На Верхней Тюльбере

               
     Несколько лет подряд мне доводилось ореховать в районе высокогорного посёлка Вершина Тёи, что находится на юге Красноярского края. И вот, в очередной раз, приезжаю я туда за договором, захожу к своему знакомому охотнику Саньке, поинтересоваться будет ли он с нами в «команде». Тот соглашается без разговоров, мало того, предлагает ореховать на его охотучастке, что находится в сорока с лишним километрах от самого посёлка, и добраться туда можно только на тракторе. Машиной проехать в этих местах невозможно – кругом поваленные деревья поперёк старой дороги, по которой, наверное, сто лет не ездили.
     - А я, как раз недавно «трелёвку» приобрёл, и мужики её мне уже отшаманили, так что она на ходу. Грузимся и вперёд, – обрадовался Санька — А давай, ещё брата моего возьмём, Колька- таёжник старый, и сейчас, как раз без работы, - предлагает он.
     Я был не против, и мы садимся обсуждать будущую поездку в деталях.     Я, как организатор, или «капитан» - ребята так называют, обязан уладить все бумажные дела, то есть – это пропуск машины через лагпункт, договор на орехи с лесничеством, аренда машины и много ещё чего. От Сашки требуется исправный трактор и пила «Урал». Уезжаю из Тёи со спокойным сердцем – всё в порядке, можно ехать ореховать.
     Дома собираю своих надёжных, проверенных в делах, друзей, излагаю план. Соглашается один только Толян, остальные по разным причинам не могут принять участие в этой «афере». Но ребята предлагают мне одного мужичка, Костю.
     - Он охотник, таёжник, у него и собака лайка есть. Возьми, может, толк будет, - говорят они.
     Я, посомневавшись, соглашаюсь, хоть это не в моих правилах: брать в тайгу непроверенных людей.
     И вот всё это позади, и мы уже трясёмся на бортовом «Урале» в сторону Хакасии. Дорога после посёлка Ортон просто отвратительная – всё перекорёжено золотарями и размыто ручьями, но нашему вездеходу это нипочём. Преодолев последний перевал, выбравшись наверх, мы в Тёе!
     Мужики оглядываются, всё непривычно. Облака, кажется, можно достать рукой, так они низко плывут, и небо синее-синее, словно неестественное.
     День прошёл на сборы и укладку вещей на щит трелёвочного трактора. Санька соорудил на нём что-то, вроде кузова.
     - Только гидравлика не работает, - предупредил он, - на подъёме щит может опрокинуться.
     Выехали на следующий день после обеда. Да, дорога оставляла желать лучшего! До темноты проехали большую часть пути, оставалось километров пять сплошного бездорожья. И тут на одном из подъёмов на небольшую, но очень крутую горку, опрокидывается щит, и мы, как горох высыпаемся из импровизированного «кузова». Но благо всё обошлось, никто не травмировался. А трелёвка как ехала, так и продолжала ехать, как будто ничего не случилось. Мы остались одни, без трактора, разожгли костёр, собрали в кучу рассыпанные шмотки, вскипятили чай. Сидим, ждём, что будет дальше? Трактор вернулся через два часа.
     - А я еду и не оглядываюсь, когда доехал до избы – смотрю, а щит поднят! - оправдывается Санька. - Перепугался и назад, думаю: все ли живы, не убился бы кто!
     К избе «притарахтели» уже засветло. Двоих отправили собирать то, что потеряли дорогой, а остальные начали заниматься заготовкой дров и наведением порядка. Назавтра должны начаться трудовые будни, рассчитанные на целый месяц.
     Утром достаю из рюкзака четыре мешка, сшитые специально для переноски шишек на стан – у мужиков глаза на лоб: 
     - Ты, что, сдурел? Сколько здесь вёдер входит?
     - Вот сегодня и померяем, - отвечаю.
     Отправляемся в кедрач, предварительно сделав колот – шишка ещё не сыпалась сама, придётся бить, потом уже собирать. Выбираю себе самый большой мешок, чтобы не думали, что «капитан» имеет привилегии, хотя я из всех мужиков самый хилый. Когда замерили первый «улов», то оказалось, что в мешок входит восемнадцать вёдер шишек! Поднять с земли такой «тюфяк» невозможно, и мы приспосабливаемся класть его на какой-нибудь пень или колодину, а потом уж и на горбушку. Первым подаю пример. Взваливаю мешок – ноги подкашиваются, но креплюсь и потихоньку под гору отправляюсь на стан. До лабаза, куда стаскиваем шишку, метров пятьсот.  Отдыхаю на полдороге, пристроив мешок на выступающую валежину. Подходят и ребята.
     - Ну, как? – спрашиваю.
     - Да ничего, терпимо, - отвечают, - зря ты самый здоровый мешок взял – надорвёшься, давай распределим по весовым категориям.
      Я против. И, взвалив мешки, чапаем дальше. За день успеваем сделать по две ходки – это не так уж и мало, хотя можно делать и три, но можно и быстро сломаться, и мы уславливаемся делать только по две и отдыхать!
     Вечером топим баню, паримся, моемся. Вода здесь целебная. Источник в диаметре метра два и с метр глубины. Но на камнях какой-то голубой налёт и кажется, что и вода голубая. Кстати, за всё время, что мы здесь пробыли, у нас зажили все болячки старые и заново приобретённые. А у меня в течение недели прошли бородавки на руке, которых было несколько штук и, причём довольно больших. Ещё оказывается у нас в соседях жила медведица с медвежонком. Она каждое утро и вечер делала обход своей территории, что было видно по Костиной собаке – она начинала лаять, постепенно поворачиваясь по ходу следования «соседки». Когда мы били шишку, они с малышом находились недалеко от  нас, но на глаза не показывались – осторожничали. И только мы уходили с того места, где собрали шишку – они тут, как тут. Медведица что-то слегка бурчала, а малыш тихонько, как болонка, повизгивал. Однажды я, отправив мужиков на стан, спрятался и наблюдал за ними. Умилительная картина! Они находили шишки по нюху. Мать подзывала малыша, тот  кубарем подлетал, хватал шишку и так ловко начинал выгрызать из неё орешки! Подождав, пока они уйдут, вышел из укрытия  и отправился на стан.
     Делали мы себе и выходные дни. Особенно, когда была ненастная погода. Но мне не сиделось в избе, шёл собирать грибы. За всё время насолил очень много, и по приезду домой  они были не лишними к нашему зимнему столу.
     Но вот наступило время обрабатывать орех. Мы все занялись этим кропотливым и нудным делом. Три полных дня ушло, чтобы все мешки были забиты отборным, откинутым орехом, без единой мусор инки.
     Решаем с Толькой идти пешком в Тёю, а там - на поезд и домой. По приезду домой, иду договариваться с машиной, с пропуском на неё и на орех, и отправляю друга назад. Через два дня «Урал», с «наращенными» бортами, доверху гружённый ценным грузом, прибыл без приключений домой.
     Наша эпопея благополучно закончилась, но о ней осталось столько незабываемых  моментов!