...-Кажется всё! – констатировал Феликс и начал вытирать оружие, перед тем как вернуть его в ножны.
Здоровяк упустил молот к ноге. Упёр руки в бока. Тоже осмотрелся.
-Пока всё! – он, то ли откашлялся, то ли рассмеялся. Нахмурил густые кустистые брови. На переносице пролегла скептическая полоса. Хитро зыркнул глазами, оглядывая Феликса с головы до пят. Оценивая. Примериваясь. Недоверчиво!
-Не хочешь, ли поблагодарить за помощь?! – спросил ехидно Жнец, также в упор, пристально рассматривая заросшего бородой до самых ушей мужчину. Отмечал красноречивые детали облика и облачения…
Мускулистый торс, затянутый в кольчужную ниспадающую на колени рубаху, прихваченный массивным пластинчатым поясом. Стёганый жилет с оторочкой из черно-бурого меха. Ладные кожаные сапоги с металлическими набойками. Здоровенные кинжалы, висящие в изукрашенных чеканкой ножнах на груди. Массивные перстни на пальцах и наручи на запястьях инкрустированные драгоценными каменьями. Всё говорило – перед Жнецом обеспеченный профессиональный воитель, не чуждый желанию покрасоваться, произвести впечатление.
На вид ему можно было дать лет тридцать – тридцать пять. На полголовы ниже Феликса, но шире в плечах. Он был далёк от изящной подтянутости, поджарости Жнеца. Если Феликс напоминал атлетически сложенного гимнаста, то, крепыш был вылитым цирковым силачом. Такому под силу было бы скрутить в узел любую кочергу, жонглировать пудовыми гирями и, поднатужившись рвать движением могучего плеча железные цепи…
Угловатые грубые черты лица, насечки шрамов на скулах и лбу. Широкий нос, крепкая челюсть, маленькие расплющенные уши борца. Кустистые разросшиеся брови. Покрытые серой щетиной виски и уходящий к затылку, выбритый в густой шевелюре гребень.
Феликсу было совсем не по душе – что его так недоверчиво разглядывают. Будто он может таить в себе опасность по круче убитых в побоище вурдалаков. Откуда только взялась такая недоверчивость?! Почти обидная подозрительность. Этого он не знал. Но намеривался выяснить.
-Не припоминаю, чтобы нуждался в помощи! – насмешливо произнёс крепыш. Положил ладони на рукоять молота и добавил не менее ехидно:
-И тем более, никак не могу вспомнить, чтобы я просил кого-нибудь об этой самой помощи!
Его тон ещё больше разозлил Жнеца. Мало того, что он вмешался, рисковал жизнью, так выходит и за зря потратил пули. А это бык с толстой шеей даже и не думает быть хоть чуточку благодарным. Хуже того, громила, очевидно, раздумывал, а не напасть ли на него первым.
-Это у вас все в роду такие неблагодарные, или ты у мамы такой особенный уродился?! – поинтересовался Феликс.И подмигнул.
Тогда молотобоец тоже не удержался. Расплылся в широкой улыбке, демонстрируя здоровые, подозрительно острые зубы. Напряжение как рукой сняло. Атмосфера подозрительности сама собой куда-то улетучилась.
Крепыш снял с пояса флягу. Неспешно откупорил тугую деревянную пробку. Протянул Феликсу.
-В наших краях вот так принято благодарить! Что будет стоять тысяча слов, когда важна будет крепость руки?! К чему слова для настоящих мужчин, когда они бьются с общим врагом?! Ты вот лучше попробуй нашего знаменитого настоя рода Ульбрихтов. Сам всё поймешь! А за подозрительность – обиды на меня не держи. Есть обстоятельства, от меня не зависящие, чтобы не терять бдительности ни на минуту.
Родовая фамилия показалось Жнецу поразительно знакомой, хотя подробностей он и не мог сейчас вспомнить. Феликс не стал отказываться от протянутой фляги. Травить его таким мудрёным способом было бы чрезмерным. Да и Феликс очень сомневался, чтобы крепыш пошёл бы на такую подлость. Такой бы скорее вдарил бы молотом, чем опустился бы да такой низости.
Глоток алкоголя обжог горло. Настой был ядрёным, крепким и ароматным. И нисколько не приторным, хоть и с привкусом мёда и ягод. Тепло обжигающей струйкой разлилось по пищеводу.
-Неплохо, совсем не плохо! Хоть и крепковато и незнакомо мне! – заверил Феликс и снова глотнул. Вернул флягу владельцу.
