Пирон встретил их извечной суетливостью курортного вокзала, повсюду сновали загорелые краснолицые уже почти бывшие отдыхающие. Мамаши орали на детей, мужчины на женщин, а дети просто в пустоту пытаясь переорать грохот подъезжающих составов и сигналы локомотивов.
Не обращая внимания на весь этот ужас, они быстро направились к выходу. Они не были обычными отдыхающими, им не нужна была комната с удобствами или фанерный домик у самого моря со сломанным телевизором и текущим холодильником.
Проскочив мимо назойливых старух с надписью "квартира" на потрепанных картонках, мимо всякого рода попрошаек и гадалок. Они сели в первое попавшееся такси, не торгуясь о цене и не назвав точного адреса, поехали к морю.
Седоватый таксист, явно коренной житель с неестественно черным цветом кожи, который казался еще чернее на фоне своей белой волги. Всю дорогу строил ей глазки заигрывающе улыбался и пытался сдать комнату. Она резко, можно сказать грубовато отвечала ему, даже не прислушиваясь о чем он говорит.
Машина скрипнув тормозами остановилась на набережной подальше от центра с его вечно жующими, пьяными, сварливыми туристами. Дав таксисту хорошие чаевые они остались вдвоем, в тени огромного дуба в лучах практически красного солнца, стремящегося к горизонту.
Вынув из казалось бы маленькой дамской сумочки бутылку вина и два бокала. Неумело повозившись с пробкой она разлила рубиновое вино ему и себе. Закурив тонкую дамскую сигарету она пригубила бокал. Невидящим взглядом она смотрела на монумент погибшим морякам который как бы варился в розовой пене предзакатного моря. По щеке скатилась слеза, сперва как бы стесняясь, но вот она уже рыдала в голос.
Он стоял за нее спиной. Лет на двадцать моложе в красивой форме морского офицера. Невесомой рукой гладя ее волосы так что со стороны казалось что это легкий морской бриз ласкает ей прическу. Наклонившись к шее он слегка поцеловал ее. Она вдруг резко смолкла, озноб пробежал по коже. Чуть слышно она прошептала - спасибо.Он еще раз провел рукой по волосам и пошел прямо в море. Как тогда почти двадцать лет назад он уйдет в море чтоб больше не вернуться. Она вытерла слезы встала и не спеша пошла по предзакатной набережной.