Первая фантастически-научная попытка
завершить цикл научной фантастики,
извергнутой из пресыщенного чрева
второй промышленной революции.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ,
которая познакомит читателя
с некоторыми аспектами теории надёжности.
Стильм Брасс, Президент Академии Пределов Неясности (АПН) стоял у огромного, в 300 кв. метров, окна своего кабинета и задумчиво смотрел на звёзды. Сквозь монолитное, без переплётов окно из полированного, пуленепробиваемого, предварительно напряжённого и затем закалённого кварцелита в комнату струился зеленоватый свет, отражённый от шестой части лунной поверхности. Остальные 5/6-ых ничего не отражали. Много тысяч лет назад их густо засеяли хлореллой. С тех пор они только поглощали свет Солнца, не отражая ни кванта. Посевы на целунных залежах были произведены в соответствии с Продовольственной Программой помощи слаборазвитым странам на других планетах.
Время от времени на иссиня-чёрном небе вызмеивались светящиеся хвосты спешащих спиралодисков, гипер-параболоидов, юрких тангенс-котангенсов, летающих тарелок и прочей космической посуды. Низко, у горизонта маячили, словно грозовые облака, исчерна-синие с искрой звездоидные станции.
Из таинственных глубин огромного президентского кабинета исходил лёгкий шум морского прибоя вместе с тончайшим ароматом глубоководных водорослей: работал кондиционер «КУЛИБИН – 3», настроенный в резонанс с бывшим Индийским океаном. «Бывшим» потому, что за многие тысячелетия нескончаемого Технического Прогресса, сопровождавшегося несметным количеством промышленных революций, учёные полностью израсходовали его на добычу тяжёлой воды, золота и заварку индийского чая «ПРИНЦЕССА НУРИ».
Прошел час. Президент стоял, напоминая обелиск. Так долго он ещё никогда не стоял. У него даже ноги затекли... И шея... Он ожидал свою дочь...
Пласс Тика, временная дочь Стильм Брасса, (в эпоху Бесконечного Начала родители назначались временно и последовательно в зависимости от возраста и наклонностей) обещала вернуться домой не позже 21-оо по Гринвичу. Было далеко заполночь. Президент нервничал. И было от чего!
Дело в том, что Стильм полжизни потратил на исследования, связанные с проблемой формулировки «Закона о необходимом и достаточном сне». Исследования завершились блестящим успехом. Закон был единогласно принят. И вот – первая осечка! Его любимая временная дочь в этот Закон не вписывается. Работа огромного научного коллектива, который он лично возглавлял, поставлена под удар...
Стоя на затёкших ногах, Президент сосредоточенно и отчаянно пытался проникнуть в тайны возникшей аномалии: «Странно… Открытому нами Закону подчиняется ныне всё живое. На дрозофилла меланогастер, а также фунебрис я его проверил. На Мус мускулис тоже, тщательнейшим образом... И на понгидах... Где же мы ошиблись?... Не уж-то всё – заново?!... Какой позор!!!... Что скажут коллеги?... Ах, Тика, Тика... Вот – б....ь! » – выругался он древнерусским обсценным словом, запрещённым на планете к произношению вслух по соображениям экологической безопасности... Президент грустно вздохнул.
Угадав его скверное настроение, особое кибернетическое устройство «Алль Транзистор» тот час запело причудливыми, несовершенными консонансами на базе 4-ой ступени мелодического минора, которую Стильм Брасс обожал с раннего детства.
Длительное, неподвижное ожидание и тяжкие думы так утомили его, что, вяло скрипнув, наконец, затёкшим тазобедренным суставом, он плюхнулся в роботронное кресло, стоявшее рядом. Нажав на кнопку в подлокотнике, включил экосферное зеркало, висевшее на стене. Зеркало просветилось нежно-бледно-голубоватым сиянием, и на его поверхности возникло помятое от сна лицо пожилого мужчины с пейсами и камилавкой на лысом черепе. Это был Бронь Хит, блестящий, высокообразованный кулинар, личный повар Президента, известный учёный, происходивший, согласно анкетным данным из весьма древнего рода, восходящего аж в район Ура Халдейского. За непревзойдённое кулинарное искусство он был дважды удостоен ордена Мацы I степени.
Президент посмотрел на него полусонным, равнодушным взглядом и тихо промямлил:
- Доброй ночи, Хит. Извините за столь позднее вторжение.
- О-оо! Не стоит, господин Президент извиняться! Вы же знаете, я
всегда к вашим услугам. Доброй ночи… Вос и дос? – спросил Хит
Президента на идиш. Затем зевнул и стал не торопясь поправлять
помятые пейсы.
- Как там чайник? Закипел?! – оживился Брасс, вовсе не расположенный к
лирике в столь поздний час, тем более на идиш.
- Чайник?... Какой ещё чайник?... А-аа-а! Да-да-да! Вспомнил! Как же
– вы приказали в режим ПВ 15% на семь утра. Вы желаете срочно
сейчас? Нет проблем! Айн момент!...
