Предыдущая:http://www.proza.ru/2015/12/17/719
«Для войны нужны три вещи: деньги,
деньги и еще раз деньги».
(Маршал Джан-Джакопо Тривульцио о
необходимых условиях для завоевания
Миланского герцогства (1499–1500 годы).
* * * * *
Пять лет назад, 29 декабря 2010 года, на предновогоднем корпоративе в нашем офицерском кафе собрался славный коллектив Финансово-экономического управления Дальневосточного военного округа. За накрытыми столами сидело несколько десятков моих коллег, среди которых были такие же, как и я, офицеры-отставники, с которыми я ещё двенадцать лет назад нёс нелёгкое бремя офицера-финансиста, и те гражданские коллеги, которые помогали мне в те годы нести военную службу, и те, кто пришёл в наш коллектив недавно, но дорожил работой в нём.
Но основными виновниками торжества – горестного торжества! – были наши молодые офицеры, те, кто продолжал нести нашу нелёгкую, но такую важную и такую ИНТЕРЕСНУЮ службу. Все они были в парадной форме, блестя золотом погон, преисполненные торжественностью момента. Чёрт возьми, как бы хотелось, чтобы это было действительно торжество. Увы!..
* * * * *
Военные финансисты, как и весь офицерский корпус армии и флота, с честью вынесли на своих плечах все тяготы, выпавшие на долю наших Вооружённых Сил за последние 65 послевоенных лет, и внесли свой неоценимый вклад в дело поддержания обороноспособности страны и совершенствования самих Вооружённых Сил: в создание отечественного ракетно-ядерного щита; выполнение интернационального долга в Афганистане и других странах, где принимали участие в боевых действиях наши воинские формирования; в выводе войск из Европы и создании новой Российской армии; в обеих Чеченских кампаниях; в принуждении к миру Грузии; в обеспечении бесперебойного финансирования органов военного управления и воинских формирований, дислоцированных в Крыму и Севастополе, а также военных операций в Сирии.
И не вина, а беда моих коллег – военных финансистов заключается в том, что развал Советского Союза четверть века назад нанёс непоправимый ущерб судьбам целых поколений людей, а подрыв нравственных ценностей и смена духовных ориентиров, на которых воспитывалось не одно поколение моих земляков и коллег по военному строю, привёл к девальвации таких понятий, как Честь, Долг, любовь к Отечеству, Патриотизм, верность таким святыням, как Присяга, Знамя, Герб, Гимн. Им на смену были привнесены «золотой телец», нарочитая толерантность, псевдопацифизм, вопиющий непрофессионализм, вседозволенность и коррупция.
И Армия, как один из последних форпостов и, казалось бы, незыблемых столпов Государства, была принесена в жертву молоху наших доморощенных «либералов» и «демократов». Та информационно-психологическая, а затем и административно-финансовая война, которая была объявлена Армии и Флоту, должна была лишить страну последнего оплота её независимости – обороноспособности. Всё это прикрывалось понятиями «несоразмерности военных расходов», никак не соответствующих «миролюбивой политике демократической России».
Эта война велась по всем правилам военного искусства и стратегическим направлениям, где все средства оказались хороши: PR-компании, шантаж, предательство, шельмование, ложь, сталкивание лбами военного и гражданского истеблишмента. Внешне же всё это выглядело цивильно, как очередная «реформа Вооружённых Сил», где, с переменным успехом, верх брала то одна, то другая сторона – в зависимости от сиюминутных политических преференций Президента и его команды, исповедующих известный принцип «разделяй и властвуй».
Чехарда со сменой руководителей оборонного ведомства, отсутствие политической воли руководства страны по наведению порядка в вопросах защиты Отечества, попытки придания армии и флоту, чуждых им полицейских функций, финансовое удушение оборонного комплекса и ликвидация вспомогательных инфраструктур Минобороны, обеспечивавших его самодостаточность и автономность, неоправданное сокращение численности и игнорирование социальных проблем в армии, - всё это на фоне удручающей экономической обстановки в стране вызывало глухое недовольство людей в погонах и не могло не сказаться на их моральном духе и вере в справедливость.
