...-Тихо, тихо, приятель! Не надо дёргаться – я тебе не враг! Да и ты совсем недавно, сам мне жизнь спас! – примиряющее выдавил из себя Феликс опустив глаза. Поднял перед собой руки, показывая – они пустые. И что он – ничем оборотню не угрожает…
А тот, изогнувшись в прыжке, с диким рыком волка углядевшего овечку ринулся на Феликса. Жнец был далеко не агнцем, скорее напротив - уверенным в себе охотником. И он не дрогнув ни мускулом, развернулся, упал ладони и прямо как был - с низкого старта ускорился, ускользая из волчьей пасти…
На бегу, Феликс выхватил кинжал из ножен. И петляя и сбивая со следа, рванул к ближайшему дереву, на вид способному выдержать наскоки оборотня и дать ему хотя бы временное, но убежище. Крона старой сосны расходилась к основанию широким веером. Нижние ее ветви располагались на высоте метров трех-четырёх от земли. Никак не выше…
-То, что и нужно! – рассудил Жнец, ускоряясь в направлении укрытия.
-Да что это такое?! Что за напасть?! – вдруг разозлился сам на себя Феликс. – Опять я убегаю, а за мной по пятам несётся очередное чудовище! Уж слишком мне часто за последние годы приходиться улепетывать слома голову! Это стало входить, в мать его, дурную мою привычку!
И тут же осёкся. Он вспомнил кое-что важное. Всякий раз, когда он убегал, догонявшие его противники оказывались мертвы, а он – нет. Так что это даже и не бегство вовсе, а скорее – тактическое отступление.
На прочие рассуждения ему уже просто не оставалось времени. Преодолев последние метры Жнец, не теряя разгона, взлетел на пару шагов по стволу толстой ободранной сосны. Вонзил с размаха кинжал в дерево. Оттолкнувшись ногами, подтянулся чуть выше и ухватился за основание крепкого, покрытого тёмно-зелённой хвоей кряжистого побега, торчавшего над головой.
Всего несколько секунд у него заняло вскарабкаться на этот спасительный выступ. И вот он уже ловко взбирался по ветвям, оставляя бесноваться внизу подскочившего к сосне оборотня.
А тот и впрямь - бесновался, он буквально сатанел. Злобно рычал на все лады. Нещадно рвал когтями красно-бурую кору, оставляя в ней глубокие неровные борозды. Силился допрыгнуть до далеких сучьев с места, и с разбега. Слюна бешенства рваными клоками стекала из его перекошенной от бессильной ярости волчьей морды.
Вволю напрыгавшись и оставив бесполезные попытки взобраться на дерево, вервольф решил сменить тактику. Теперь он так рвал когтями землю. Всеми четырьмя конечностями он отбрасывал разрыхленную почву, перемешанную с палой хвоёй и коричневыми сосновыми шишками.
Рыл так одержимо, что только земля комьями летела во все стороны. Однако и это не принесло оборотню никакой ощутимой пользы. Корни многолетнего хвойного дерева слишком глубоко уходили в почву, чтобы суметь их откопать или выдрать.
Но оборотень и не думал сдаваться. Он навалился всей свой огромной волосатой тушей на ствол. Припал широкой грудью, обхватил ствол могучими лапами.Попытался своротить его, завалить на бок. Но даже его исполинских звериных сил не хватило. Сосна лишь чуть-чуть задрожала и только.Заколыхались мелкой дрожью хвойные лапы. На монстра сверху вниз, градом посыпались потревоженные душистые шишки.
-А ты ещё погрызи! Погрызи дерево – глядишь, и поможет! – ехидно посоветовал Феликс, удобно устроившись на развилке образованной переплетением ветвей.
Оборотень зарычал как-то особенно озлоблено. Вдарил когтистой лапищей по упругому неподатливому основанию сосны. Было в этом проявлении недовольства и досады столько человеческого, что Феликсу моментально припомнилось, кем прежде было это существо.
-Слушай, Отто Ульбрихт или как-там-тебя кличут! – вновь обратился к перевёртышу Жнец. - Что-то я не заметил, когда это ты успел достать свой Хронометр и применить его. Не напомнишь ли мне, когда это случилось, а то я, возможно, чего-то не разглядел, упустил из виду?! Ну, так, как, а?!
Оборотень ничего не ответил. Да и сам Феликс задавал этот вопрос скорее самому себе, нежели лохматому оппоненту, кружившемуся возле сосны в бессильном озлоблении.
