-Атас! Носорог!
Никодимов, преподаватель НВП, прозванный носорогом за массивную фигуру и привычку, наклонив голову смотреть, своими маленькими глазками поверх очков, вошел, положил журнал на стол и оглядел класс.
- Запишите тему урока.
Новенький сидел сзади один.
***
Две недели назад, на лит-ру пришла завуч, она привела новенького.
- Ребята, в связи с тем, что…
Ее не слушали, списывали домашку по матише, кто-то вырезал на парте «Цой жив».
- …вооруженный конфликт. И мы должны…
Сзади играли в карты и травили анекдоты.
- Тихо! Иди, садись. Продолжайте урок.
Новенький сел на свободное место.
- Ну что же, давайте вернемся к теме урока . Валентина Сергеевна, Валя, учитель литературы тщетно пыталась завладеть вниманием класса
- Напоминаю, мы говорим сегодня о романе «Мастер и Маргарита». О том, какие параллели проводит автор между двумя героями – Мастером и другим своим персонажем. Какой же это персонаж, кто ответит?
Отвечать никто не хотел, хотели, чтоб скорей перемена, в столовку, съесть котлету в тесте.
- Ребята, вы читали роман? Кто читал?
Валя с отчаянием озиралась. Этот урок ничем не отличался от других, Валю игнорировали, и она ничего не могла с этим поделать. Единственным человеком, который впервые обратил внимание на ее слова, был новенький, внимательно и серьезно смотревший ей в лицо. Это воодушевило Валю
- Ты, дружок, скажи, какой герой занимает особое место в романе?
Новенький встал за партой, он молчал. А еще он заслонил собой Любашу Семенюк, спину которой буравил взглядом Назаров, надеявшийся, что Любаша когда-нибудь обернется.
«Гаврила! – прошипел Назаров – подскажи ему!»
Гавриленко, сидевший сзади новенького, пихнул его и зашептал: «И-е-шу-а! Иешуа! Га-Ноцри!»
Новенький вдруг открыл рот и высоким голосом неуверенно произнес: «И…Илюша Ганцори?»
Прозвенел звонок, но его никто не слышал, смеялись все, даже Валя.
После того случая на литературе от новенького никто не слышал ни слова. Его не вызывали, уж очень много отчаяния было в его взгляде, да и учителям не хотелось портить себе настроение перед Новым годом. В классе новенького тоже не трогали. Иногда Назаров, после вопроса учителя, выкрикивал «Илюша Ганцори хочет ответить!», но его обрывали, и урок шел своим чередом. На редкие вопросы одноклассников новенький отвечал молчанием, или мотал головой «да» или «нет».
***
Сейчас, на НВП, Никодимов монотонно читал по методичке, класс, затаив дыхание, слушал. Дело в том, что Носорог не знал свой предмет. Он был учителем музыки, взявший ставку военрука по необходимости. Необходимость была обоюдная – в школу новых учителей не заманишь, а на часы по музыке содержать семью было невозможно.
Поэтому несведущий в военном деле Никодимов часто допускал смешные ляпы, после раздражался, топчась на месте, оглядывал аудиторию, надеясь запомнить тех, кто смеется над ним. Такое поведение делало его еще больше похожим на носорога и веселило 8 Б.
Тогда Никодимов, как правило, тыкал в кого-нибудь указкой, вызывал к доске и ставил двойки, находя малейшие несоответствия между ответом и текстом методички.
«Ручные осколочные гранаты, - гнусавил Носорог, - предназначены для поражения осколками живой силы противника . В зависимости от дальности разлета осколков, гранаты делятся на оборонительные, например Ф-1 и наступательно-оборонительные , например РГД-5.»
Страдая и волнуясь, Никодимов подошел к плакату с изображением устройства гранат. Этого материала в методичке не было, а самостоятельно объяснить, из чего состоит и как действует какая-то там граната, Никодимов не мог. За те пять лет, которые он вынужден был отрабатывать часы за военрука, он не нашел в себе сил запомнить хотя бы часть материала. Начальная военная подготовка давала Никодимову немного заработать, а взамен забирала изрядное количество душевного спокойствия.
Единственным способом, помогающим отбывать ненавистные уроки, была мысль, что в конце учебного дня - час хорового кружка, который Никодимов вел и которым наслаждался. А с сегодняшнего дня хор, готовясь к Новому году, разучивал песню про елочку. Песня исполнялась на разных языках, и партитура была разложена на голоса., это вдохновляло.
Однако, сейчас перед его носом был плакат с гранатами. Вернувшись в серость будней, Носорог продолжил. Теперь он читал текст с плаката и водил по строчкам указкой.
« Метание гранаты РГД-5 осуществляется из различных положений при действиях в пешем порядке ...» Никодимов, из-за плохого зрения, почти вплотную приблизился к плакату . Убаюкивающий голос преподавателя действовал на класс всегда одинаково - 8Б в полном составе дремал, грезя о скором окончании уроков и строя планы, как проскочить мимо актового зала и избежать хорового кружка. Такое положение вещей устраивало преподавателя, он мог ошибаться, запинаться, все равно его никто не слушал.
« Радиус разлета убойных осколков - 25 м. Взрывчатое вещество тор… трот… тротил» - наконец осилил слово Никодимов. И тут новенький засмеялся.
Носорог обернулся и гневно посмотрел на 8Б. Никто уже не спал.
Это было очень странно. Второй раз за два месяца новенький издавал какие-то звуки. Однако учитель не знал этого, он был невнимателен не только к предмету, который вел, но и к людям, не любившим или не посещавшим хор. А новенький ни разу не был на занятиях кружка, просто ему никто не сказал, что такой кружок есть.