Чтобы сломить волю и стремление офицерского корпуса к справедливости по защите интересов Минобороны от непрофессионального решения кардинальных вопросов обороноспособности пришлыми «демократами», со стороны политического руководства планомерно и методично проводилась политика по удалению из аппарата Минобороны военных профессионалов высокого ранга, обладавших глубокими знаниями и стратегическим мышлением, которые своей волей и решимостью мешали проведению так называемых либеральных реформ в армии, за которыми скрывалось элементарное стремление урезать военные расходы и сократить численность Вооружённых Сил.
Это в полной мере коснулось и Главного управления военного бюджета и финансирования Минобороны (ГУВБиФ), которое, как никто другой в структуре Минобороны и Генштаба, владело реальной ситуацией о приближающейся финансовой катастрофе сложного армейского хозяйства, и развернуло борьбу с «демократами» из экономического блока в правительстве Б.Ельцина, реально удушавшими отечественное оборонное ведомство и военно-промышленный комплекс.
Почуя опасность со стороны военных финансистов, не только отстаивающих свою принципиальную позицию перед Президентом, но и открывавших через средства массовой информации глаза российскому обществу о творимом «либералами» беспределе, команда Черномырдина, Чубайса, Вавилова и иже с ними нашла возможность расправиться с неугодными и опасными конкурентами из финансового ведомства Минобороны, последовательно сначала отстранив от должности неудобного и опасного своей принципиальностью и бескомпромиссностью начальника ГУВБиФ МО РФ генерал-полковника В.В.Воробьёва (1995 г.), а затем, подведя под уголовные статьи его преемника на посту главного военного финансиста генерал-полковника Г.Олейника, возбудив против него сразу два уголовных дела (2002 и 2003 гг.), по одному из которых на скамье подсудимых реально должен был бы сидеть заместитель министра финансов РФ А.Вавилов, придумавший и реализовавший на практике воровскую схему взаиморасчётов за поставляемый Украине газ путём встречных поставок последней в Россию неликвидных и бросовых материалов, которые, за ненадобностью в народном хозяйстве, отправлялись на склады Министерства обороны РФ и засчитывались последнему в качестве финансирования.
Одновременно в эти же годы со стороны экономического блока правительства Черномырдина – Чубайса был предпринят ряд шагов принудительного характера по принижению приоритетов и выхолащиванию основных принципов в деятельности военных финансистов, попытке подчинить их федеральным контрольно-надзорным и казначейским органам.
В 1998 году из подчинения ГУВБиФ МО РФ была выведена Финансовая инспекция, которая все годы своего существования являлась не только надёжным помощником финансовым органам всех уровней – от дивизии до Центрального аппарата Минобороны – в контроле за целевым расходованием бюджетных средств, но надёжно и оперативно преграждала путь попыткам хищений в армейской среде. Под надуманным предлогом она была объединена с инспекцией тыла и подчинена Министру обороны, что крайне отрицательно сказалось на результативности её работы, а затем в 2011 году, уже при А.Сердюкове была вообще ликвидирована. Эта намеренная бесконтрольность в дальнейшем способствовала коррупции и злоупотреблениям в Минобороне, породив «дело Сердюкова-Васильевой и Ко».
Сокрушительный удар по военным финансам был нанесён в конце 90-х годов также заменой упрощённого финансового учёта на общепринятый бухгалтерский учёт по двойной системе, а также введением в 1992 году в стране казначейского исполнения бюджета, которое потребовало перевода с 1 января 2000 года на эту систему всех органов Минобороны.
Очень простой и удобный финансовый учёт, наработанный и отлаженный в войсках за 60 лет своего существования, и прошедший проверку на полях сражений, он позволял без проблем его организацию и ведение в отдельном батальоне всего одним офицером-финансистом, а в полку - обходиться двумя финансистами.
Достаточно сказать, что мой дед, 49-летний капитан Голышев Прохор Николаевич, будучи начальником финансового довольствия 492 отдельного истребительного противотанкового артполка Резерва Верховного Главнокомандования, всю войну, с 1942 по 1945 гг., успешно пользовался этим удобным во всех отношениях учётом, обеспечивая решение самого широкого круга финансовых задач полка в тяжелейших боевых походах, под огнём противника – от Сталинграда до Берлина.
