Ежегодная новогодняя сказка Про Маленького Зеленого Ослика.
Не новогодилось. Тоскливо и беспросветно. Вообще-то это хроническое состояние всех уважающих себя сказочников. Я себя уважаю. Иногда. Но не в этот раз. В этот раз все было гораздо хуже, чем обычно. Причины на это были. Очередной прожитый год. И погода. Отвратительная и совсем не новогодняя. Всего неделя до праздника и ни малейшего намека на зиму. И ни малейшего желания написать очередную новогоднюю сказку. Главное, не было ее просьбы. В последние годы меня об этом просила одна Добрая Женщина. В этот раз не попросила. Может быть, забыла. Или, с присущей ей деликатностью, надеялась что я сам догадаюсь вывести ее под уздцы из яслей моих фантазий. И я, не смотря на все ее упрямство и собственные отговорки, ее, сказку, оттуда вытащил. Просьба поступила немного позже. Скорее всего из-за нелетной погоды. Как чертовски приятно знать, что ты кому-то нужен! И я это узнал. Новый Год на носу. У всех свои проблемы, свои заботы. В том числе и приятно - праздничные. Хочется чтобы сам праздник оправдал все хлопоты и волнения добрых людей накануне его. И в течении всего года последующего.
И был мой Джокер. Маленький Зеленый Ослик. Я напрягал мозги, придумывал сюжет. Или внушал себе, что я его придумал. И он безотказно приходил ко мне на выручку. В этот раз заупрямился и он. Наверное, из-за погоды. Он – эстет. Маленький Зеленый Ослик, поедающий красный новогодний винегрет на фоне белого, засыпанного снегом двора - это красиво и сказочно. Тот же ослик: намокший и грустный, чавкающий копытцами по лужам среди унылого русского пейзажа грязной и тусклой осени, осени бессовестной и потерявшей все временные приличия – это не комильфо. Хреново это, по-другому и не скажешь. И не буду.
Опять же, сказочные герои. На тех, проверенных, выезжать не хочется. Мужик, Баба, Три Браконьера, Дюймовочка, Серый Волк, Баба Яга, Джинн, Хаджа Насреддин, Продавец Цветов, Собутыльники и прочие? Да, типажи проверенные и бросившие свои скромные букетики к постаменту моей славы сказочника. Но, загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Не дождетесь! Я не маньяк, но прагматик. Порох нынче дорог. И моя взращенная доброта. Если не сейчас, то сгодятся в будущем. Если оно будет. В этот Новый Год пусть отдохнут. Хочется новизны, хочется… Хочется многого. Но пока надо осилить новую новогоднюю сказку. Все что написано выше, это типа подтанцовки, для разогрева моего воображения. Чтобы вспомнить как они, сказки, пишутся. Не разогрело. Тусклая небесная хмарь и прожитый год. С одной стороны. И понимание своей миссии. С другой. Смертельный поединок. Ответственность победила по очкам. Хватит изливать тоску и желчь. Лимит исчерпан. Для этого есть еще целый предстоящий год. Праздник. Волшебство. Злодеи. Любовь. Смех. Приключения и счастливый конец. Вот он, нужный мне ассортимент. Хотя бы половину из него. Есть маленький путеводный клубочек на дне волшебного сундучка моей буйной фантазии. И привычное слово «надо». Хотя бы для себя. Чтобы доказать, что жив еще сказочник. Итак, с верой в чудо и стиснув зубы…
Какой был лес сразу и не сообразишь. Может, сказочный, прошлогодний. Может, леспромхозовский. Все они на одно лицо: деревья, опушки и поляны. Или наоборот. Но свалка на его опушке точно была. Компактная. Две кареты без колес. Черная, словно вскрытая вдоль салона и капотов большим консервным ножом машина «Волга». И мумифицированная голова Змея Горыныча. Голову притащили сюда местные патриоты. Для устрашения иноземных врагов и в назидание местному подрастающему поколению. Враги – устрашались. Подрастающее поколение – не назидалось. Еще там была тропинка. В конце ее, в самой чаще непонятного леса, стоял крытый еловыми лапами навес. Под навесом стояло плетеное кресло – качалка. Небольшой стожок сена. Пластмассовый ящик с длинными зелеными парниковыми огурцами. Баррикада из трех десятков пустых пластмассовых ящиков из-под зеленых парниковых огурцов. И половинка зеленого парникового огурца торчащая из фиолетовых зубов Маленького Зеленого Ослика, привязанного веревкой к одной из балок навеса и заметно похудевшего. Худой ослик сосредоточенно жевал длинный блестящий огурец. И успел сжевать половину его. Затем прекратил. Насторожился. Повернул голову на зюйд-вест и приподнял левое ухо. (Зюйд-вест, это красиво и романтично. Это – новогодне.) «Мне Саддам Хусейн ни одного динара не дал. Дал бы, взял. Я знаю, он хотел. Но отговорили. Предатели! Ничего, вот стану царем, посажу их всех в один обоз и отошлю в Тмутаракань. Однозначно! Всех к алеутам. Хватит им в столицах штаны протирать. Пусть вернут мне Аляску. И Калифорнию. Посажу там гарнизоны и… У меня чистые руки, но они будут в крови если я стану царем. А я им обязательно стану. И в каждый, однозначно, по пятьдесят баллистических Змеев Горынычей среднего радиуса действия. – Маленький Зеленый Ослик вздрогнул и перестал жевать огурец. - Сказочный народ меня любит. Не сказочный – обожает. Дарят много, но не то. Все дарят. Подарили лошадь, но плохую. Наверное, сдохнет. Зачем мне большая дохлая лошадь? Лучше, маленький живой ездовой осел. В моем детстве все ездили на ослах. У каждой чайханы стоял табун привязанных ослов. Какой тоскливый лес! Ни референтов, ни помощников, ни секретарш. Я умираю с голода и не одного паршивого супермаркета! И шаурмой никто не торгует. Это - саботаж! Нет даже этого хитрого еврея Соловьева! У него в буфете всегда бесплатные бутерброды и кофе. Если я встречу сейчас слона, то я его съем. Откушу ухо и съем. – Маленький Зеленый Ослик вздрогнул еще раз. И приподнял правой передней ногой небольшой стожок сена. Задней левой ногой он пододвинул под него ящик с огурцами. И прикрыл ящик сеном. – Раньше планета плакала только под русские песни. Теперь будет плакать под мои. В ле - су роди - лась е - лочка, в ле - су она рос - ла… Восстановите гимн, и страна скажет: «Не надо зарплаты!» Но все они бездари! Никто из них не думает о пополнении государственной казны. И тогда и сейчас. Все насмехаются надо мной, полковником и востоковедом. Тупицы! Это они развалили старое царство. И правильно сделали. Потому что там было сплошное дерьмо. Даже в Ташкенте. Даже там не было ничего прогрессивного и светлого. Только полковники и востоковеды. И то не все. Лишь я, как редкое счастливое исключение. Только я на страже наших границ. Позор! Десять килограммов агитационного материала и полное отсутствие благодарного электората. Белки разбегаются, медведи и барсуки спят, лисы воруют кур в окрестных деревнях. Мужики пьют. Бабы, с ними заодно. Потом все вместе бегут в полицию и жалуются на синяки».