И сейчас Никодимов решил, что он столкнулся с одним из тех дерзких выскочек, которые только и могут, что насмехаться над преподавателем и ничего не смыслят в музыке.
Следовало поставить наглеца на место, тем более, что новенький продолжал смеяться.
- Встань! – скомандовал Носорог.
Новенький поднялся, его плечи подрагивали от смеха.
- Наверное, ты очень умный и знаешь предмет лучше преподавателя? Скажи-ка нам, весельчак, а какой радиус разлета осколков у гранаты Ф-1?
- Двести метров. – гортанно произнес новенький. Он уже не смеялся, смотрел с улыбкой.
Преподаватель слегка опешил от быстрого ответа. Теперь нужно было проверить, верно ли ответил ученик. Носорог повернулся к плакату и стал выискивать нужные цифры. Оказалось, что наглец ответил правильно. «Он, наверное, просто прочел, вон, как крупно напечатано, а ну-ка дружочек, сейчас я тебя снова испытаю.» Никодимов повернулся к классу и стал так чтобы прикрыть собой плакат.
- Так. А теперь скажи всем, продемонстрируй еще раз свои обширные знания, какое взрывчатое вещество заставляет осколки так далеко разлетаться?
- Тротил.
Новенький все еще был весел.
- Что же ты, урок не слушал? Я же рассказывал только что, тротил в гранате РГД-5, а я тебя про Ф-1 спрашиваю.
- Тротил. Новенький упрямился.
Никодимов повернулся к плакату и стал искать нужное слово. После долгих поисков, проходящих под хихиканье 8Б, Носорог был вынужден признать свое поражение.
«М-да… тор… тротил… - он помолчал, потом задумчиво произнес – Наверное, это какой-то другой тротил.» Ему стало плохо.
«Ты! – преподаватель ткнул в новенького указкой, - Сегодня чтоб был на хоре! Не придешь – два в четверти!»
Так новенький стал ходить на хор. Но, заставив посещать кружок, Носорог не мог заставить новенького петь. Новенький опять замолчал. Иногда Назаров пробегая мимо, хлопал его по плечу и кричал «Молодца, Илюша, не дрейфь!», он теперь уважал новенького. Новенький в ответ лишь несмело улыбался.
***
30 декабря в школе царила суматоха. Ждали гостей из отдела образования. Но концерт начался вовремя, всё успели. Предпоследним номером выступали девочки- гимнастки, а в это время за закрытым занавесом счастливый Никодимов распоряжался, двигая своих хористов чуть левее или чуть правее, поправлял им галстуки и давал последние наставления. Новенький тоже был здесь, его всегда ставили с краю, чтобы не было очень заметно, что мальчик даже не открывает рот.
И вот настал звездный час, Занавес поднялся, номер объявлен и Никодимов, сияя лицом и булавкой на галстуке, торжественно вышел на сцену и занял место дирижера, дав артистам знак приготовиться. Потом взмахнул руками и …
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла.
Зимой и летом стройная,
Зеленая была.
Дети пели хорошо, Никодимов не зря старался, да и дело свое он знал и умел заинтересовать музыкой других. Следующий куплет был на английском языке.
The wind sang it a lullaby:
Sleep Christmas tree, sleep tight!
The snow was making clothes for it:
It was a pretty sight!
Что-то в этом пении перестало нравиться Никодимову, он слышал какой-то звук, тихий, но очень отчетливый. Звук вроде бы укладывался в мелодию, но был каким-то чужеродным, то обгонял хор, то следовал за ним, однако, в конце концов соединялся с общим пением и поэтому вычленить его и понять источник возникновения было невозможно.
Следующий куплет нужно было петь на французском. Но не успели вступить «французы», как Никодимов понял, что ему так мешало. Неожиданно новенький открыл рот и запел. Теперь уже громко. Он пел на незнакомом, плавном, очень красивом языке, повторяя мелодию «Елочки», но по-своему, позволяя протяжным звукам свободно плыть, закручиваясь в яркие чудные узоры. И не было этим узорам начала и конца.
Никодимов не знал, что делать. Краем глаза он заметил, что зал реагирует нормально, никто не возмущается. Новенький продолжал петь. «Интересный ход, - подумал Никодимов, - и ведь вытянул ноту, молодец! Пожалуй, соглашусь на предложение Новицкого, пойду в музпед, в аспирантуру, и часы возьму. И брошу свою войнушку.». Войнушкой Никодимов называл НВП. «И новые очки закажу!»
Валя никогда не слышала, чтоб так красиво пели. Как человек образованный и культурный, она, конечно, была знакома с произведениями мировой музыкальной классики, но до этого момента эта самая классика нисколько ее не трогала, лежа в сознании практически ненужным багажом.
Заслушавшись, она вдруг вспомнила, что сосед предлагал ей взять щенка, породистого, хорошенького, и денег не нужно платить. Так отдавал, и предлагал гулять вместе с собачками. А она застеснялась и отказалась. Ей хотелось собачку, но сосед был какой-то такой… из другой жизни.
«Я назову щенка Лекси, - подумала Валя, - сегодня зайду за ним, заодно спрошу, как ухаживать.»
Назаров не слышал пения новенького. Он смотрел на Любашу. Смотрел с отчаянием. В кино шел французский фильм. Если Любаша не обернется, он не сможет ее пригласить, а на французский фильм она бы пошла, это Назаров знал точно. А фильм ведь завтра последний день, потом когда еще будет!
И тут Любаша обернулась и посмотрела на Назарова.
С новым годом, друзья, с новым годом!