Хит исчез и появился на экране минут через десять, стаскивая с рук металлизированные синтетические перчатки с раструбами. Не обращая внимания на недовольное выражение лица Президента, он радостно сообщил, что через полчаса, максимум минут через 40 закипит вода и можно будет заваривать чай.
- Полчаса??!!! – Брасс окончательно очнулся, – Да вы что?! –
возмутился он, – Боже!!! В древнем Риме мочу кипятили быстрее!
- Мочу?! В Древнем Риме?!... Зачем? – искренне удивился кавалер
орденов Мацы I степени, – Впрочем, умоляю! Ради Вселенной, не
волнуйтесь. Бог с ней, с мочой. Лично меня больше тревожит ваш
белковый обмен. Мы с таким трудом отладили его. С белком шутить,
хе-хе, – зафамильярничал Бронь, – живым не быть.
- Да оставьте вы белок в покое! – резко оборвал Президент, – Сорок
минут! Вы что?! Полтонны воды в чайник налили?!
- Нит гедайге! Вода в норме. Я Q-чайник поставил на мезоны, – лукаво
блеснул глазами Бронь, – анамезоны-то кончились, а новых ещё не
успели завезти.
- Чайник? На мезоны? – Стильм Брасс вытаращил глаза...
Некоторое время он, с полуоткрытым от изумления ртом, долго, в упор сверлил вытаращенными глазами Бронь Хита. Затем внезапно широко улыбнулся, всплеснул руками и громко зааплодировал, вопя:
- Браво! Браво, Хит! ГениТально, архигениТально! Более того –
конгениТально! Хит, вы – прелесть! Это же надо!!! Q-чайник на
мезоны! Воистину – юношеская идея!
Хит был доволен. Потирая морщинистые руки и покряхтывая от удовольствия, личный повар ущипнул себя слегка за левый пейс столь небрежно и с таким достоинством, которое только и свойственно представителю древнейшего рода. Затем бросил не громко, но отчётливо:
- Моё очередное и, надеюсь, не последнее изобретение. А вы думали, я
сплю? Найн! Я никогда не сплю... Когито эрго сумм!... Меня интересуют
не только бетта-макароны с периодом полураспада два часа. Вот так!
- На ближайшей сессии АПН вы обязаны об этом доложить. Я позабочусь
о том, чтобы вам увеличили бюджет. Нельзя останавливаться на
достигнутом… Кстати! Почему бы не связать анамезоны гамма-
клёцками?!... А-а?... Как вы считаете? И пропустить этот компаунд
через глубокий вакуум...
«Вакуум... вакуум...», – пронеслось эхо в голове Президента и мысль внезапно ушла в другую сторону: «О! Звезда третьей величины! Где же, наконец, Тика? Куда она подевалась?»... Бронь Хит не замедлил воспользоваться заминкой:
- Именно! Именно, господин Президент. Только глубокий вакуум! Я как
раз об этом и хотел сказать, – личный повар ловко пресекал
непрошеное соавторство, – но вакуум сам по себе инертен. Его следует
катализировать небольшим количеством бульона от Пердикс пердикс.
Помните? Такие махонькие, серенькие куропаточки. Вы ещё прошлым
летом зажаривали их лазерным копьём у опушки Дикого Заповедника.
Уверяю – они эффективнее любого вакуума. Уж я-то знаю! Ещё на
третьем курсе Института Высших Желдочных Трактов, изучая парциальные
давления звука в экстремальных кишечных ходах, я опубликовал работу
о влиянии изотопа ФЕ-калия на энтальпию мировой канализационной
системы. Эта работа как раз и брл-рр-л…
Что-то буркнуло в недрах квадрофонической акустики и Бронь Хит внезапно исчез с экрана экосферного зеркала. На его угасшей, зеркальной, серой поверхности Стильм Брасс стал внимательно разглядывать своё взлохмаченное, уменьшенное, блёклое отражение. Затем как-то странно засмеялся, сказал – «А зохун вей!», – но тут же спохватился и зажал виски ладонями: «Господи! Что ж это я смеюсь? Ведь там должно быть что-то стряслось? Куда подевался Хит? Где Тика?»...
Набрав на пульте роботронного кресла программу, Президент стал внимательно изучать выползающую из принтера ленту с энцефалограммой... Всё ясно! Надёжность его синапсов упала до 48–ми процентов. Если учесть радиационный фон, завышающий показания датчиков, дело дрянь. Мозг опасно переутомлён!
Осознав угрожающее не только здоровью, но и самой жизни положение, бросив ещё раз замутнённый взгляд на энцефалограмму, Стильм установил лимб электроколыбели на седьмой поворот и тот час уснул, словно младенец. Его щёки вмиг порозовели и стали быстро зарастать седой щетиной. Потолок медленно погас. Кондиционер «КУЛИБИН – 3», подчиняясь командам кибернетической системы «Алль Транзистор», перешел на режим автопроветривания и озонирования.