Именно с этими словами на полянку вышел пожилой человек с круглым одутловатым лицом в картузе с лакированным козырьком. В длинном желтом кашемировом пальто, подпоясанным офицерским ремнем с портупеей и в красных сафьяновых сапожках с остро загнутыми носами. Из-за спины таинственного незнакомца выглядывал колчан с луком и стрелами. В правой руке человека был желтый кожаный портфель. В левой руке, портфель коричневый. «Ага, осел. – Подойдя к навесу, сказал незнакомец. – Один. Зеленый. Или из «Гринписа», или цирюльник Зверев руку приложил. И все равно очень подозрительно. Зеленый осел ест зеленый огурец. Явный масонский знак. Эй, ты, немедленно выплюни огурец! Он китайский, насквозь нитратами напичкан! – Строгим голосом прикрикнул человек. Маленький Зеленый Ослик задвигал челюстями еще быстрее. И благополучно сжевал огурец. – Скотина, ты что, не понимаешь по-русски? – Человек замахнулся на него желтым портфелем. Ослик на провокацию не поддался. – Везде мигранты. Ничего, стану царем, сразу закрою все границы. Отчего сходят с ума коровы? От английской демократии. Ослы не сходят с ума даже от нее. – Человек опустил руку с портфелем. – Чем мне может быть полезен этот осел. Только тем, что он ездовой…»
- Увы, я не ездовой, - сказал Маленький Зеленый Ослик. – И, вообще, ты чего тут раскомандовался. Ты кто такой?
- Не смей мне "тыкать"! Осел и не знает кто я такой. Все ясно, этот осел не наш. Это осел их. – Человек аккуратно поставил портфели на землю и уперся ладонями в один из столбов навеса. Столб не пошатнулся. – Толстый крепкий ошкуренный столб. Наши такой никогда не поставят. Наши поставят корявый или полусгнивший. Потому что заботятся о природе. Им никогда не понять сложные перегибы славянской души. Они дураки, прокололись на таком пустяке. У нас даже грудной младенец сообразит, что это шпионская явка. Я сообразил быстрее младенца. Осел - враг. Зеленый, для маскировки. К тому же осел говорящий. Это нонсенс. В это может поверить боярин Грызлов. Я в это никогда не поверю. Или сумасшедший. Я не сумасшедший, у меня и справка есть. И осел не сумасшедший. Они вообще не сходят с ума. Если бы сходили, то вместе с английскими коровами. И для них были бы специальные ослиные психушки. С этим ослом надо разбираться серьезно и с применением спецсредств. Живо отвечай, скотина, на чью разведку ты работаешь? – Решительно потребовал незнакомец с портфелями и луком.
- Я первый спросил. Ты кто такой? – Заупрямился Маленький Зеленый Ослик.
т - Я – русский Клинтон. То же образование, те же манеры, тот же возраст. Одним словом, будущий царь, - слегка покраснев от смущения, признался незнакомец.
- Из дворян или как? – Поинтересовался Маленький Зеленый Ослик.
- Бери выше. Аристократ духа. Мать – русская, отец – юрист. Все, вопросы здесь задаю я! – Выкрикнул человек и топнул ногой. – Ты почему здесь, а не там? Дезертир?
- Там, это где?
- Там, это в Сирии. Почему не помогаешь нашему экспедиционному корпусу? Почему не подтаскиваешь им боеприпасы и не оттаскиваешь раненых героев? Чтобы потом с чистой совестью омыть свои усталые копыта в водах Индийского океана….
- Не хочу. Я привык отдыхать в Крыму, - признался Маленький Зеленый Ослик.
- В чьем Крыму? В нашем или в не нашем? Когда ты там был последний раз? Когда тебя завербовала СБУ?
- В любом. Слушай, а в портфелях у тебя чего? Ничего вкусного нет? Морковки или винегрета? Может, ты малоимущим подарки раздаешь? Если что – я малоимущий.
- Нет, там агитационные материалы. Хочешь морковок, приходи на выборы. Получишь пять морковок. Ладно, заболтался я с тобой. Отвязывайся и поехали. Мне на узкоколейку надо попасть. Срочно разоблачить шмелиное гнездо вражеской агентуры.
- Я сам не умею. Я – ослик. Конюх нужен. И, вообще, мне с тобой не по пути. Мне одну Бабу проведать надо….
- И я не умею. Мне это не положено. Я – будущий царь. С конюхами, согласен, у нас проблемы. Стану царем, каждого третьего ребенка из многодетных семей сделаю конюхом. И им хорошо, овса вволю, и империи польза. У всех вас, даже у ослов, одно на уме. Слишком вы их своим вниманием избаловали. Женщина должна сидеть дома, плакать, штопать и готовить. – Незнакомец наклонился и взял в руки портфели. – Ничего, стану царем – искореню и это. Каждому мужику, по пять жен. Ослам, по три. Пусть они за нас дерутся, а не мы за них. Все, мне некогда. Где узкоколейка? – Сказал инкогнито с портфелями и решительно зашагал в завалы валежника.