А тот усмехнулся. На сей раз добродушно.
-Крепкому мужику крепкое пойло никогда не повредит! – заверил здоровяк и тоже сделал глоток.
-Тебе бы слоганы писать для уличных зазывал! – бросил Жнец.
-А тебе бы - озорные колкие куплеты! – ответствовал молотобоец. Привесив флягу на пояс, он протянул Феликсу крепкую волосатую руку.
-Меня зовут Отто! А ты, судя по твоей одежде и говору - чужестранец!
-Отто фон Бюрн?! – неожиданно выпалил Феликс.
-Нет! – не смутившись, ответил молотобоец, выпятив поросшую чуть ли ни шерстью нижнюю губу. На вид борода и усы у него были густые и жёсткие как обувная щётка. За ней даже щёк не было видно. Впрочем, это мало волновало Феликса. Доходить до дружеских лобызаний он был явно не готов.
-О роде Бюрнов, мне прежде слыхивать не приходилось. Ни в наших землях, и в соседних. Да что там и говорить – впервые от тебя слышу! – заверил здоровяк Отто. И стиснул руку в крепчайшем рукопожатии. Феликс ответил не менее напористым. Они посмотрели друг другу в глаза.
-Я Отто фон Ульбрихт из клана Звероликих по прозвищу Молот.
-А я Феликс Терновый Шип Росич!
Феликс ещё раньше видел, что среди трупов упырей попадались и вполне человеческие тела. Сейчас-то он мог рассмотреть их внимательнее. Так и есть. Усатые, бородатые, волосатые мужики. Возле них в грязи и примятой полыни валялись обронённые секиры, молоты. Даже пистолеты встречались, пусть и какого-то странного, архаичного типа. Одинаковая одежда в алых пятнах, одинаковая кольчужная броня, залитая пролитой кровью. И чуть ли не тождественные друг другу лица. Во всём под стать Отто, кроме отсутствия жизни.
-Твои родичи? – спросил Феликс
-Эх, можно сказать, что мои! – с горечью выдохнул опечаленный молотобоец.
Однако взгрустнуть ему особо не дали. Помешали. Из гущи леса, откуда-то с верхних веток раскидистых крон на них спланировали невиданные прежде крылатые твари.
-Ну, вот и кончилось наше - пока что всё! – Отто подхватил молот. И изощренно выматерив атакующих, изготовился к отражению воздушного налёта.
И отбил желание нападать у одной из тварей уже на подлёте. Он поразительно для такого здоровяка быстро реагировал. Развернулся и ударом молота разнёс вдребезги голову подлетевшего к нему монстра.
Феликсу тоже зазеваться не дали. Смутная тень метнулась к нему по нисходящей дуге. Не успевая ничего толком разглядеть Жнец, коротким выпадом насадил на лезвие, как на вертел нового представителя рода упыринных. И ни долго думая - пригвоздил того к ближайшему дереву.
Чудовище противно, надсадно вопило, клекотало, пыталось вырваться, укусить. Только сейчас Феликс смог разглядеть внимательно все подробности. Перед ним было существо, сильно напоминавшее антропоморфного нетопыря. Летучая мышь и человек в одном флаконе с примесью четырёх когтистых лап. На вытянутой выпирающей морде имелись цели продольных ноздрей, сверлящие Жнеца красные глаза. Такие же длинные, как и у их земных собратьев, без мочек уши.
Удар второго тесака оборвал истеричные вопли на высокой трагической ноте. Безголовое тело нетопыря-переростка дёрнулось напоследок и обмякло. Феликс высвободил тесак.
-Нам бы не помешало, отойти подальше от деревьев! – спокойно, как-то буднично сказал Отто. С таким выражением лица будто посоветовал перевернуть подгорающих на сковороде лещей.
И действительно, пошёл, а не побежал прочь от деревьев. Зато Феликс не стал мешкать. Он бросился к просвету меж деревьев. На бегу стянул с плеча вещевой мешок. Выудил из него наручный арбалет. Прицепил его на левой руке. Вставил на бегу, петляя среди елей и сосен, обойму с болтами.
И почти в упор выстрелил в морду летящей с ветки наперерез гадины. Не сбавляя темпов перемещения, Феликс выбежал за границы лесной чащи. Преодолел ещё метров шесть по заросшему полынью пустырю. Обернулся, припал на колено. И принялся осыпать налетающих с ветвей нетопырей прицельно, не тратя ни единого выстрела попусту.