Рука сама собой тянулась к рукоятке пистолета висевшего на плече. Всего-то стоило достать и прицелиться, и проблема была бы решена. Решена - раз и навсегда. Одной бы кислотной пули хватило бы, чтобы убить волколака. Заставить его превратиться в груду ошпаренного мяса, в бездыханное изъеденное кислотой тело.
Однако Феликс подавил навязчивое желание разрубить завязавшийся клубок проблем столь радикальным образом.
Отто пришел ему на выручку, можно сказать спас его из клыков нетопыря. Убить его – означало бы отплатить самой чёрной неблагодарностью, а такого бы трусливого малодушия Жнец простить бы себе точно не смог.
Пусть Отто сейчас, под гнётом неблагоприятных обстоятельств и преобразился – Феликсу не хотелось убивать его. Это было бы слишком легко и подло – взять и нажать на курок. Не то, что справиться с ним и утихомирить, не прибегая к крайним отчаянным средствам.
-Надолго тебя хватит?! – задал почти риторический вопрос Жнец. - Может минуты через две-три тебя отпустит, и ты обратно превратишься в насмешливого и милого бородача?!
Оборотень подобрал крупную как яйцо шишку и метко швырнул её в Феликса, целясь в лицо. Жнец еле успел закрыться рукой.
-Похоже, что нет! – удручённо констатировал Феликс. Время шло своим чередом. Уже прошло и три, четыре минуты, а вервольф всё кружил и кружил вокруг да около, никак не меняясь в облике.
-Эх, придётся всё же мне спускаться! – решился, наконец, Жнец. Выжидать, и тратить впустую время было уже бессмысленно. Через несколько минут действие сыворотки ослабнет и всё осложниться хуже некуда.
Феликс призадумался. Секунд через тридцать, в голове его созрел план предстоящих действий. План рискованный и непростой. Но лучшего у Феликса просто не было…
Жнец вытащил - от греха подальше обойму из пистолета. Снял с предплечья арбалет, с крючьев-держателей колбы и гранаты. Переложил всё это в наплечный мешок. Туда же перенёс убранные в ножны резаки. Закрепил мешок на суке. Пущай повесить – главное не упадёт.
-Маловато ремней! – посетовал в мыслях Жнец. – Эх, сейчас бы мне бечеву, что осталась висеть на опоре в затопленном зале! Или одну-единственную световую, оглушающую гранату. Но чего нет – того нет! Позже можно придаваться мечтам и сладким грёзам. В спокойной, а главное – мирной обстановке. А пока будем работать с тем, что есть под рукой.
Феликс снял пояс. Соорудил на одном его конце петлю с хитроумным морским узлом. На другом конце, враз укоротившегося ремня - завязал ещё одну. Теперь следовало переходить к самой неудобной, трудоёмкой части плана.
Вот тут-то цирковое прошлое Феликса, всё его навыки и умения пришлись как нельзя в пору. Сидя на ветках, он стянул с себя сапоги. Поставил рядышком. Снял свои кожаные штаны и куртку. Следовало соорудить нечто наподобие сбруи, и Феликс немедля приступил к этому занятия.
Скрутил из одной из штанин очередную петлю. Вторую штанину связал воедино с рукавом куртки. В итоге длины перевязи как раз хватало, чтобы в круговую объять, обхватить толстый ствол сосны у ей основания. Феликс открыл флягу и вылил немного воды на плод своих импровизаций. Влажная кожа легче соскользнёт по обхваченному перевязью стволу дерева. Феликс, держась ногами за ветки, свесился вниз головой.
Оборотень возобновил атаки. Когти его рвали воздух, не дотягиваясь до Феликса сантиметров пятьдесят – сорок, никак не больше. В мыслях оборотень уже рвал когтями его тело. Вгрызался зубами, давил, крушил рёбра. Пока только в своих необузданных желаниях…
Охотник закинул перевязь на округлый бок сосны и завязал тугой узел. Вернулся в укрытие кроны. Сейчас он оставался в кольчуге, да нательной рубаке и подштанниках. Он не поленился опять надеть сапоги. Падать голыми пятками на хвою и затвердевшие шишки удовольствие специфическое. И Феликс решил отдалить это удовольствие на неопределённый срок.
Жнец закинул на шею скрученный в узлы и петли ремень. Взял левой рукой пистолет за ствол. Свесился вниз. Ухватил правой рукой за окольцевавшую ствол сосны перевязь.
-Кис, кис, кис! Гули, гули! – подманивал, издеваясь над оборотнем Феликс.
Взбешённый оборотень с новой силой принялся подпрыгивать. Размахивать когтистыми лапами, нетерпеливо щёлкать зубами в предвкушении свежего мяса.