- Держи на зюйд-вест! (Красиво и романтично, даже ослы это понимают.) Метров через сто будет заброшенная просека. Повернешь налево и выйдешь прямо к рельсам Дождешься дрезину. В ней будет почтальон Печкин…
- Хрен тебе, а не юго-запад, шпионская рожа! Буду ориентироваться по барханам и арыкам, - хрустя валежником строго на север и ударяясь картузом о ветви деревьев, выкрикивал будущий царь. – Куда ни плюнь, агенты влияния. В том числе и зеленые. Дурак! Кого ты хочешь заманить в засаду? Полковника и востоковеда? У нас все политические лидеры уходили из жизни в основном через смерть. Я уйду через узкоколейку. Надо немедленно донести нынешнему государю об этом осином гнезде зеленых ослов. – Маленький Зеленый Ослик дернул мордой, отвязал поводок, вытащил из-под сена ящик огурцов и уселся в кресло – качалку. – Потому что только я пекусь о государстве! Остальные, о бабах и о водке. Мы должны любить родину и постоянно играть на том плохом, что есть в народе. Такова участь оппозиции. Да и есть ли в нем что-то хорошее? Подарили лошадь – она сдохнет. Встретил осла – он не ездовой. Два портфеля агитлистовок – и не кому всучить. Нигде не сказано, что надо делать во время исполнения гимна – стоять, лежать или ползти. Я - знаю! Надо родину любить. И пробиваться к узкоколейке. Зачем почтальону ездить на дрезине? Ведь можно на лыжах или коньках. Это правильно и патриотично. Печкин? Что-то слишком простоватая фамилия для нашего русского почтальона. Почтальон Печкин это то же самое, что и говорящий зеленый осел. И ровные ошкуренные столбы. Все оттуда, от западных спецслужб. – Маленький Зеленый Ослик привычно захрустел зеленым парниковым огурцом. – И отец у меня был юристом. Однозначно! Это демократы пытаются доказать, что он еврей. А я им говорю: если еврей – найдите родственников в Хайфе и Тель-Авиве… Конец декабря. Дикий русский лес. Запах парниковых огурцов. Все сходится. Скоро, Третья Мировая… Пора бомбить Стамбул...
- И снится на не рокот космодрома, не эта ледяная… - Запел Маленький Зеленый Ослик голосом солиста группы «Земляне». И произнес небольшой грустный монолог. - Да уж, с кем поведешься, от того и наберешься. Скучно мне. Огурцов мало, до Нового Года не хватит. И Сказочный Лес словно вымер. Ни одного разумного существа. Этот, с портфелями, не в счет. Этот, разумный условно. Хорошо бы сейчас в Мадрид. Посмотреть на корриду, скушать паэлья. На солнышке погреться. Но далеко. Все копыта стопчешь. Может махнуть в Звездный Городок? Записаться там в Марсианскую Программу. Обязаны взять. Потому что зеленый, умный и эрудированный. И кормят там хорошо. Пусть только не возьмут. Обвиню в дискриминации и в отсутствие толерантности. И западным журналистам пожалуюсь. Нет, и туда далеко. Была бы зима, другое дело. Но вот так, по лужам и без зонта. Разве что сходить проверить Бабу? Опасно, вдруг Мужик вернулся? Неадекватный он какой-то. Целый год шастает не понятно где, а под Новый Год прется домой. – Он прекратил раскачиваться в кресле, сунул в рот очередной огурец и пять минут был слышен только его хруст в крепких фиолетовых зубах Маленького Зеленого Ослика. – Как ни крути, придется продвигаться в сторону узкоколейки и ехать в Берендеево к чукче Кузьме. Если Печкин не запил. Да и запил, не страшно. Сорок верст для зеленого осла не расстояние. К утру доберусь. Он меня мухоморным самогоном угостит. Я его научу винегрет готовить. Выпьем, покушаем. В астрале полетаем. Или чью-нибудь брошенную баню подпалим. А может надо было с этим идти, Стамбул бомбить? – Ослик выпрыгнул из кресла и взволнованно заходил под навесом. – Или отослать почтового голубя Феде Конюхову? Предложить совместное путешествие. Вдвоем на байдарке – одиночке через Каракумы. Заманчиво. Только где он, тот голубь. Все, хватит. Услышит кто, сойдет с ума. Или решит что я сумасшедший. Только это не так. Попробуй постой здесь три месяца на одних огурцах, не такая ересь в голову полезет. – Ослик вытащил из сена теплую меховую летную куртку и рассовал по ее карманам остававшиеся в ящике огурцы. – Прощай мой грустный одинокий кров! – С радостью в голосе воскликнул он. Затем ловко накинул куртку на спину и, насвистывая мелодию гимна Монголии, решительно затрусил на юго-восток. И пусть звучит это не так романтично, но направление он выбрал правильное.
Жители Деревни были в панике. Празднование Нового Года было под угрозой. Причина этого катаклизма заключалась не только в отсутствии снега и в сером, постоянно хлюпающем дождям, небе. Была и еще одна беда. Да что там беда, настоящее горе! Сказочный злодей, местный участковый Синебрюхатенко, провел неожиданный рейд и конфисковал в Деревне самогонные аппараты. Все пять, которые в ней были. Даже слезы беременных женщин и плач грудных младенцев не смогли разжалобить его казенное полицейское сердце. Но Дюймовочке, да, той самой (каюсь, без нее обойтись не смог), было не до этого. Её хандра и депрессия имела совсем иной характер. Женский. Ей снова хотелось Счастья. Она устала от своей трезвой жизни, от педантичного и прижимистого Адвоката Яна, от бойкота устроенного ей односельчанами, от почти ежедневных хождений на судебные заседания. Короче, она устала от всего. В этот день она надела шубку из песцов, повязала голову оренбургским платком, обула стильные итальянские полусапожки и пошла… в баню. Упаси Бог, это не ремейк «Иронии судьбы или с Легким паром»! В бане... жил ее отец. Именно туда переселили его она и Адвокат Ян. «Здравствуй, батя!» – Сказала Дюймовочка, войдя в баню. Батя, еще не старый мужик двухметрового роста, отдаленно смахивающий на Никиту Джигурду и Джонни Деппа, сидел за столом и смотрел телешоу «Поле Чудес». На столе стояли: тарелка щей, шахматная доска и счетчик Гейгера.