Но вот теперь, по прихоти «знатоков» из экономического блока правительства, этот простой и удобный учёт в одночасье был заменён на громоздкий бухгалтерский учёт, потребовавший создания в воинских частях целых бухгалтерий, со своим многочисленным штатом гражданских женщин-бухгалтеров, кучей документов, оргтехники и т.д.
А задумывался ли кто-нибудь из «либеральных» экономистов над тем: зачем командиру батальона или полка вести бухучёт у себя и знать, во сколько ему обходится одна пара сапог, один патрон, один автомат, один танк, на складах его полка, если ему важнее их количество и качество? Ведь их стоимостная оценка исстари велась в главных управлениях Минобороны, заключавших контракты с заводами-поставщиками.
А кто и как будет решать финансовые задачи в условиях войны, когда полк пойдёт в бой? Что, бухгалтерию, подобно пресловутым маркитанткам прошлых времён, потащат с собой? Достаточно вспомнить недавние события на Донбассе, когда Игорь Стрелков лихорадочно искал себе не только профессионалов боевого дела, но и квалифицированных тыловиков и финансистов, которые могли бы обеспечить интендантскую поддержку его боевых формирований. Думается, что и в Сирии финансовые вопросы нашей воздушно-морской группировки решаются отнюдь не дамами-бухгалтерами.
Да и сам перевод Минобороны на казначейское исполнение бюджета потребовал громадных усилий по переводу всего учёта на новые регистры и планы счетов, переучивание финансистов, неизбежные ошибки и издержки, а самое главное – всё это увеличило время на доведение денежных средств до войск и ограничило манёвр ими. Зато после этих новшеств у военных финансистов, кроме повешенных на шею казначейских клерков, значительно добавилось также и разных дополнительных фискально-надзорных органов, которых ранее в военной среде не наблюдалось. Ну, да ведь и им тоже нужно как-то оправдать своё существование. Кто на новенького?!..
* * * * *
Крепка на Руси присказка: «Вот приедет барин, барин нас рассудит!..».
31 декабря 1999 года закончилась эпоха первого Президента РФ Б.Н.Ельцина - «хроники царя Бориса». Её финальными аккордами были:
-урезанная за время его правления в 2,7 раза, морально подавленная армия, потерявшая за эти 8 лет только своего офицерского «золотого фонда» 300 тысяч человек, в большинстве своём оставшихся без квартир;
- создание в 1997 году боевым генералом и председателем комитета Госдумы по обороне Л.Я.Рохлиным «Движения в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» и выдвижение в мае 1999 года в Госдуме официального обвинения в государственной измене и отрешения от власти Б.Н.Ельцина со стороны члена оргкомитета этого «Движения», заместителя председателя комитета Госдумы по безопасности В.И.Илюхина;
- начавшаяся в августе 1999 года Вторая Чеченская кампания, на начальной стадии которой, в самых кровопролитных боях, активное участие принимали Вооружённые Силы РФ.
Президентом Российской Федерации стал В.В.Путин. К этому моменту на своих постах в Минобороны России продолжали оставаться два прежних должностных лица: Министр обороны, первый Маршал Российской Федерации И.Д.Сергеев, стремительно терявший свой вес в открытой борьбе с амбициозным начальником Генштаба генералом армии А.В.Квашниным, и начальник Главного управления военного бюджета и финансирования Минобороны генерал-полковник Г.Олейник, над которым уже сгустились чёрные тучи будущих уголовных преследований. Оба они – и Сергеев, и Олейник будут оставаться на своих постах при новом Президенте РФ весь 2000 год, и покинут их только в начале следующего, 2001 года.
И – общество затаилось, притихло в ожидании: а что же дальше?
