Продолжение. Начало в http://www.proza.ru/2015/04/01/2000
Мы же, – большие бородатые мальчики, продолжали «играть в героев», не признавая разделения на работу и жизнь. Потому что наша работа, которую мы любили и которой отдавались до конца, и была нашей жизнью. Безусловно, нас не миновала болезнь «полярного суперменства», и, как Олег Куваев и его герои, были твёрдо уверены, что настоящие люди живут только за полярным кругом. И каждая поездка на полевые работы представлялась нам, как проникновение в неизведанный, таинственный и манящий мир, и чем сложнее и труднее предстояла работа, тем больше она манила.
Среди нас полёт на Новую Землю всегда считался элитарным. Направлялись туда самые заслуженные, самые проверенные, самые подготовленные морально и профессионально. В родные пенаты они привозили металлические контейнеры из-под блоков автоматики, наполненные великолепным малосольным новоземельским гольцом – лососем, едва ли уступающим своим вкусом прославленной печорской сёмге. А ещё они привозили… воспоминания о Новой Земле, которые мы слушали, раскрыв рты и затаив дыхание.
А когда появилась вакансия старшего инженера МРП (монтажно-ремонтной партии), её «патриарх» Крутихин предложил мне:
– Здоровый мужик! Что тебе в инспекторах то мыкаться?! Давай к нам – в монтажную партию!
В мои прежние обязанности инженера отдела техники, входил облёт полярных станций на предмет технической инспекции, монтажа и ремонта метеоприборов.
МРП же занималась монтажом и инженерным обслуживанием преимущественно АРМС-ов (автоматических радиометеорологических станций), устанавливаемых в необитаемых и труднодоступных районах. Полярные станции в Арктике, удалённые на сотни километров от любого жилья – та ещё экзотика, но АРМСы – это, ни с чем несравнимое ощущение первозданности. Как передать это колдовское очарование абсолютного отречения от суеты будничной жизни и непостижимой свободы, когда остаёшься один на один с величием первозданной природы, и ощущаешь себя осью вращения Вселенной…!
Ежегодно нужно было облетать АРМСы и проводить плановое техобслуживание. Если же происходил сбой в работе станции, то тогда нужно было отправляться дополнительно.
Сам Крутихин редко выезжал на полевые работы, но когда такое случалось, то частенько приглашал меня в напарники. К работе он относился дотошно: всё делал с чрезвычайной тщательностью и требовал от подчинённых такого же отношения к делу. За это некоторые из наших молодых ребят, прибывших к нам по распределению из ЛАУ, ещё необстрелянных в полевых условиях, и грешивших излишней ленцой, его несколько недолюбливали (У, Крутихин…!). Я же, наоборот, старался как можно полнее перенять его богатый опыт, что очень пригодилось впоследствии и в работе, и в жизни. Конечно же, я согласился на его предложение, не раздумывая.
Теперь большую часть времени я мог находиться на столь желанных для меня полевых работах. Мои прежние «идолы»: Фритьоф Нансен, Руал Амундсен и Роберт Скотт, моё упоение северными новеллами Джека Лондона, уступили откровениям Григория Федосеева и Олега Куваева. Я осознал, что нашёл своё настоящее дело, своё место, настоящих друзей, с которыми буквально и в огонь, и в воду. Это ли не счастье?!
Ямал и близлежащие станции мы старались обслуживать в осенне-зимнее время и весною, а лето – только для Новой Земли. Новая Земля – это вам не плоский как блин, и изъеденный озёрами как сыр дырками, Ямал и не всхолмлённое побережье Югорского полуострова. Новая Земля – это загадочная и очаровывающая первозданной полярной красотой горная страна с отвесными скалами, глубокими фьордами, тысячниками, возвышающимися прямо из морской пучины, птичьими базарами, многочисленными стадами диких оленей, несметными стаями гусей, медведями и, конечно же, неповторимым новоземельским гольцом! Жаль, что лето на севере так уж коротко. Отправлялись, когда ещё лежал снег и лишь на отдельных проталинах вспыхивали полярные маки.
Начинали, как правило, с «Мыса Выходного» – это Маточкин Шар, Карская сторона северного острова архипелага. Маточкин Шар для Новой Земли можно уподобить «Старому Арбату» Москвы. Это – для души, это ворота в вечность. Кто хоть раз увидел «жемчужину Новой Земли» – Маточкин Шар, сохранит это воспоминание в своём сердце на всю жизнь.