- Щи будешь? – Спросил отец.
- Спасибо, я не голодна, - ответила Дюймовочка, подошла к столу и взяла с шахматной доски офицера. – Ласкер – Капабланка, август 1922 года? – Спросила она.
- Нет, Ботвинник – Смыслов, март 1957 года, - ответил Отец.
- Понятно. А вообще что в мире делается? – Спросила Дюймовочка.
- Стабильности не хватает. На Лондонской сырьевой бирже сразу на двадцать пунктов просели акции сталелитейных магнатов. Акции производителей зерна – в плюсе. И Якубович что-то сегодня не в форме. Три раза от водки отказывался, – сказал отец и внимательно посмотрел в глаза дочери. – Ты еще не начала выращивать пшеницу?
- Нет. Просто мне очень плохо, - призналась маленькая женщина, и огромная красивая слеза громко шлепнулась в тарелку щей отца.
- Мне сразу не понравился твой адвокат. Смыслов ошибся на семнадцатом ходу. Все попытки выправить ситуацию были тщетны. Что собираешься делать? – Спросил отец, взял в руку большую деревянную ложку и несколько раз с аппетитом зачерпнул ей из тарелки. – Щи с бараниной. Может, передумаешь?
- Я не умею выращивать пшеницу. Отец, пойми, я запуталась в жизни. Хочется счастья и любви…
- Ты моя единственная дочь. Кто другой, если не я, поможет тебе, - сказал отец, взял из руки дочери фигуру офицера и передвинул его в угол шахматной доски. – Этот Ян никогда не станет ферзем. Переодевайся, вещи в шкафу. На средней полке.
- Какие вещи? – Удивилась Дюймовочка и в три изящных баллатоне* очутилась у шкафа. – Зачем мне все это? – Без малейшего удивления в голосе, спросила она, доставая из шкафа овчинный тулуп, ватные штаны, растоптанные валенки с галошами, рукавицы, дедовскую каракулевую папаху и брезентовую сумку с противогазом. – Ты хочешь сказать, что мне надо пойти в лес? Неужели тот самый? – Она прижала противогаз к груди и с благодарностью посмотрела на отца. - Ты выкупил его у Продавца Цветов для меня?
- Ты так наивна. И безалаберна. Может быть даже глупа. Вся в мать. Все что попало к ним в руки безвозвратно потеряно для человечества и мировой культуры. Я заказал его по Интернету. К сожалению, он 35-го года выпуска. 33-го года найти не удалось. Все у кого есть мозги и деньги стали коллекционировать противогазы. Вот так гарантированная ничья превратилась в его позор и фиаско, - ответил отец и решительно смахнул с доски шахматные фигуры в кожаный кисет. – В самосаде они сохраняются гораздо лучше чем на открытом воздухе…
- Слушай, зачем он мне? Я же сумела посадить Трех Браконьераов. – Просветлев лицом, и даже заулыбавшись, спросила Дюймовочка и начала быстро стаскивать с себя шубу и полусапожки. – Как я соскучилась по нашему лесу…
- Не радуйся, они уже вышли по УДО*. И у них теперь есть серьезная причина лишить тебя жизни...
- Ничего, теперь я не буду такой наивной и доверчивой. Сразу буду бить первой…
- Разве дело только в них. Всякое может случиться. Вдруг ты окажешься неподалеку от эпицентра термоядерного взрыва? Я бы на твоем месте и счетчик Гейгера не поленился взять. Всегда надо быть готовым к любым жизненным неожиданностям. Спасти они тебя, разумеется, не спасут. Но еще раз сказать мне свое «спасибо» за мои отцовские заботу и чуткость, ты обязана успеть. – С этими словами отец решительно встал из-за стола, подошел к раковине, вылил туда недоеденные щи, приподнял согнутую в колене ногу и разбил об это колено тарелку. – На счастье! Да и мне меньше посуды мыть. - Затем он повернулся к дочери и оглядел ее с ног до головы любящим, но критическим взглядом. Переодевшаяся Дюймовочка потеряла наигранный городской лоск, но приобрела зимнюю практичную неуклюжесть сообразительной, и соблазнительной, крестьянской бабенки. – Правильно, что ты оставила под папахой шаль. Это придает тебе дополнительные шарм и загадочность.
- Отец, но что я буду делать в лесу? В тот раз у меня была цель. Я искала фиалки, или мимозы, уже не помню, для своего милого Дояра Николая. Теперь он мертв. Искать их для Яна я не буду. И, вообще, я больше никогда не буду любить адвокатов…
- Ничего удивительного, - сказал отец, затем одним огромным прыжком преодолел разделявшее их расстояние и ласково похлопал Дюймовочку ладонью по щекам. – Дочка, очнись от грез прошлого. Что твой Николай, уже полчеловечества лежит в могилах. И когда-нибудь ляжет туда все…
- Папа, милый папа! Спасибо! Твой оптимизм всегда вселял в меня веру в счастье и любовь! – С придыханием воскликнула Дюймовочка и ловко выбрала из бороды отца несколько хлебных крошек, зубочисток и пробочку от тюбика зубной пасты. – Я так счастлива, что ты не поддаешься жизненным невзгодам и продолжаешь следить за своим внешним видом. Но ты так и не ответил на мой вопрос…
- Ты задаешь их слишком много. Но отцовское сердце подскажет мне ответ. Первый встретившийся тебе в лесу человек или зверь, будут твоим следующим мужем. И именно с ним ты обретешь свое истинное счастье, - тихим голосом прошептал отец в правое ухо дочери, мелко задрожавшее от ее волнения и внимания. Затем он слово в слово повторил все это в ее левое ухо. Левое ухо отнеслось к услышанному более спокойно. – Ступай, мне пора отдыхать. - С этими словами отец сделал три кувырка через голову и очутился на стареньком продавленном диване. Во время перемещения к дивану он успел вытащить из-за пазухи пульт и выключить телевизор. – Все, я отправляю Якубовича на пенсию. В моих глазах он полностью изжил себя как творческая личность. И не вздумай меня благодарить. Рюкзак с бутылкой водки, полбуханкой хлеба и банкой тушенки закопаны в грядке слева от входной двери. Я ждал тебя еще в сентябре. Мое сердце тосковало, и я в очередной раз бросил пить.