Первые публично озвученные планы нового Президента – его Послания Федеральному Собранию. Первое Послание от 8 июля 2000 года – об Армии ни слова. И это в то время, когда в первых числах марта в Аргунском ущелье Чечни погибла 6-я рота 104 полка Псковской дивизии ВДВ в количестве 83 человек, а через полгода, 11 августа – ушли из жизни 118 членов экипажа затонувшего атомного подводного ракетоносного крейсера К-141 «Курск».
Послание от 3 апреля 2001 года – озвучено состояние в Чечне – очень кратко и лаконично:
«…Ещё совсем недавно звучало: армия находится в состоянии разложения, и в военной сфере нам нечего рассчитывать на сколько-нибудь заметные результаты… Выполнив свои основные задачи, армия из республики уходит. Это – серьёзный результат, но достигнут он дорогой ценой…».
И, наконец, только в Послании от 18 апреля 2002 года в качестве «безусловных приоритетов» названо «продолжение военной реформы и переход к профессиональной армии при сокращении срока службы по призыву».
Законный вопрос – с кем и как реализовывать эти самые «приоритеты»? Ведь его предшественник сменил три Министра обороны и не один не оправдал надежд. Казалось бы, на военном небосводе того периода времени блистало целое созвездие талантливых военачальников, имевших за плечами не только боевой опыт командования в условиях афганских и чеченских событий, но и наработавших к этому времени уже определённый опыт руководства на высоких гражданских должностях полпредов и региональных губернаторов: генерал-полковники Г.Н.Трошев и В.А.Шаманов, генерал-лейтенанты А.И.Лебедь и К.Б.Пуликовский.
Но, видимо, слишком независимыми и неоднозначными были эти фигуры, чтобы доверить им руководство таким важным ведомством. Да и продолжать реформу армии руками самих военных, значит обрекать себя на очередную конфронтацию. Нужен был человек «из команды». Им и стал генерал-полковник ФСБ С.Б.Иванов (уволен в запас в ноябре 2000 года).
Оказывается, плацдарм для реального реформирования Вооружённых Сил новым Президентам готовился заранее, не спеша, ещё со второй половины 1999 года, когда в бытность его Премьером, находившийся в его команде С.Иванов, стал секретарём Совета безопасности и возглавил комиссию по военной реформе.
На совещании с руководителями министерств 28 марта 2001 года В.В.Путин так объяснил свой выбор: «…В современных условиях, в условиях реформы Вооружённых Сил обоснованным является замещение должности Министра обороны РФ гражданским лицом» (интересно, кем же проводилось это «обоснование»?).
А далее, чтобы уже окончательно убедить всех в своих приоритетах в военной сфере и своей безоговорочной ставке на «независимых гражданских спецов», он преподнёс ещё одну сногсшибательную новость: «У нас впервые, наверное, в нашей истории появляется женщина на посту заместителя Министра обороны РФ (по финансово-экономической работе). Это Любовь Куделина, которая до настоящего времени была заместителем Министра финансов…, думаю, что в данной ситуации она сегодня там нужнее».
Однако назвать Любовь Кондратьевну Куделину далёким от проблем Вооружённых Сил и независимым финансовым специалистом вряд ли можно: она – дочь офицера-дальневосточника, с 1997 года – руководитель Департамента оборонного комплекса Минфина РФ, а с 1999 года при сохранении этого поста она пребывала также в статусе заместителя Министра финансов РФ. А потому её перемещение Президентом РФ с одного ключевого министерства на другое, по сути, на равноценную должность заместителя министра предполагало, по всей видимости, решение иных задач – взять под контроль таких неудобных и таких опасных своей независимостью и непредсказуемостью военных финансистов, отодвинув их от решения кардинальных финансовых проблем дальнейшей армейской реформы.
Чего греха таить - находясь на ответственных постах в Минфине РФ, она была свидетелем процесса финансового удушения армии либеральным экономическим блоком Черномырдина-Чубайса-Вавилова в 1991-1995 гг. и отстранения от должности начальника ГУВБиФ МО генерал-полковника В.В.Воробьёва.