-Стрелы можно хоть после собрать с мёртвых тел. Это тебе не пули. Пуля не воробей, вылетит - не поймаешь! – думал Жнец, всаживая болт в сердце десятого сбитого на лету нетопыря.
Отто наконец-то прибавил темпа. Выскочил на простор пустыря и сразу же заорал: Сзади! У тебя за спиной!!
Феликс отпрянул. Но было уже поздно. Черная кожистая тень выскочила из полыни. Жнец встретил её ударом тесака. Перерубил одним движением крыло. И тут в затылок ему врезалась очередная крылатая зубатая сволочь. Это притаившееся в зарослях налётчик напал на него со спины.
Жнеца повело, развернуло, бросила наземь. Нетопырь не дал ему упасть. Впился морщинистыми безволосыми лапами. Оторвал от земли. Взмыл в небо. Три-четыре размашистых взмаха и теперь Феликс оказался уже высоко над поверхностью пустыря.
Бесполезно щёлкнул пустой обоймой ненужный теперь арбалет. Феликс ткнул снизу вверх остриём тесака. Прорезал правое полупрозрачное крыло нетопыря, испещрённое сетью вен и артерий. Он прекрасно понимал - рубить сейчас с плеча да сгоряча стало бы непростительной ошибкой, промахом. Падение с такой высоты в лучшем случае могло бы обернуться многочисленными переломами.
Следовало, заставит опуститься подраненную паскудину по мере возможности медленно и плавно. Но догадливая тварь ожесточенно сопротивляясь. Старалась сбросить его вниз. Феликс теперь уже сам, клещом прилип к её лапам. Тварь била наотмашь крылами, отрывала от себя изогнутыми ятаганами когтей.Крутила, вертела в полёте Феликса. Всеми своими силами старалась дезориентировать, измотать охотника, избавиться от этой своей своевольной дерзкой ноши.
И вместе с тем, нетопырь снижался. Земля под ногами Феликса угрожающе быстро увеличивалась в размерах.
Нетопырь завизжал громко и торжествующе. Изогнулся – целясь хватануть зубами. Жнец ткнул гардой в ощерившуюся физиономию. Из носовых щелей на мертвенно бледной роже монстра хлынула кровь. Нетопырь сложил крылья. И рухнул вместе с Феликсом вниз. Земля болезненно ударила по согнутым ногам. Боль молнией прошила ноги - от пяток до коленных суставов. Сверху навалилось чёрное тело монстра, и Жнец приложился на этот раз уже и головой.
Но секунду он отключился. Очнулся. Продрал глаза. Но легче от этого не стало. Напротив – навалилось какое-то давящее отупения, слабость, изнуряющая тошнота. Уши заложило. Тесак выпал из непослушных пальцев.
Феликс уже был на гране нового возвращения в небытие. В половине шага от непроглядной пелены обморочного состояния. Ему вдруг стало всё равно – что будет теперь с ним. Убьют его прямо здесь, на пустыре. Или отволокут куда-нибудь в земляную нору, дабы выпить из него без остатка кровь. Осушат, опустошат, не ведая ни жалости, ни малейшего сострадания.
В нём будто всё оборвалось. Он стал словно воздушным шаром, из которого вышёл весь воздух. Испарялось всякое желание суетиться, бороться за свою жизнь. Что-либо предпринимать…
Над его лицом внезапно нависла искажённая гримасой ярости и голода забрызганная кровью морда нетопыря. Капли слюны падали на лоб Феликсу. Гадина скалилась и тянула к его шее остроконечные зубы. Феликса обдало горячим, полным запахов тлена и разложения отвратным дыханием кровожадной твари.
А Феликс не смотрел на эту неприятную разбитую в кровь рожу. Она была ему абсолютно безразлична. Он смотрел вверх. Туда, где над ними проплывали ослепительно белые на фоне красного неба пушистые облака. В очертаниях облака привиделось Жнецу опухшая физиономия колбасника Ясеня. Торгаш недовольно раздувал щёки и, пролетая в алой вышине, показывал сверху с небес издевательский кукиш.
-Не видать мне больше его сочных сарделек! – огорчился Феликс. И ему самому вдруг стало смешно от этих налетевших навязчивых, вздорных, глупых мыслей и галлюцинаций. Где-то в глубине сознания он многое понимал. Всё это жуткий бред и несуразная дичь! Выверты подсознания. Одуряющие иллюзии посттравматических видений. Однако отмахнуться от них, отделаться от них не оставалось сил, ни желания.