- Отец, почему бы нам не выпить ее сейчас? – Дюймовочка запрыгала на месте и радостно захлопала рукавицами. – И, вообще, перспектива выйти за первого встречного. Кстати, тебе не кажется, что Сказочник опять явно перестарался с нашими странными и неадекватными диалогами, и со всей этой балетно – цирковой акробатикой?
- Нет, мне этого не кажется. Праздник должен быть праздником. И при чем тут какой-то сказочник? Запомни, их нет. Так же как и бабаек. И честных депутатов. Когда же ты позабудешь свои детские фантазии? Ты уже взрослая женщина, - отец привстал и погрозил Дюймовочке пальцем. - Дочь, ты знаешь, я прощу тебе все, даже твои побои. Но я никогда не потерплю твоего не подчинения моей отцовской воле. Только настоящий отец знает, что действительно во благо его ребенку. И что ему не во благо. Надеюсь, у тебя нет причин сомневаться в моем отцовстве? – Дюймовочка покачала головой. - Водку презентуешь своему будущему мужу. Если он, может случиться и такой казус, окажется не пьющим, только тогда мы выпьем ее на нашем маленьком семейном празднике, приурочив его к годовщине запуска нашего первого искусственного спутника земли. Ступай с миром, дитя. Твое счастье – в твоих ногах…
- Отец, сжалься! - Зарыдав и упав на колени, попросила Дюймовочка. – А что если этот первый встречный окажется скунсом, ослом или дождевым червяком…
- Дочь, не испытывай моего терпения! – Повысил голос отец.- Откуда в нашем лесу возьмется скунс? Забудь свои глупые девичьи эротические фантазии! Дождевые черви уже залегли в спячку. Что касается осла. Поверь мне, это не самая худшая перспектива. В моей жизни я не раз встречал очень образованных и симпатичных ослов. В конце концов, и наша бывшая Принцесса была когда-то обычной Жабой.
- Хорошо, я подчиняюсь твоей отцовской воле, - проворно поднимаясь на ноги и вытирая слезы, сказала Дюймовочка. – Но у меня к тебе есть еще один вопрос. Почему…
- Я повторял тебе сто раз и повторяю в сто первый. По комсомольской путевке…
- Да, это я знаю. Но почему она не вернулась к нам с целины?
- Потому что там она эту путевку потеряла. Но нашла комбайнера – передовика Семена. Затем мелкого растратчика Вениамина. И еще несколько других человек. Как достойных, так и не очень. Мы не в праве ее осуждать. Ее личностные характеристики всегда внушали мне серьезные опасения. Даже наше совместное прочтение «Морального Кодекса Строителя Коммунизма» не дало положительного эффекта, - отец стремительно сел и взлохматил ладонями волосы на голове. – Черт, теперь мне точно не уснуть…
- Отец! Неужели ты ее простил? – Пятясь спиной к двери, прошептала Дюймовочка.
- Все мы когда-нибудь кого-нибудь прощаем. Я простил ее. Кстати, сейчас она работает проводницей седьмого вагона в поезде Душанбе – Москва.
- Но как ты это узнал? Ведь от нас до «железки» почти двести верст…
- Что такое двести верст для крепкого деревенского старика? Заурядный вечерний моцион. Я уже два раза выходил к этому поезду. Первый раз я пустил его под откос. Твоя мать оказалась живучей. И тогда я проникся к ней уважением. Замри! – Заметив, что дочь уже почти вышла из комнаты, крикнул отец. Дюймовочка остановилась. – Второй раз я передал ей домашних яиц, творога и самогона. Она отказалась от яиц и творога, но самогон приняла. Еще она попросила грибов и дичи. И лишь после этого низко поклонившись мне в пояс. Тогда я понял все. Дочь, я любил эту женщину всю свою жизнь.
- Но почему об этом не знала я?
- Я побоялся травмировать твою неокрепшую женскую психику. Кстати, как ты отнесешься к тому, если она снова переступит порог нашего дома? С твоим адвокатом я договорюсь сам. Мне кажется, что он уже слегка зажился в его гостеприимных стенах.
- Это так неожиданно… Мне надо подумать.
- Подумать и принять верное решение никогда не поздно, - скупо усмехнувшись задумчивым тоном, сказал отец и выкрикнул – Беги!
Дюймовочка с грохотом захлопнула дверь и тут же в нее вонзились три дротика для дартса. «Булл-ай», первый «лэг»* за мной. – Подойдя к двери и вытаскивая дротики, сказал отец. Безграничной отцовской любовью блеснули две скупые слезы под его косматыми бровями. Но лишь на короткий миг счастливая улыбка преобразила суровое лицо Джонни Деппа в слащавое лицо Коленьки Баскова. – Кровиночка, мои гены. И все равно, выгонять пьяного родного отца из собственного дома в новогоднюю ночь, это не очень гуманно. – Нырнув «щучкой», он проскользил на животе по не струганному полу и втиснулся в узкое пространство межу полом и диваном. Обратно, отшвырнув спиной диван в строну, отец Дюймовочки встал на ноги с двумя гранатами Ф-1 в кулаках. Выбил маленькое оконце хорошо поставленным «маваши гири дзедан»*. – Я убью тебя сказо… тьфу, лодочник. – Сказал он и швырнул за окно первую «лимонку». – После взрыва отец долго и внимательно смотрел на вторую гранату. Затем выбросил и ее. – Не простудись, дочка. – Дождавшись второго взрыва, с отеческой заботой отчетливо слышной в каждом слоге, сказал он.