Это ей ещё в 1996 году тогдашним заместителем Министра финансов РФ А.П.Вавиловым было поручено проработать некую схему четырёхстороннего соглашения по взаиморасчётам за газ с Украиной, от которой она отказалась, назвав её противозаконной. Эта схема, позднее признанная воровской, позже была реализована Черномырдиным и Вавиловым на практике, путём угроз и выкручивания рук начальнику ГУВБиФ МО генерал-полковнику Г.Олейнику.
Позднее результатом этого стало уголовное дело, возбуждённое против последнего за якобы причинённый ущерб государству и Минобороны в размере 327 млн. долларов, хотя реальные виновники были выведены из-под ответственности (фамилия Л.К.Куделиной в качестве свидетеля фигурировала и в деле, и в статье, опубликованной в газете «Московский комсомолец» за апрель-май 2002 г. под названием «Закон вазелина. Почему Генпрокуратура покрывает Черномырдина и Вавилова?»).
Мои коллеги-финансисты из центрального аппарата ГУВБиФ МО в целом положительно отзывались о человеческих и деловых качествах Л.К.Куделиной в роли руководителя большого офицерского коллектива, её умении ладить с людьми («и рюмку коньяку не погнушается махнуть, и может резко, по-мужски отругать провинившегося, невзирая на погоны»). Ей в заслугу ставили и дальнейшее повышение окладов денежного содержания военнослужащих с привязкой его к государственным служащим; и внесение изменений в механизм финансового обеспечения реформирования Вооружённых Сил. Но она же явилась и активным проводником налаживания взаимодействия с органами федерального казначейства и правового закрепления перехода финансовых органов армии и флота на ведение бухгалтерского учёта, то есть тех мер, которые расшатывали устойчивость и оперативность военного финансового учёта.
Это и были издержки прихода к управлению гражданских «спецов», не знакомых ни с историей развития армии и её структур, ни с пониманием безуспешности проведения бесконечных армейских реформ, с упором на прямое сокращение численности войск, перевода их на контрактную службу при одновременном стремлении безудержного и неоправданного сокращения самого срока службы, без учёта основной ахиллесовой пяты – недофинансирования из федерального бюджета.
И Любовь Кондратьевна, перейдя по другую сторону баррикады – из Минфина, где её основной задачей было под любым предлогом урезать выделение средств, в Минобороны, где приходилось по этим урезанным средствам выживать – очень скоро на себе почувствовала все «тяготы и лишения воинской службы», а тем паче военно-финансовой…
Военные аналитики недаром считали, что назначением Сергея Иванова Президент ясно обозначил курс на трансформацию «милитаристской» (военно-административной) структуры управления Вооруженными силами в гражданско-политическую систему контроля над военной системой государства.
Вот что писали «Ведомости» 18.03.2013 г. о том, как себя позиционировал С.Б.Иванов в роли министра обороны и военного реформатора в начале своей военной карьеры (http://www.vedomosti.ru/library/articles/2013/03/18/):
«В Совбезе я много занимался Вооруженными силами, потому что было абсолютно понятно, что они нуждаются в модернизации. Я специально не употребляю слово "реформа". Потому что оно имеет несколько негативный оттенок для нормальных, простых людей, переживших 90-е годы, и упоминать это слово политически вредно. Я это прямым текстом говорю. Поэтому не реформа, а модернизация»…
… В Минобороны Иванов попал в непривычную для себя среду. Вот как пересказывают знакомые откровенный разговор Иванова с одним из приятелей: «Посмотри на меня, кого ты видишь? – задал вопрос Иванов. – Иванова Сергея Борисовича, – ответил приятель. – Ты глубже смотри. – Вижу министра обороны... – Нет, еще глубже... Ну, какой я министр обороны?».
А вот оценка, данная самим С.Ивановым своим обязанностям в роли министра обороны по истечении пяти лет пребывания в этой должности, данная в интервью газете «Известия» 28 марта 2006 г.:
«Моя задача - определение стратегии развития и модернизации Вооруженных сил, бюджет, социальное обеспечение военнослужащих. Именно это моя работа, мой хлеб. И здесь я, конечно, всегда бьюсь до конца, чтобы армия обеспечивалась всем необходимым. Это моя задача. А разбираться в том, как там летает самолет или ездит танк... Нигде в мире этого нет. И в этом плане мы тоже ничем от цивилизованного мира не отличаемся.