Клин молота врезался в висок визжащему нетопырю. Голова монстра будто бы взорвалась. Феликса осыпало кусочками раздробленного черепа. Но сил нашлось только на то, чтобы зажмуриться, укрыться за шторами полуопущенных век.Тело твари навалилось сверху. За шиворот потекли холодные струи смердящей крови. Стало холодно и неуютно. И это выбило немного тумана из головы Феликса. Привело в чувство и вернуло в реальность.
Откуда-то сбоку выскочило озабоченное лицо Отто. Он откинул тело мёртвого вурдалака. Через ватную пелену, будто бы из далёка донеслось:
-Ну, ты как там? Живой?!
-Местами! – разомкнул губы Феликс и попробовал пошевелить рукой. Вышло. Получилось.Свершилось…
Феликс отдышался. И смог, приподнявшись сесть. Снял шлем. Ощупал голову. И жутко удивился, когда не обнаружил ни одного рассечения. Гематома на затылке присутствовала. И в тоже время, тошнота и слабость уже понемногу рассеивались. Шлем снова сослужил добрую службу своему хозяину.
-На вот – промочи горло! - посоветовал Отто и протянул хорошо известную теперь Жнецу флягу.
-Настой этот и мозги отбитые прочищает и дух боевой укрепляет! От ушибов, болезней лихих, от лихорадки и поветрия нет лучше и надёжнее средства! – порекомендовал усатый-бородатый по прозвищу Молот.
-А геморрой он случайно не лечит?! – недоверчиво произнёс Феликс. И всё же к горлышку приложился и вернул флягу её владельцу. В голове зашумело. Боль немного смягчилось.
-А вот на счёт геморроя не уверен! – нахмурившись, сказал Отто. Брови его разлетелись в стороны, и он залился раскатистым заразительным смехом. Он громко хохотал, хватался за бока, хлопал себя по ляжкам, утирал набежавшие слезы.
Феликс тоже засмеялся. Отто всё больше и больше начинал ему нравится.
Вдруг две размывшихся от скорости чёрные тени прямо на лету подхватили волосатого здоровяка. Приподняли над поверхностью и развернули. Понесли, поволокли куда-то за спину, сидящему на земле Феликсу. В голове по-прежнему гулко звенело. Вдруг взгляд охотника упал на обронённый молот Отто.Налетевшие твари успели схватить молотобойца до того, как тот успел взяться за своё любимое оружие.
-Плохо дело! Совсем плохо! – как-то неестественно спокойно, отстранённо подумалось Феликсу. Он ещё с трудом, с натугой соображал. Последствия падения давали о себе знать. Вторжение нетопырей стало для него полной неожиданность. Он повернул голову. И осознал – во время его аэродинамических злоключений его опять отнесло к лесу. Разлапистые сучья елей и сосен торчали совсем рядом – в метрах двух от него. Никак не дальше!
-Проклятый летучий выродок! Стервоза грёбанная! – ругнулся Жнец. Мёртвая тварь мало того, что ударила его при приземлении, так ещё и подтащила ближе к полной её злопамятных сородичей лесной чащобе.
Отто успело отнести уже вглубь леса. Схваченный под руки он размахивал ногами, крыл пленивших его отнюдь не благим матом. Однако в этой ситуации он был бессилен и беспомощен. Ни опоры под ногами, ни возможности вырвать хотя бы одну руку.
А тем временем вурдалаки не мешкая, и ни тушуясь - со всего размаха и разгона шибанули вопящего Отто о ствол сосны. Вдарили смачно и от всей своей чёрной души. Прижали лопатками к грубой неровной коре. И тут же с ветки спикировал новый персонаж, с зажатым в лапах оторванным суком.
И гвозданул острым концом сука прямиком в область сердца молотобойца. Феликсу словно бы самому больно стало от увиденного. Удар не пробил с первой попытки кольчугу. Зато он мог смять, вдавить внутрь рёбра, грудину.Феликс отлично это понимал. И начал прикладывать все оставшиеся у него запасы сил и энергии, чтобы приподняться. Увы, он и сам теперь отчетливо, кристально чисто понимал – не успеет! Он не сможет преодолеть эти жалкие семь-восемь метров до Отто. Не вырвать ему из лап палачей Отто фон Ульбрихта, ни убить ему этих мучителей. Время было упущено. Шансы на спасение иссякали, таяли как снег, брошенный в закипающий на огне котёл...
продолжение следует...