Дюймовочка упрямо врубалась в чащу леса. Сухие деревья послушно ложились по сторонам, подчиняясь плавным отточенным движениям ее ног и рук. Продвижение вглубь леса сопровождалось отрывистыми и не очень связанными фразами: « Офигеть.. Вокзал для двоих в эпоху развитого феодализма… Нет, я понимаю, детей надо воспитывать в строгости и послушании… Но не до такой же степени… И ни одной живой твари… Выйди за осла… У него любовь, а мне осла…Я верю в его отцовскую любовь… И в любовь вообще… Но вот так, в спину… 0на внезапно остановилась и просунула руку под рюкзак. Затем понюхала рукавицу. – Сказочник, ты меня достал… Операция «Ы» наоборот… Ты превзошел самого себя… Не в сердце, а в жопу… Ну, в филейную часть… Путевку она потеряла… А я потеряла все… Да или нет, нет или да… И повлияет ли это на его решение Спасибо тебе, папа… - Дюймовочка упала на землю и стянула со спины рюкзак. Затем, привстав на колени, она развязала шнурок, перетягивающий его горлышко, и вытряхнула из него полбуханки заплесневевшего хлеба, банку тушенки и… осколки разбившейся бутылки водки. - Многие знания, многие печали. Переживем и это. Лишь бы не на женскую «пересылку» в Коми. Второй раз я этого не перенесу. Странно другое. Километра два я уже пробуреломила. И никого. Ладно, поверю отцу, дождевые черви в спячке. Скунсы суда еще не доплыли. Но где же все остальные. Хотя бы Буратино. Да что там он, ни одного ощипанного дятла. – Она подняла с земли банку тушенки и внимательно осмотрела ее со всех сторон. – Предусмотрительный. Противогаз, чтобы я еще раз поблагодарила его перед смертью, он мне навязал. А нож, чтобы его дочка могла пообедать, не положил. Спасибо тебе, папка! – Дюймовочка поднялась на ноги и зябко передернула плечами. – Может удастся разбогатеть. – Она подошла к ближайшему пеньку и несколько раз с силой пнула его носком валенка. Затем, меняя ноги, проделала это нехитрое упражнение еще с несколькими пеньками. – И с этим проблема. Ни жениха, ни богатства. Мне всю жизнь не хватало материнской любви и ласки. Может это и хорошо, жить в полноценной семье. Ужинать втроем, выпивать бутылку самогона и петь песни. «Подмосковные вечера» и «Траву у дома». И что-нибудь из оперной классики. Будет здорово, если она останется работать проводницей. Может удастся «на халяву» съездить в Питер. Господи, как мне хочется попасть в Эрмитаж и в БДТ. Вдвоем с моим будущим мужем. Ладно, тушенку оставлю ему. Быть может он окажется вегетарианцем с ножом. Еще мне пора сменить тактику. Если Мухаммед не идет к горе, пусть гора придет к Мухаммеду. – С этими словами женщина еще раз тщательно вытряхнула рюкзак, сложила его вчетверо, расстелила рюкзак на муравьиную кучу и решительно опустила на него… ну, филейную часть. От муравейника до заброшенной просеки, ведущей к узкоколейке, было не более двух метров. И всего пять минут семнадцать секунд оставалось Дюймовочке до встречи с будущим мужем. Маленький Зеленый Ослик упрямо продвигался к узкоколейке. Иногда на четырех ногах. Иногда, забывшись, поднимаясь во весь рост и вышагивая на одних задних. Полянка поздних лисичек внезапно привлекла его внимание. Маленький Зеленый Ослик свернул с просеки и целых три минуты сосредоточенно жевал вкусные лесные грибы. Затем он снова вышел на просеку и поспешил дальше. Их встреча была все еще возможна. Была…
Винни Пух и высокая эффектная блондинка в пышном ажурном бальном платье возникли перед Дюймовочкой словно из воздуха.
- Привет, медвежонок! – Вполне дружелюбно поздоровалась маленькая женщина.
- Сколько лет, сколько зим! – Не остался в долгу Винни Пух. – Рад, искренне рад! Давненько я не встречал тебя в наших краях!
- Знаешь, жизнь – сложная штука. Я не встречала тебя в них ни разу. Тем более с женщиной. Это никаким образом не вписывается в мои планы. Кстати, кто эта очаровательная милашка? – Поднимаясь с муравьиной кучи и непроизвольно массируя кулак правой руки, все еще довольно дружелюбно поинтересовалась Дюймовочка. – Девушка, вам не холодно?
- Неужели ты с ней не знакома? – Не очень искренне удивился Винни Пух и игриво шлепнул свою ажурную спутницу по… (надеюсь, что никто из читателей необдуманно не впишет сюда все те части женского тела, по которым медвежонок ее не шлепал). – Это моя подружка Пятница. Просто Пятница. Как говориться, прошу любить и жаловать.
- Нет, не холодно, - простодушно призналась девушка Пятница. – Я никогда не кушаю после семи часов вечера и занимаюсь закаливанием по методу Порфирия Иванова.
- Боюсь, что с этим у меня могут возникнуть проблемы, - ровно через пять минут, повторно поднимаясь с муравьиной кучи, куда она непроизвольно присела, и настойчиво массируя кончиками пальцев виски, не очень уверенным голосом сказала Дюймовочка. – Сказочник, имей совесть! Пятница в нашем лесу. Это уже не поддается ни малейшей критике. Кстати, почему она белая? И где Робинзон Крузо? Надеюсь, с ним все в порядке?
- Робинзон? Это еще что за фрукт? – Игривое настроение Винни Пуха сдуло словно сквозняком. Он повернулся к Пятнице, обхватил ее лапами и несколько раз с силой встряхнул. – Кто это такой? Немедленно отвечай, маленькая похотливая дрянь!