«Известия»: То есть министр обороны у нас все-таки политик, а не военачальник?
Иванов: Конечно. Не военачальник, не полководец. Стратег».
О том, как на практике реализовывались «модернизация» и «социальное обеспечение военнослужащих» свидетельствуют данные об объёмах финансирования Минобороны в годы его руководства. Несмотря на ежегодный рост абсолютных сумм выделяемых на нужды Минобороны средств, их заявки удовлетворялись Минфином не в полных объёмах (от 79% в 2001 г. до 80% в 2004 г.).
Наиболее же «провальным» являлся основной показатель, характеризующий финансирование армии: доля расходов на оборону от объёма внутреннего валового продукта страны (ВВП). Его оптимальный размер был установлен ещё при Б.Н.Ельцине в параметрах не ниже 3,5%. Однако её величина все эти годы колебалась от 2,5% до 2,8%.
Уровень социальной защищённости военнослужащих также продолжал оставаться крайне низким: рост индекса цен с 2003 года к началу 2008 г., составивший около 50%, не позволил компенсировать повышения жизненного уровня за счёт проведенного увеличения денежного довольствия. Острым остался и вопрос об обеспечении 130 тысяч семей военнослужащих жильём.
* * * *
15 февраля 2007 года С.Б.Иванов покидает пост Заместителя председателя Правительства – Министра обороны РФ. А далее начинается нечто невообразимое – то, что моими мудрыми и острыми на язык соотечественниками (оставим за скобками междометия их образной «разговорной» речи!) было обозначено так:
«В гробах пролив холодный пот,
Перевернулись предки:
За оборону взялся тот,
Кто клеил табуретки!»
(Из книги Юрия Криницкого
"Реформа в мебельных войсках").
В.В.Путин, назначив на должность Министра обороны А.Сердюкова, человека, абсолютно далёкого от силовых структур страны и её проблем, подчеркнул, что задачи модернизации армии, на которые выделяются, по его словам, "огромные деньги", должен решать экономически подкованный человек.
Так, на военном горизонте появился очередной… «не военачальник, не полководец. СТРАТЕГ»!..
Вот мнение только одного, но очень авторитетного в армейской среде, человека: генерал-полковника Леонида Григорьевича Ивашова – специалиста в области геополитики, военной истории, Президента Академии геополитических проблем (2004-2014), начальника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России (1996-2001), Председателя Высшего офицерского совета России – о результатах его беседы с В.В.Путиным:
«В 2012 году я подробно говорил с ним на тему «сердюковщины». Вопрос был: поддержит ли офицерское сообщество, во главе которого стоял я, его как президента, на новый срок? И я сказал: пока Сердюков – министр обороны, Владимир Владимирович – на это не надейтесь. Мы в один строй с вами не встанем. Я задал ему вопрос: зачем вы, уходя с поста президента, назначили Сердюкова министром обороны? И я внятного ответа не получил. Нужно было поправить финансовую ситуацию, которая была плоха при маршале Сергееве? Он говорит – нет. Тогда при Иванове стала плоха? Он говорит: нужен гражданский человек, который должен был руководить финансами. Так Любовь Кондратьевна Куделина с должности замминистра финансов России пришла и возглавила военные финансы! Так он ничего и не объяснил».
putine&option=com_content&view=article
Прошло более трёх лет, как этот «специалист» с треском был удален от армейского строя. Но общественное мнение ещё долго не успокоится, оставшись в недоумении: почему?!
Я сам оказался под впечатлением всего произошедшего с моей Армией. И это ещё мягко сказано. Накипело так, что я, после снятия его с должности в ноябре 2012 года, в течение четырёх месяцев попытался понять логику руководства страны в вопросах военной кадровой политики, и, со своей «колокольни», сделал лихорадочную попытку проанализировать историю реформ в Российской Армии. Результаты собственного исследования пытался затем разместить в «толстых» отечественных журналах и, потерпев фиаско, выплеснул на форум «проза-ру», озаглавив их как «Несокрушимая и легендарная» (http://www.proza.ru/2014/02/15/1373).
