***
Данная заметка не претендует на всеохватность: речь пойдет не о всех мариологических местах Библии во всех русских переводах Писания, а только о двух переводах и двух стихах из Евангелия от Луки, ибо первая глава этого Евангелия является, пожалуй, одной из самых мариологических в Библии.
Недавно вышел новый полный русский перевод Библии под ред. М.П.Кулакова (т.н. Заокская Библия). Мы не будем здесь рассуждать о достоинствах и недостатках этого перевода: заметим только, что со стороны православных наиболее подробную критику этого перевода да о.Олег Стеняев. Разумеется, конфессионализм свойственен любому переводу – и трудно было ожидать, что адвентистский перевод Писания не будет нести на себе печати особенностей адвентистской догматики. Но в данном случае речь пойдет об эпизоде, связанном не столько с адвентизмом, сколько с различиями в православном и протестантском восприятии Матери Иисуса Христа. Вот перевод двух стихов – в Синодальном и Заокском вариантах: «радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами»; «Радуйся! С тобой Господь, ты удостоилась Его особой милости» (Лк. 1, 28). И: «призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды»; «Он удостоил вниманием рабу Свою, такую ничтожную. И отныне все поколения 'людей' будут называть меня блаженной» (Лк. 1, 48).
Мы сейчас намеренно отвлекаемся от того, что два перевода сделаны с разных редакций греческого текста – т.н. «византийская редакция» в случае Синодального перевода, и издание Нестле-Аланда в случае адвентистского. Мы также абстрагируемся от того, что одни и те же слова Писания можно по-разному перевести – и разные переводы будут корректно отражать оригинал. Обратим внимание только на то, какой разный смысл заложен в этих переводах. Как известно, православные верят в то, что спасение человека есть результат его свободного сотрудничества с благодатью Божьей, и представляет собой освящение человека, его реальное, онтологическое соединение с Богом. Протестанты со времен Реформации делают главный акцент на ином: человек не сотрудничает с благодатью (или такое сотрудничество весьма ограничено), и его спасение – это в первую очередь не освящение, а оправдание, которое рассматривается как юридическое аннулирование грехов, - поэтому в первый же момент оправдания протестант может быть уверен, что он спасен. Т.о., альтернатива такова: или «демократическое освящение» православия, - или «тоталитарное оправдание» протестантизма. При этом православие учитывает и момент оправдания, прощения грехов – но для него этого слишком мало, чтобы действительно быть в раю с Христом, ибо для этого необходима реальная причастность Богу.
Отсюда следует, что для православных возможно почитание святых, молитвы им: спасение не гарантировано, и молитвы святых помогают в спасении; святые суть сосуды благодати, и их почитание, - это путь к соединению с Христом. Для протестанта почитание святых невозможно, ибо бессмысленно: молиться им не надо, т.к. это не нужно для спасения – оно уже есть; святые не есть сосуды благодати – они просто грешники, грехи которых амнистированы; поэтому в протестантизме святы все и никто не свят – в смысле реального обожения, полнейшего преображения нашей природы Богом; реформация рассматривает святость как чисто номинальный статус помилованного Богом – в таком случае странно было бы чтить святого, ибо это все равно, что чтить себя самого – любой спасенный протестант принципиально ничем не отличается от любого святого – будь то даже сами апостолы. Соответственно, протестанты утверждают, что святые не слышат на небесах молитв, обращенных к ним, и вряд ли знают о том, что происходит на земле – примерно как рядовой последователь реформации, т.к. святость не есть глубинная причастность Богу.
В вышеприведенных переводах стихов Евангелия от Луки сразу чувствуется это различие в сотериологии. Для Синодального перевода Дева Мария «Благодатная», т.е. наполненная благодатью; удостоенная благодати не по принципу «непреодолимости» и «предопределения», - когда Богоматерью могла бы стать любая девушка на Земле в любое время человеческой истории, - но обретшая благодать в Своем сотрудничестве Богом, и посему оказавшаяся Достойнейшей. Для православия это существенно: да, у человека нет заслуг перед Богом и нельзя «заработать право» быть Матерью Спасителя; однако и причиной Благовещения является не только милость Божья, но и чистота Самой Девы, иначе не нужна та кропотливая работа Промысла, которую мы видим в ветхозаветной истории. Адвентистский перевод (как и другие протестантские переводы на русский) обращает внимание на иное: Дева облагодатствована, помилована Богом, но Она не становится непорочнейшим и величайшим сосудом благодати; Она просто объект помилования, и объект пассивный – могли бы помиловать и кого-то другого, и у другой еврейской девушки аннулировать грехи – но вот выбор пал на Нее; Она не сосуд, а канал воплощения – просто русло реки, через которую в мир пришел Христос. Но само русло оказалось фактически не затронуто водой благодати. Глагол «удостоилась» здесь говорит не о достоинстве Самой Марии, но только о достоинстве благодати, об исключительной божественной активности.
Номинальная святость, в которую верят протестанты, видна и здесь: Дева Мария для них – как бы номинальная Богоматерь, а не реальная, - Она причастна боговоплощению ровно настолько, насколько водопроводный кран был бы причастен утолению жажды в тот момент, когда через него Бог подавал бы воду; и для протестантов этот момент ограничен только Благовещением и Рождением Христа – сразу после этого благодать через Деву перестала проистекать. Тут можно видеть явное сходство с пониманием протестантами и святости вещественных святынь: они говорят, что когда молятся в храме, то там присутствует благодать, а когда не молятся – то благодати нет. В переводах Лк. 1, 48 мы видим то же различие: православный перевод говорит, что Бог посмотрел на смирение рабы Своей и Ее будут «ублажать» (почитать, прославлять как блаженную) все поколения людей; адвентистский перевод опять делает акцент на активности только Бога – Он посмотрел на ничтожность Марии, т.е. человек исключительно пассивен и не может быть причастен к обретению благодати – в нем самом для этого нет никакой причины совершенно, и смирение Девы не может быть причиной Благовещения; поэтому никакого почитания Богоматери как Блаженной нет – а просто люди будут называть Ее блаженной – признавая исторический факт, что через Нее воплотился Господь, и вспоминая, что о Ней написано в Библии. Здесь просматривается различие в понимании причастия православными и большинством протестантов: для нас это соединение с Христом, для протестантов – только воспоминание о Христе. Так и в этих переводах стиха Лк. 1, 48: в православном переводе чувствуется вера в то, что мы можем быть реально причастны Христу через причастие (почитание) благодати, проистекающей через Пресвятую Деву. В адвентистском переводе остается только воспоминание о том, что Бог стал человеком через помилование Девы, юридическое уничтожение ее грехов, амнистирование, т.е. от православного почитания Богоматери сохранилось только номинальное причастие номинальной благодати Девы, ибо в святость как соединение с Богом протестанты не слишком-то верят – даже в случае Богородицы. И не случайно многим из них не нравится даже сам этот титул – Богородица. Ибо он напоминает о том, что Дева Мария соединилась с Богом больше кого бы то ни было из людей – и потому Она стала Его Матерью, и потому несравненная благодать во все времена христианской истории подается Богом через Ее молитвы.
Таким образом, почитание святых для православия – это не превознесение тварных человеческих добродетелей (что было бы идолопоклонством), и не смешивание человеческих усилий с божественной благодатью, - но исключительное почитание нетварной благодати, которую стяжали святые, и которую Господь до сих пор дарует благодаря им.