- Ну, не такая уж она и маленькая. Килограммов семьдесят живого веса, - увидев, как испуганно заморгали ресницы Пятницы, длинные и толстые словно зубочистки, попыталась защитить ее Дюймовочка. – Винни, пожалуйста выбирай выражения.
- Не семьдесят, а пятьдесят два, - пропела Пятница нежным протяжным сопрано в районе третьей октавы. – И я не знаю этого господина.
- Молодые люди. И вам не стыдно? Надо читать классику. В романе господина Дефо…
- Сама ты неуч. Какая, на х…, классика? Я сам классика! – Заревел окончательно потерявший контроль над собой Винни Пух. Затем он попытался ударить Дюймовочку лапой с выпущенными кривыми когтями. Женщина откланялась в сторону, затем перехватила лапу двумя руками и резко дернула ее вверх. Голова медвежонка оказалась у ее ног. Поверженный грубиян взревел от боли. Продолжая удерживать его на болевом приеме, и даже немного наслаждаясь этим ревом, она посмотрела в сторону побагровевшей от гнева Пятницы и предупредила. – Милочка, не дергайтесь. Иначе я оторву этому плюшевому хаму его лапу. А может и что-нибудь кроме нее.
- Но ему же больно…
- Нет, больно не ему, больно мне. Вас он может посылать не только на х.., но и в другие места, в те, куда ему заблагорассудится. Но я никому не позволю подобных выражений в моем присутствии. – Она надавила на лапу сильнее, и морда Винни Пуха уткнулась в землю. – Итак, что там насчет классики?
- Тетенька! Отпустите, больно. Я не могу процитировать ее в таком неудобном положении, - жалобным голосом попросил Винни Пух.
- В вашей просьбе есть резон. Но, предупреждаю, без глупостей, - сказала Дюймовочка и отпустила лапу медвежонка. Медвежонок разогнулся, вытянул лапы над головой и сделал несколько наклонов в стороны. Затем он откашлялся. Затем сказал виноватым голосом. – Извините, начало не помню. – И запел. – Но хотя там и опилки, Но кричалки и вопилки, А так же: Шумелки, пыхтелки и сопелки – Сочиняю я неплохо иногда!
Именно в это время мимо муравейника проходил Маленький Зеленый Ослик. На задних копытах и с полу прикрытыми и опущенными вниз глазами. В его ушах были воткнуты наушники от мобильного телефона. Этот телефон ослик обнаружил в кармане летной куртки сразу после поедания грибов лисичек. В ушах Маленького Зеленого Ослика звучала та же самая песня, только в музыкальном сопровождении, которую только что исполнил Винни Пух. («Сказочник! Ты что, с дуба рухнул!?! Так нельзя!» - Крикнул я самому себе. «Надо было, рухнул бы. Можно. Потому что все это было именно так. Однозначно». – Ответил я сам себе.) Вот так веселая песенка из детского мультика поставила жирный крест на счастье женщины и животного. Да и животным ли был этот Маленький Зеленый Ослик? Говорящий, это еще приемлемо и терпимо. Но ослик вышагивающий на задних ногах, с наушниками в ушах, слушающий «Детское Радио» заставляет меня призадуматься. И призадуматься крепко.
- Стоп-стоп-стоп! – Прервала речитатив Винни Пуха Дюймовочка. – И эту классику я тоже знаю. Но при чем тут Пятница?
- Пятница? Какая Пятница? – Удивился Винни Пух. – Спутница толкнула его в бок локтем. – Ах, вот эта! Что-то меня в последнее время память подводит. Именно про нее я и хотел рассказать. И если бы не ваши самбистские приемчики, обязательно рассказал. Мне надо сосредоточиться. – Он заложил руки за спину и сделал несколько кругов вокруг березы и муравейника.
- Вот таким я люблю его больше всего! – Наклонившись к уху Дюймовочки, восторженно и доверчиво пропела Пятница.
- А как же я? – Растерянным голосом прошептала Дюймовочка. – Мне – то что делать? Заставить себя полюбить набитого опилками грубияна?
- Ты никуда не торопишься? – Неожиданно спросил Винни Пух. И ответил себе голосом Ия Савиной. – Нет, до следующей Пятницы я абсолютно свободен. – Шумно выдохнул воздух и пояснил. - Вот она и есть его следующая Пятница.
- Если мне не изменяет память, слова «абсолютно» Пятачок не говорил.
- Да, не говорил. Хотел, но не дали. Происки цензуры, - с гордостью сказал Винни Пух. - Все законно. Она досталась мне по завещанию…
- Какому? – Завопила Дюймовочка. Ее удивление было так велико, что даже дедовская папаха свалилась с ее головы. И самопроизвольно распустился на нитки оренбургский пуховый платок.
- Его, собственноручному, - пояснил Винни Пух.
- Кстати, заверенному у нотариуса, - подтвердила его слова Пятница.
- Я ничего не понимаю…
- Что тут непонятного. Поросенок умер от свиного гриппа. Но перед смертью он завещал ее мне. Дрянным он был, к слову, животным. Я помню, о мертвых или ничего, или… Но одна история с воздушными шариками чего стоит. Я на волосок от гибели, а ему копеечной резины жалко. Я потом три месяца весь распухший от этих пчел ходил.
- Да, за показным добродушием только грубость и цинизм. Представляете, он заставлял меня заниматься с ним сексом на общественной свиноферме, - с возмущением в голосе пропела наследственная Пятница и привычно заморгала своими неестественными ресницами. – И многими другими неестественными извращениями
- А этот? Он лучше или хуже? – Кивнув головой в сторону Винни Пуха, спросила Дюймовочка.
- По разному, - покраснев и засмущавшись, ответила Пятница.
- И что же мне делать? – Привычно усевшись на муравейник, сказала Дюймовочка и крепко задумалась. Думала очень долго, но не очень продуктивно.