А что же Л.К.Куделина, спросите вы? Ей потребовалось чуть больше двух лет работы под началом нового министра, чтобы понять простую истину: она становится таким же заложником или стрелочником, каковыми были её предшественники на посту начальника ГУВБиФ МО генералы В.Воробьёв и Г.Олейник. И дабы не разделить их участь, она потребовала отставки, написав 14 апреля 2009 г. заявление об увольнении «по собственному желанию», которое было, говорят, со скрипом, но удовлетворено.
На её место была назначена её коллега по Минфину, глава департамента бюджетной политики в сфере государственной, военной и правоохранительной службы Минфина России Вера Ергешевна Чистова, которая продержалась в должности заместителя Министра обороны по финансово-экономической работе полтора года – с апреля 2009 г. по ноябрь 2010 года.
Причин для ухода у Л.Куделиной, говорят, было предостаточно. В результате очередного витка развала армии, который командой Сердюкова был закамуфлирован под туманный термин «придание нового облика», остро встал вопрос об увольнении 135 тысяч офицеров и 140 тысяч прапорщиков и мичманов.
Л.К.Куделина была против их увольнения с предложенной Сердюковым мотивировкой «по личной просьбе» вместо положенного «по организационно-штатным мероприятиям», в результате чего они лишались бы многих льгот, включая право на получение жилья и значительных сумм выходного пособия.
Была она также противницей явно ущербного в моральном плане и вносящего раскол в офицерскую среду пресловутого приказа № 400, которым выплачивались крупные суммы годовых премий 10% наиболее отличившихся лиц офицерского состава.
Но, пожалуй, самое главное заключалось в том, что Л.Куделина, видимо, не хотела быть исполнителем бесконтрольного расходования бюджетных средств, выделяемых на нужды обороны, которые, словно в песок, уходили на ремонты кабинетов высоких должностных лиц, переезды штабов и главных управлений в другие места и города, строительство и покупку жилья для офицеров в тех районах, в которых в нём не было нужды.
Не могла она не знать и того, что Министерство обороны никогда не занималось коммерческой деятельностью, а попытки его участвовать в реализации излишков имущества и неликвидных материалов ещё в середине 90-х годов повлекли за собой коррупционные скандалы и возбуждение ряда уголовных дел.
Однако, наше руководство, видимо, привыкло наступать на собственные грабли, и не любит признавать собственных ошибок. Иначе чем объяснить то, что с ноября 2008 года Минобороны было наделено полномочиями по реализации военного имущества с правом продажи недвижимости с торгов. Так, только в 2011 году ведомство провело 43 аукциона, заработав 4,7 млрд. рублей. Вот только куда уходили деньги от продажи недвижимости?
В одном из своих интервью бывший начальник ГУВБиФ МО, председатель Совета ветеранов военной финансово-экономической службы генерал-полковник В.В.Воробьёв тоже задаётся этими вопросами:
«Сегодня никто вам точно не скажет, куда делись материальные ценности на миллиарды рублей при переформировании дивизий в бригады. Во многих местах не составлялись акты приемо-передачи за подписью командиров, не использовались какие-либо другие прозрачные методики передачи или списания высвобождавшегося имущества ликвидируемых соединений, и в результате много материальных ценностей просто «растворилось в пространстве». В таком же режиме сокращались квартирно-эксплуатационные части гарнизонов по всей стране, когда им на смену приходили сторонние ОАО, созданные для оказания аутсорсинговых услуг военным».
Думается, что пришедшая её на смену В.Е.Чистова быстро «раскусила» все «прелести» своей новой должности, на её глазах с поразительной скоростью стали изгоняться из руководства Минобороны и Генерального штаба военные профессионалы, на смену которым в массовом порядке стали приходить далёкие от военных проблем «свои люди» из налоговых органов, которыми совсем недавно руководил А.Сердюков.
Они и составили его пресловутый «женский батальон».
