Однажды осенью над нашим домом летели журавли (а может гуси, снизу не разглядеть). С утра началось их печальное «курлы – курлы». И так весь день, с севера на юг: косяки, косяки, косяки… Мне слышалось в этом крике: «прощай, прощай…». Я невольно прерывал свою работу и, задрав голову, провожал птичьи стаи. Я думал – зачем они кричат на лету? Ведь это лишний расход энергии. Всё равно что нам, людям, бежать, да ещё орать при этом. Наверное, в их крике есть какой-то смысл. Но какой? А птицы без перерыва летели до позднего вечера. Даже в полной темноте, когда мы легли спать, с ночного неба доносилось их курлыканье.
Они все пролетели за один день. На завтра было тихо и по небу плелись только серые тучи. Ну как же так, думал я, ведь они живут на огромном пространстве в сотни километров. Каким образом все узнают враз, что пора лететь? И летят не просто на юг, а определённым маршрутом, который меняется с годами. Может быть, их курлыканье – тот сигнал, по которому они поднимаются в воздух и потом обозначают путь другим? Но тогда кто-то должен первым поднять свой клин и повести за собой всю несметную птичью рать. Хотел бы я взглянуть на этого Чингисхана.
Снова я думаю о том, как жалко мы выглядим со своими хитроумными приборами против их птичьей простоты. И мне вспоминается один удивительный случай, как дикая птица пришла к людям, чтобы спасти их, или чтобы самой спастись возле них. А глупые люди не поняли, зачем она пришла, и чуть было не убили вещую птицу… но обо всём по порядку.
В начале сентября 2003-го года в наш посёлок из леса пришла копалуха (так называют самку глухаря). Крупная такая, серая птица, величиной с гуся. Видимо, из-за своего большого веса, она почти не летала, а всё больше ходила пешком, при каждом шаге выдвигая и втягивая голову. Недели две глухарка обитала рядом с деревней, неожиданно появляясь то здесь, то там. Людей она подпускала метров на семь, не ближе. При попытке приблизиться, взлетала на ближайшую крышу или дерево. Всё-таки деревенские мальчишки изловчились и поймали её. Хотели скрутить ей шею, но наш старейшина, Лазарь Аимыч, сказал им, чтоб отпустили птицу. «Если птица или зверь сами приходят к человеку, их нельзя убивать» – сказал он. Даже после этого случая тетёрка не улетела в лес, а продолжала ходить по деревне. «Странная птица – говорили люди, – что-то у неё, наверное, с головой стряслось. Может, во сне с дерева брякнулась?».
Несколько дней странная птица прожила в моей усадьбе. Я бросал ей кусочки хлеба, но она была к ним равнодушна. Зато, примостившись на заборе, с удовольствием теребила вызревшую коноплю.
А 27-го сентября на Алтае произошло известное землетрясение. Помню, вечером я копал яму во дворе, когда земля заворочалась под ногами, как громадный зверь. Деревья закачались при полном безветрии, а из домов стали с криками выбегать люди. Толчки продолжались несколько дней, и все разговоры крутились вокруг землетрясения. Никто не заметил, когда копалуха снова улетела в лес. Лишь какое-то время спустя у меня в голове связались два этих события: приход птицы к людям и землетрясение. Я ясно понял, что птица не упала с дерева. ОНА ЗА МЕСЯЦ ДО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ ПРЕДЧУВСТВОВАЛА ЕГО! И пришла к людям. А мы, как всегда, ничего не поняли.
Жители сёл Кош-Агачского района, где был эпицентр, заметили, что за несколько недель до землетрясения дикие копытные (козлы, маралы, косули) ушли из этих мест, а волки и лисы, наоборот, стали жаться к сёлам. Значит, они тоже знали, что будет что-то! Скорее всего, наши далёкие предки, не обременённые наукой и техникой, тоже умели слышать и понимать предвестников грозных сил. Но по мере приобретения знаний, мы утратили это чувство. Ничего не попишешь: всегда, получая одно, теряешь другое.