Когда она, наконец, огляделась по сторонам, то рядом с ней не было ни плюшевого Винни Пуха, ни смазливой Пятницы. Сначала женщина огорчилась. Потом, подумав еще немного, решила, что может быть это и к лучшему. «Пускай Пятница и дура, но отбивать у нее медвежонка доставшегося ей по завещанию, пожалуй, не совсем законно. И немного аморально. Да и сам он, с опилками в голове, меня совсем не впечатлил». – Именно так подумала Дюймовочка. Встала она с муравейника и пошла дальше. И ходила по Сказочному Лесу еще трое суток. Даже банку тушенки умудрилась разодрать и скушать. В Сказочном Лесу было что-то не так. За все это время женщина встретила только одно живое существо. Несмотря на неожиданность их встречи, сытый и благоухающий парфюмом Джинн оказался проворнее уставшей и изголодавшейся Дюймовочки. Он стремительно испарился вместе с кувшином. И так и не появился вновь, не смотря на все ее мольбы и угрозы. После этого, как говорится не солоно хлебавши, она повернула в сторону Деревни. Да и хлебать, сами понимаете, было практически нечего…
Претендента на царский трон искали по всему государству почти два месяца. Но он сам пришел в столицу. Заметно похудевший, помолодевший, в лаптях, в порванном армяке и всего с одним портфелем. Пока он шел к своей резиденции, вокруг него собралась огромная толпа разномастной пишущей братии и прочего любопытного люда. На импровизированной пресс-конференции сына юриста буквально засыпали ворохом различных вопросов. Но претендент на престол не баловал спрашивающих сограждан своим обычным красноречием. На все эти вопросы он отвечал лишь одним словом: «Однозначно». Затем, стремительным спуртом, он прорвался через толпу людей и бросился под капот проезжавшего мимо такси. «В ближайшую блинную»,. – Попросил он, выслушав все словесное негодование таксиста и все-таки сумев пробиться в салон автомобиля. После этого претендент еще на две недели был недоступен вниманию всей просвещенной столичной публики.
Своего будущего мужа Дюймовочка встретила уже выйдя из леса. И абсолютно не важно, кем он оказался, Буратино или Карабасом Барабасом. Пусть даже Трехголовым Змеем. Или Мальвиной. (Знающие меня люди подтвердят, что я давний и ревностный хулитель всей этой розово – голубой вакханалии. Но в эти праздничные дни мне хочется дать небольшой карт-бланш и им. Что бы мы про них не думали, но ведь они все-таки человеки. И тоже хотят счастья) Главное, что это был Он. И, пожалуйста, не допытывайтесь у меня о его происхождении, социальном статусе и гастрономических привязанностях. Если честно, и по секрету, я этого пока просто не знаю. Когда они поцеловались первый раз, на их головы посыпались первые пушистые снежинки. Затем они целовались почти безостановочно. И снег валил все гуще и гуще. Уже входя в Деревню, Дюймовочка отстранила свои губы от его очередного поцелуя и застенчиво попросила: «Милый, потерпи до дома. Нас могут неправильно понять». Дюймовочка ошиблась. Их бы поняли. Потому что в это время в Деревне целовались все, от мала до велика. Даже некоторые умные собаки и те целовались. Да и как им было не целоваться! На самом деле участковый инспектор Синебрюхатенко оказался не сказочным злодеем. Самогонные аппараты он конфисковал не по своей прихоти и не из-за вредности характера, а исключительно исполняя директиву руководства «Об усилении мер по борьбе и профилактике терроризма и прочих противоправных действий». Продержал их почти месяц в своем чулане. А сегодня, ближе к вечеру, вернул хозяевам. Все пять. Вот так из сказочного злодея он превратился в сказочного героя! Именно это, и неожиданно пошедший снег, вызвали у жителей Деревни, и у наиболее умных ее собак, весь этот затянувшийся поцелуйный марафон. Он закончился только тогда, когда в пяти избах на всю мощность заработали самогонные аппараты и первые капли деревенской водки задорно застучали по днищам ведер и кастрюль.
Дюймовочка и Он продолжали целоваться до самого Нового Года. Они продолжили это занятие и после его наступления. Разумеется, занимались они не только этим. Наводили порядок в доме и выносили хлам оставшийся там после Адвоката Яна. Варили холодец. Готовили оливье и винегрет. Отец Дюймовочки учил нового зятя бросать гранаты – «лимонки» и окапываться в голом поле при помощи подручных средств. Было у молодых и множество других неотложных дел и забот. Самые интересные и приятные из них, и это вполне естественно, происходили преимущественно ночью…
Маленький Зеленый Ослик… Маленький Зеленый… Маленький… Я долго думал и принял это ответственное и нелегкое решение. Мой Добрый и Терпеливый Читатель! Ты не узнаешь, что случилось с ним в эти новогодние праздники. Во всяком случае, в этом уходящем году. Таково мое окончательное и бесповоротное решение. И дополнительная причина вспомнить о его существовании в канун года 2017. Единственное, что я могу тебе сообщить. Буквально этой ночью мы встретились с ним в астрале. Поговорить с ним я не успел. Но внешний вид его был сытым и довольным жизнью. Единственное, что хочется мне пожелать ему, да и всем Вам. Пожалуйста, не увлекайтесь одиночеством и огурцовыми диетами, не смотря на все сложности и передряги нашей суетной жизни.
А в это время за тысячи километров от Деревни мела метель. Стены домика содрогались от порывов ураганного ветра. Маленький мальчик сидел за столом. Он писал письмо: «Здравствуй Дедушка Мороз! Я знаю, ты очень добрый. Весь год я хорошо учился и помогал маме. Очень прошу тебя…» Все хорошие мальчики и девочки, дяденьки и тетеньки, дедушки и бабушки могут написать тут свои просьбы и пожелания. И они обязательно исполнятся в Новом Году. Они же, но хорошие не очень, тоже могут их написать. И эти просьбы исполнятся. Если они твердо пообещают исправиться и стать окончательно хорошими.
За сим, с поклоном…
* Один из видов прыжков в балете.
* Условно – досрочное освобождение.
* Термины из дартса.
* Название одного из ударов в карате.
24. – 28.12.15г.