Тайна вечности

               
Кто бы стал меня молить о том, как всё печально лишь о том, кто же знал тогда что всё так будет? Вот и я о чём, а мой разум не о чём. Не говорил себе тогда я, и ни говорил это никому, ни сказав бы ни врагу, ни другу, не вещая эту повесть друзьям, которые бы предали меня, и тайна пусть умрёт со мной. Примерно точно я знал, где будет находиться моя могила, она не глубокой в рыхлой земле, как человек я и гроба не достоин, похоронят как собаку ну и пусть, тайну буду я держать в себе, и лишь память моя меня спасала кабы её не позабывать, ведь это может и случиться, а я же хранитель этой тайны, такой, что остаётся её передать мёртвому на ухо и он будет о ней молчать так долго, пока и гроб не превратится в гниль земельную. Вечный плут и раздумье меня проникало в тяжесть душевное, меня постигала шкала отчаяния, тянулся я к бутылке, ох на ней 1900 год. А сейчас прошло так 10 лет с того момента. Но как эта тайна лезвием резала мою душу, просила дать ей свободу и волю, а воле ей был моя язык, тогда-то я решился на это, отрезать себе язык, но нет, пусть будет. Только тайна, самая важная и столь великая испытывает твою силу воли и твою сдержанность. А гнев души так душит, медленно закрывая мне глаза, терял сознание, будто этот дух мольбы, пощады меня терзал так бесконечно. Тайна…тайна…тайна… Зачем мне её сказали только? Если она столь великая, почему мне? Зачем? Я тот же человек, я не смогу, я в угнетении, и ждал от судьбы такой подарок, что положен мне по горло. Даже малая тайна не имеет радостного источника что греет душу, плоть, разум, рассудок. Никому не говори, никому не шепчи, никому и ничему, ни мёртвому, ни глухому. Каждый может притвориться ради неё, этой вещи, что столь великая.
Помню врун я тот прекрасный, коли ясный и блестящий, говоря о небе так, как оно прекрасно и голубо, но знал что ночью оно так мрачно и некрасиво не всегда. Кажется вот, уже начинается, холод губит меня изнутри, будто постиг я дна неземного, словно в девятый круг ада, в озеро Коцит, где дремлет он, всевышний ада, холод не жалел меня, как я не просил, губил мою мораль, холодил рассудок, моя память ослепляется, я теряю кажется тайну, память, нет, не исчезай! Ты дорога ценою жизни, ибо мой идол жизни это — ты. Господ исчез из моего разума, хоть ему я не поведал тайну, может он её и увидел, и осквернил мою память, не знаю, может быть…может быть…
Голова, болит, голос садится, глаза болят от рёва, но слёз я не видал, сколько глаз в зеркало не коли, я не увидел ничего. Кроме отражения, себя не узнавая, не принимал свой облик иной, как я гнию изнутри, эта тайна сгубит меня, мне не поможет уже ничего, я сам выбрал эту кару. Руки замерзают мои, грудь сжимается и хроническая отдышка так достала, всё, конец настал. Яне отступлюсь всю равно, буду бороться, наверно, но не вижу в этом сопротивление, бороться с чем? Если я, гнию изнутри! Сколько я не обращался к докторам, самым лучшим, они не знали причину болезни, или что связано с моим состоянием, но я знал, что они тоже держат тайну, свою тайну, та что по шкале важности самая маленькая, но для меня она самая важная. Как же раньше не догадался, что тот кто мне вещал тайну эту, умер от иссушения тела, весь обескровленный, мёртвый, и глаза закрыты позабыв этот мир навсегда. Предпочёл себе тогда, выкопать могилу самому себе, я был в истощении, жуткая дистрофия и деградация мозга меня обессилила и я не смог за лесом, вырыть себе могилу по глубже, не было сил, пятьдесят сантиметров хватало для моего скелетного тела, но выход один разумен таков, если вещать тайну другому, то это и постигнет его, вот я лёг уже в свою могилу, время было около вечера, солнце садилось на сквозь ветви деревьев, уходило от меня, прощай будто шептало мне лучами, исходниками последней радости.
Лежу и думаю, умираю, голос хрипнет, погодя вот я подумал, раз умереть, так умереть, так почему я не вещал эту тайну тем, кто уже это видел, видел смерть, почему не догадался я, вещать её я мертвецу?
Может я он и есть? Я и есть последний мертвец и великий хранитель тайны? Сюда уже никто не придёт, меня никто не зароет, я был всегда никто, я даже не достоин гроба. Люди в этом не бывают, раз только отшельники, да и то на редкость, только буйный, гневный ветер будет раскидывать эту землю по слою меня закапывать, да и на тот момент я уже исчезну в поле зрении неба, красивого, голубого, а ночь меня не увидит, ибо я сам не увижу ночь, лежу и думаю я, ведь это последнее что я увижу в жизни, я вижу агонию, холод, рыхлая холодная была, хорошо что не зима, сказал себе я в полуслова. В момент скорбный и голод меня пробил однако, все чувства физические побудились в раз, да что там. Я боюсь закрыть глаза, потому что боюсь что умру. Сказал тайну эту небу, последнему, что бессмертно на веки, скажу тебе я…
Тайна в том, что я видел будущее, что шептал себе я, как умру в открытой яме без гроба, обескровленный, иссушенный, белокожим, мёртвым. Предвещал свою смерть, хорошо что я, не сказал её мёртвому…