Три раза в неделю мы с бабушкой ходили за молоком. Она всегда очень щепетильно относилась к продуктам. Стоя в очереди за "хорошим" молоком, внимательно наблюдала за бочкой, из которой его наливали и делала свои подсчёты. Которые кстати почему-то всегда менялись. В один день она самозабвенно уверяла меня по пути в магазин, что надо прийти первыми, потому что все сливки и жиры обычно всплывают кверху цистерны. Через неделю, она уже всех пропускала вперёд, потому, что бочку в пути растрясли и пенки со сливками ещё не показывались. С людьми в очереди бабушка всегда очень активно общалась, но про секреты хорошего молока не рассказывала.
А я изнывала от скуки, стоя в длинной очереди. Тем более что, иногда можно было выстоять два часа впустую, последние два литра разливали прямо перед нами. Тогда она закатывала обречённо глаза и с видом глубоко оскорблённого человека, спрашивала у продавщицы:
– А брынза у вас настоящая? - продавщица уже знавшая мою бабушку, как постоянного и очень придирчивого покупателя, говорила:
– Ну, вы попробуйте, сегодня вроде бы получше. - бабушка морщась, пробовала, всегда звуками оповещая о своём возмущении, либо наоборот восхищении качеством продукта.
– Да разве же это брынза?! - хватала меня за руку и уходила.
Меня всегда удивляло, зачем вставать ни свет ни заря, бежать через весь город и стоять два часа в очереди, только для того чтобы купить два литра молока.
Однажды я спросила её:
– Бабушка, так в магазинах же молоко продаётся литровое, в пакетах и очередь выстаивать не надо, давай купим? - на что она мне объяснила всю важность «великого события в жизни каждого человека», то есть покупки молока.
– Да там в пакетах это же разве молоко?! Его кипятишь и края в кастрюле синие, пенка жиденькая! На заводе они молоко разбавляют водой. Мне же надо девчонку, (то есть меня) хорошим молоком напоить.
Такое трепетное отношение у неё было почти ко всем продуктам.
Творог я почему-то не могла есть, зато очень любила сыр, который продавался большими длинными батонами. Стоя в очереди, я выпрашивала у бабушки купить кусочек сыра.
– Молоко, должно быть жёлтенькое, – объясняла бабушка кому-нибудь в очереди, совершенно независимо от того знакомый это человек или нет. - А масло мы здесь не берём, так как это не масло, а подкрашенный маргарин! - продолжала она вещать на весь магазин.
Сколько же терпения и тактичности было у продавщицы тёти Марии. Маленькая хрупкая деревенская женщина, она всегда была немногословна и со всеми покупателями одинаково вежлива. А кроме нас с бабушкой, весёлых покупателей хватало, обычно всегда пожилые пенсионерки, ругающие власть и цены. Бабушка же всегда очень зорко высматривала всех покупателей и иногда принималась активно сжимать мою руку, громким шёпотом сообщая:
– Видишь, евреи тоже пришли! Я же говорила, что тут молоко хорошее!
А потом мы шли на рынок за брынзой. В небольшом крытом павильоне почти замкнутым прямоугольником располагались длинные столы с продавцами брынзы, сметаны и творога. Как только в павильон входили новые покупатели все продавцы хором начинали зазывать их попробовать свой товар. Нас же, когда видели набирали в лёгкие воздуха и крикнув только первую часть кричалки быстро осекались. Бабушка терпеть не могла, когда ей громко расхваливали товар и подходила всегда к самой скромной женщине.
– Пробуйте пожалуйста, вот эта брынза самая свежая. – говорила продавщица.
– Нет. - предупреждала её бабушка и принималась сама выбирать лучший по её мнению кусок из общей кучки. – Вот этот кусочек дайте попробовать. – продавщица радостно замахивалась на кусок огромным ножом.
– Дайте я сама. – не выдерживала бабушка отнимая у женщины нож и отрезала микроскопический кусочек с самого краешку.
– Да вы с такого кусочка ничего не поймёте, отрежьте побольше, переживала женщина.
– Всё я поняла, это плохая брынза, ну что за день сегодня?! – бабушка возвращала нож растерянной женщине и принималась присматриваться к соседнему товару. Потом выбирая один из кусков, так же попробовав его, покупала.
Продавцы уже знали её и смотрели на нас с уважением и опаской. А бабушка объясняла мне нашу с ней позицию:
– Мы, Рита, с тобой приличные люди, - громко говорила она потряхивая кульком с покупкой, так чтобы все слышали. – Мы настоящие покупатели и нам чтобы вкус распробовать не нужен стограммовый кусок с каждого товара. А некоторые приходят сюда раз в неделю у всех напробуются, и ничего не покупают. – торжественно подводила она итог.
Какой бы ни была она сверх-бдительной, то там, то тут её обвешивали и подсовывали некачественный, по её мнению товар.
Дома за обедом она отрезала кусок брынзы, разжёвывала с самым озадаченным и вдумчивым видом:
– Вроде ничего да, неплохая брынза.
– Вкусно, бабушка, хорошая брынза!
Ближе к вечеру, уплетая ещё один кусок она уже со вздохом сомнения говорила:
– Тощая брынза, рано они её сняли. Что-то мне не нравится. Опять обманули змеи подколодные.
Поздно вечером, совсем расстроившись и доедая последний кусок, она уже почти плача жаловалась:
– Это же коровья брынза, а не овечья, подсунули нам с тобой барахло, ещё и втридорога! И молока не удалось купить.
– Бабушка, не расстраивайся! Коровья, так коровья, мы же всё равно её съели.
– Так коровья в два раза дешевле стоит, как ты не понимаешь?! Завтра придётся опять идти на поиски. Ну ничего, меня теперь не проведёшь, я знаю, как надо выбирать.
На следующий день мы с новыми силами с утра пораньше отправлялись за покупками.
( Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/05/1699 )