«Кто проходил Маточкиным Шаром, тот, вероятно, никогда не позабудет удивительной красоты дикой и величественной панорамы, которая там постепенно развёртывается. Сколько прелести и разнообразия в сочетании зелёных морских волн с обнажёнными разноцветными горными складками, со снегами и ледниками. Пользующиеся такой известностью у туристов норвежские фьорды тусклы и бледны по сравнению с удивительным разнообразием и оригинальной яркостью форм, цветов и оттенков этого замечательного и единственного в своём роде пролива».
Так писал Владимир Русанов осенью 1910-го года.
Архангельский писатель нашего времени Виктор Толкачёв, с которым я был близко знаком, подтверждает: «Величавые заснеженные горы, сползающие ледники, окутанные сиреневым туманом, голые чёрные скалы и пустынные берега производят впечатление Земли в первый день творения её, видятся фантастикой и счастьем».
У тех, кому повезло хотя бы раз в жизни увидеть всё это непостижимое великолепие, никогда не повернётся язык произнести банальное: «Хорошо там, где нас нет!».
– Нет, мы здесь! И нам, здесь хо-ро-шо!
Если бы полярный день знал ежедневные восходы и закаты, то солнце вставало бы прямо из морской пучины и засыпало бы среди лазурных гор.
На террасах горных подножий, покрытых разноцветьем ягельного ковра, пасутся несметные стада диких оленей, по берегам озёр гнездятся гуси и лебеди. Почва каменистая – и нет никакой заболоченности, отсюда полное отсутствие комаров и гнуса, являющихся неизменным бичом севера, начисто отравляющих жизнь в тайге и тундре.
Даже осевший, перекосившийся маяк и развалины полярной станции, разрушенной при испытании термоядерной супербомбы, не портят общего впечатления, а придают общей картине ощущение внеземной реальности. Полуразрушенная лачуга даёт приют для нас, отнюдь непритязательным к особым удобствам, и нашего АРМСа. Плавник, которым в изобилии завалено побережье, обеспечивает теплом, а дикие олени пропитанием. Так что летом жизнь на «Выходном» как в сказке. Хотя были и весьма драматические события, связанные с этим АРМСом, об одном из них нельзя не упомянуть.
В тот год на АРМС «мыс Выходной», мы с Жорой Некрасовым прилетели впервые. После пологого и плоского как блин Ямала, мы были просто поражены и ошарашены открывшейся перед нами первозданной красотой: горы, скалы, фьорды. Да, ради этого стоило пожертвовать Антарктидой!
Было начало июля. Благодатная пора, когда уже незаходящее солнце колесит по небосводу и дарит своё живительное тепло, столь ценимое здесь на Крайнем Севере. На прогретых камнях над разноцветным ковром лишайников первые полярные маки раскрыли свои жёлтые чашечки. Освободившееся ото льда, море поражает бездонной синевой, а горы, окаймляющие Маточкин Шар тонут в голубой дымке. Невозможно не залюбоваться этой картиной. Рай, да и только!
В первый же день мы поставили сеть. А резиновую лодку, мы здесь же на берегу перевернули и завалили плавником, чтобы её не унесло ветром. Возвращаясь с моря, увидели пасущихся неподалёку диких оленей, но незаметно подкрасться к ним не удалось и мы спугнули их. Преследуя оленей, мы удалились от станции более чем на пять километров, но крупного рогача, всё-таки подстрелили… В азарте погони мы незаметно преодолели это расстояние, но с тяжёлыми рюкзаками, наполненными мясом возвращаться было тяжело.
С большим трудом передвигались по гористой местности, обходя уж слишком глубокие ущелья, пока не добрались до жилья. В полуразвалившейся лачуге уюта было маловато, но жареная оленина под полстакана разведённого спирта, в честь приезда и по случаю удачной охоты, сделали жизнь прекрасной. Уставшие мы безмятежно уснули, предвкушая полакомиться на завтра ещё и свежей ушицей, но даже и в кошмарных снах не могли представить себе, что преподнесёт нам грядущий день.
Продолжение в http://www.proza.ru/2016/01/03/400