Рассказ
Пашка Репников прилип. Так прилипают языком к железу на морозе, так
прилипают к магниту стальные опилки, любые мелкие частицы, песчинки содержащие крупицы металла. А он и есть мелкота - третьеклассник, мелочь пузатая, языком старшеклассников, пыль коридорная, школьная.
Уроки окончились до обеда, а было их всего три. Парнишка, выйдя из школы, отделился от шумной гурьбы одноклассников, пару раз подпрыгнул на ходу, поправив ранец на худеньких плечах и двинулся узкой тропинкой к стадиону. Отсюда до дедовой избушки рукой подать, она у самого подножья горы Лысухи. А считать по улице - всего восемь домов от школы.
Апрельский денек лучился солнышком, щебетал воробьишками, пробивался первой травкой, манил побегать по теплым лужицам. На горке, перед спуском к стадиону, Пашкино внимание привлек грохочущий механизм, похожий на вагончик на колесах. Как заколдованный, мальчишка направился прямо к нему.
Агрегат трясся, тарахтел, взрыкивал, пачкал небо копотью выхлопов. Похожий на стиральную доску, ребристый, в потеках мазута железный лист-капот валялся рядышком. От него в какие-то вдали накопанные траншеи вился змеёй, уползал длинный черный кабель.
Людей рядом не было. Потянуло потрогать тугие шины с рубчатыми узорами и налипшими травинками, что мальчуган и проделал перемазанными чернилами ручонками.
Любопытство - великая вещь! Возникло непреодолимое желание прикоснуться, погладить, успокоить само рукотворное ревущее чудовище. Вот тут он и прилип!
Так прилипает к потеку смолы или капельке меда мелкая козявка... Хрупкое тельце мгновенно пробило, затрясло с неимоверной силой высоковольтное напряжение. Все суставчики и мышцы разрозненно задергались, сердчишко и нервная система ударились в разлад, подвергнутые яростной атаке электронов.
Была ли боль? Она не чувствовалась в подобном положении - ребенка просто трясло и трясло, как детскую погремушку, усиливая амплитуду, вытряхивало крохотную Пашкину душу из тела. Угасало, обрывисто работало сознание:
- Спа-а-си-и-те, надолго меня не хва-а-тит! - билось в мозгу.
- Помоги-те, же, кто ни-бу-у-дь!..
Посылая разряды, неумолимая бездушная глыба генератора, не отпуская, с
каждой долей секунды отнимала самое ценное - незадачливую Пашкину жизнь!
И тогда, с неестественно вывернутым тельцем, исковеркано запрокидываясь головенкой, с разъятым перекошенным ртом и западающим языком, отроду не ведающий имени Всевышнего, ребенок, (мысленно) данным ему от рождения правом обратился к этой Великой силе:
- По-мо-ги, Гос-по-ди!
И - о, чудо! Грохочущий металлический зверь мягко выпустил мальчонку
из смертоносных объятий и, казалось, прорычал: “Живи, Пашка, дальше,
извини, придержал, погорячился…”