Дождавшись, когда волчара после очередного наскока упадёт вниз и ещё даже не коснётся лапами земли, Феликс отпустил ветки и рухнул ему на голову. В падении, он со всего размаха саданул рукоятью пистолета монстра по самой макушке.
У оборотня подкосились ноги. Он с диким рёвом упал на спину. К этому времени охотник и сам успел приземлиться, и использую вес собственного тела сдёрнуть перевязь по стволу вниз. Мокрая кожа с тихим шорохом соскользнула по бугристой шероховатой коре, не застревая и не расползаясь по кускам…
Не тратя и мига, Феликс накинул петлю из штанины на правую волосатую, нечеловеческую ногу оборотня. Затянул узел. Лишь на секунду жёлтые глаза оглушённого оборотня подернулись туманной дымкой бессознательности. Густая шерсть встала дыбом на его загривке. Он захрипел, извернулся и вскочил на ноги, будто и не было этого внушительного сбивающего с ног удара в падении.
Рукоятью пистолета Феликс отбил удар взметнувшейся перед его лицом звериной лапы. И наотмашь сверху вниз «угостил» оборотня новой плюхой рукояти по лбу. Ошарашенный волколак, воя и скрежеща зубами, повалился спиной обратно на палую сухую хвою. И, как и прежде, как ни в чем, в чём не бывало – поднялся и бросился живым тараном на Феликса.
Жнец отскочил вправо, уходя спиной за ствол сосны. Оборотень успел обогнуть ровно половину ствола, перед тем как длина перевязи оборвала его бешеный разгон.Голова оборотня с глухим звуком врезалась в ствол.
-Вот сейчас! – промелькнуло в мозгу у Жнеца. И он прыгнул на встречу контуженному внезапным столкновением волколаку.
Пяткой левой ноги Феликс врезал оборотню по тому месту, где полагалось быть коленному суставу. Взвыв от боли зверомонстр припал на лапу. И получил удар рукоятью по краю мощной, раскрытой в рыке нижней челюсти.
Жнец рубанул рукояткой по рёбрам оглушённого оборотня. Тот сгорбился, выгибая костистый хребет дугой. Инстинктивно прижал к туловищу, покрытые чёрной бахромой шерсти, костистые локти.
Феликс одним движением сдёрнул со своей шеи петлю ремня. Забросил её на обе лапы волколака. Опёрся ступней в одну из когтистых судорожно сжатых лап и крепко-накрепко затянул узел.
Сейчас передние лапы оборотня оказались в плену ременной петли. Правое подобие, кривой вывернутой ноги прихвачена петлёй штанины. А сам он плотно прижат к сосне, намотанной на неё перевязи.
И тогда монстр сделал то, на что Феликс и рассчитывал ещё загодя. Оборотень опустил голову к связанным лапам. Раззявил пасть, намериваясь перекусить кожаные путы, высвободиться из их стягивающей мёртвой хватки.
Вторая петля на коротеньком отрезке ремня как лассо охватила его нижнюю челюсть. Феликс упёрся ногой в бок волосатого чудовища. Затянул сыромятный узел «намордника».
Теперь оборотень, притянутый за нижнюю челюсть к сведённым вместе лапам, не мог уже и кусаться.
-Отдохни маленько! – довольно выдохнул Феликс, утирая пот со лба.
Аккуратно примерился, чтобы не переборщить. И впечатал тяжёлую рукоять пистолета в висок волчьей головы. Глаза оборотня потухли, безжизненно потускнели. А сам он съехал по стволу дерева, уткнулся в некогда разодранную его когтями землю.
Феликс убрал пистолет в кобуру. Отвязал перевязь от сосны. Надёжно спеленал шерстистые задние конечности потерявшего сознания противника. И только он наклонился, чтобы ослабить узел на руко-лапах, как боль ножом резанула его изнутри. Боль была ужасающая. Кишечные спазмы немилосердно скручивали внутренности Жнеца с дьявольской силой. Аж слезы набегали на вполовину ослепшие глаза.
Подкатывала тошнота, дурманила слабость. Ноги подкашивались. В глазах помутилось, сердце билось с перебоями...
-Надо успеть! Надо! – спешил едва, не вопя в полный голос от боли Феликс. Он сдёрнул-таки с лап петли ремня. Завёл мускулистые обмякшие лапы за спину, и, обливаясь потом – затянул узлы.
-Вот теперь всё! – хотел сказать измученный, поникший Феликс, но рвота прервала его победную реплику. Колени его разъехались, Жнец стукнулся о сосну и упал, теряя сознания.
-Может оно и к лучшему! – успел подумать Феликс, прежде чем густая волна мрака закружила его в чёрной воронке тьмы...
продолжение следует...