаточно понятно.
Когда Вы просто и обыденно рассказываете, что изнасилованная старушка повсюду в квартире оставила много кала, а на члене насильника названная субстанция также была обнаружена, так как он не соизволил названный орган вымыть, на какую реакцию читателя рассчитывали?
Судя по названию очерка "Экспертиза по калу", Вы даже не этот эпизод положили в основание очерка, а реплику прокурора: "Я и сам знаю, что говно есть говно!".
Говорю вам прямо: от Вашего опуса воняет! Читать его неприятно, он выдаёт грубого копа за версту, как зоновский запах беглого ЗеКа.
Литературное произведение — не милицейский протокол, который бесстрастно фиксирует грязные обстоятельства и отвратительные факты совершенного деяния и приводит их для судьи, который вынесет вердикт: виновен или невиновен человек в нарушении определенной статьи Кодекса.
Художественную литературу, напротив, интересуют внутренние движения души человека, совершающего выдающийся подвиг или гнусное преступление. Самым ничтожным человеческим существам, с точки зрения уголовного права, иногда посвящаются увесистые романы.
Литераторы, для которых герои их произведений — человеческий мусор, недостойный глубокого анализа, не проходят экзамен на профпригодность.