Одну из первых скрипок в когорте тех, кого злые языки именовали «наложницами» нового министра обороны, заняла 41-летняя Татьяна Викторовна Шевцова, до этого в течение шести лет работавшая заместителем руководителя Федеральной налоговой службы, три года из которых (с 2004 по 2007 гг.), непосредственно под началом А.Сердюкова. В августе 2010 года она была назначена на должность Заместителя Министра обороны, курируя вопросы организации финансового обеспечения Вооружённых Сил РФ.
За два года пребывания в Минобороны при Сердюкове она проявила себя вначале неудачными попытками решить квартирную проблему многих тысяч офицерских семей. Но основная её «заслуга» заключается в том, что она фактически явилась могильщиком Военной финансово-экономической службы Министерства обороны Российской Федерации.
Вот как об этом писала «Независимая газета» 30.01.2013 года в статье ответственного редактора «Независимого военного обозрения» Олега Владыкина «Обратная сторона военной реформы»:
«…Изменением войсковой структуры в интересах будто бы повышения боеспособности армии прикрывалось стремление приспособить её под свою систему контроля и управления финансами. Совсем не требования боеготовности стали определять пресловутый «новый облик» Вооруженных сил.
Вот как действие этого механизма объяснил председатель СВВФЭС генерал-полковник в отставке Василий Воробьев, возглавлявший в 1990-е Главное управление военного бюджета и финансирования МО РФ, а в нулевые – Военный финансово-экономический университет. Он рассказывал:
«В сентябре 2009 года министр обороны подписал приказ № 1034, которым на базе воинских структур была создана система юридических лиц в форме федеральных бюджетных учреждений (ФБУ) и их филиалов. Ранее войсковые части в силу специфики своих функций не имели статуса юридического лица. Но их решили встроить в систему, предусмотренную российским законодательством для всех гражданских бюджетных учреждений…
Воинские структуры стали именоваться «ФБУ в/ч 00001» и «филиал ФБУ в/ч 00001». Через год, в июне 2010-го, в Министерстве обороны приняли решение о формировании территориальных финансовых органов (ТФО) обеспечения войск (сил) по… субъектам Российской Федерации. На них и замкнули все ФБУ.
С 1 января 2011 года из штатов воинских частей повсеместно были исключены финансовые органы и все офицерские должности финансово-экономической специальности. Лицевые счета в органах федерального казначейства войсковым частям открывать перестали.
Была создана, по сути, чисто гражданская трёхуровневая система управления финансовыми потоками, независимая от воинских структур, строящая отношения с соответствующими командирами и начальниками на основании двусторонних договоров и фактически лишившая самих военных права распоряжаться бюджетными ассигнованиями, выделенными вообще-то на их нужды».
http://www.ng.ru/armies/2013-01-30/10_reform.html
* * * * *
Увы!..
На том памятном корпоративе 29 декабря 2010 года было предоставлено слово и мне. Те, кто знал меня давно, говорили: «Тебе надо обязательно выступить, тебе есть что сказать». А что я мог сказать? Слова утешения не помогут, да они и не нужны. Только слова прощания.
И, обращаясь, прежде всего, к женской половине нашего коллектива, я сказал:
«Посмотрите на наших молодых коллег – офицеров, Запомните этот миг, вы видите их в этом качестве и в этой форме последний раз…». А затем прочитал свои стихи, прощальные стихи:
Прощай, родимая Финансовая служба!
Карьера наша, гордость и судьба.
Нас закалила воинская дружба.
Но не стоять нам у позорного столба.
Прости нас, добрая Финансовая служба,
Что не смогли тебя и дальше мы сберечь.
Как жаль, что Родине и Армии не нужно
Мужчин, девиз которых: «В службе – честь!»
Поднимем же, друзья, мы чарку боевую,
За ветеранов, что за нашим будущим следят.
За тех, с кем пели песню строевую,
Кто с фотографий старых в души нам глядят.
Прощайте, дорогие братья-офицеры!
Наш путь суров был, долог и тернист.
К стопам России положили мы здоровье, нервы…
Сыграй же «зОрю» на прощанье нам, горнист!
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2016/01/22/1875