Наступила глубокая и АБСОЛЮТНАЯ тишина...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ,
из которой читатель узнает, что, согласно второму началу
термодинамики, природа стремится от состояний менее
вероятных к состояниям более вероятным.
Не успел Стильм Брасс, согласно программе сна, в предпоследний, шестой раз повернуться на другой бок, как окно из полированного, пуленепробиваемого и т.д. кварцелита поднялось вверх, и на плавно выдвинувшийся широкий рекартановый подоконник бесшумно и грациозно опустились две огромные человекоподобные птицы в чёрных, блестящих, чешуйчатых скафандрах. Сложив крылья, мягко спрыгнули на пол и, как тени прошмыгнув мимо спящего Брасса, скрылись в глубине кабинета за дверью из лёгкого, (но прочного) сплава, которая вела в апартаменты Пласс Тики, временной дочери Президента. Одна из «птиц» и была той самой дочерью. Другая – Втирн Ок, стройный молодой красавец, любимый ученик известного скандинавского гинеколога русского происхождения Андрея Чигиринского, консультировавшего женскую часть многочисленной семьи Президента АПН.
Едва закрылась дверь, Тика решительно отстегнула ремни и с такой нетерпеливой страстью нажала на сенсор отключения магнитных молний, что чуть не проломила его. Скафандр, хрустя крыльями рукоптёра, словно туника греческой танцовщицы, соскользнул с её мягких плеч, бронзовеющих космическим загаром, и обнажил упругие линии трепещущего от желания тела.
- Тика!!!! Тика!!! – заверещал Втирн, припадая к её жемчужно-
розовой пятке, – как любимый ученик скандинавского гинеколога
русского происхождения, он досконально знал не только эрогенные, но
и вообще все слабые места женщин эпохи Бесконечного Начала.
- О-оок! – нежно выдохнула Тика, вцепилась в крылья рукоптёра, и
продолжила, демонстрируя безукоризненное владение обсценной
лексикой, – Да убери же ты, наконец, блин, эти ёб....е палки на х...!!!!!!
А в это время электроколыбель, согласно программе сна, повернула Президента в седьмой и последний раз. «Кулибин – 3» плавно залил потолок кабинета ярким солнечным светом. Затем бесшумно и мощно дохнул остатками Северного Ледовитого океана. Кибернетическое устройство «Алль Транзистор» наполнило все уголки огромного кабинета «Маршем Энтузиастов», сочинённым в доисторические времена ископаемым композитором давно исчезнувшей национальности.
Упругим спортивным рывком Стильм Брасс поднялся из колыбели, которая тут же, автоматически превратилась в кресло. Лицо Президента светилось свежестью, бодростью и здоровьем. От волнений и былой усталости – ни следа. Взгляд источал волю, энергию. В нём также проблескивал и незаурядный ум. Бритвенный манипулятор ловко снял с лица Президента отросшую щетину, лишь один раз слегка порезав подбородок. Но тут же затёр порез квасцами, спрыснул «Шипром» и промокнул влажной и тёплой салфеткой. Лишь только после этого Брасс обратил внимание на открытое окно.
Окно открывалось и закрывалось автоматически. Открытое окно – свидетельство неисправности. Удивлённый Брасс направился к рекартановому подоконнику и сразу же обнаружил на нём тартановые отпечатки двух пар ног. Застыв в изумлении, подумал: «Интересно, с кем же эта паршивая тёлка всю ночь разгуливала и где?» Почесав затылок, Стильм направился к лёгкой, (но прочной), хотя и не звуконепроницаемой двери. Подёргал её, затем прильнул ухом. Дверь была плотно задраена. Ни звука из-за неё не доносилось. Тишина!...
Присутствие духа Президенту никогда не изменяло. По многолетней привычке он решил, не торопясь, всё как следует обдумать, чтобы составить подробный план действий. Но для этого необходима была чашечка хорошего, древнего индийского чая «Принцесса Нури». Брасс посмотрел на экосферное зеркало, нажал кнопку включения. Зеркало не работало... И тут внезапно к нему возвратилась оперативная память. Он вспомнил, что поздно ночью беседовал с Бронь Хитом, но тот на самом интересном месте разговора исчез с экрана. Возможно, произошла какая-то авария. С одной стороны следовало бы вызывать техника-экосфериста, но с другой... С другой совсем ни к чему, чтобы кто-то из обслуживающего персонала пронюхал о гнусном поведении именитой дочери, нарушающей «Закон о необходимом и достаточном сне».
- Тысяча проблем в моё запоминающее устройство! – выругался вслух
Президент ругательством, входящим в список разрешенных к публичному
оглашению Космгоснадзором, а про себя подумал: «Ну! Сука позорная!
Ты у меня, блин, попляшешь! Я тебе подсуну очередного отца – локти
кусать будешь!... Однако, что-то нужно срочно предпринять... Идеи
нужны... Идеи...»
Вдруг из-за легкой, (но прочной), хотя и не звуконепроницаемой двери раздались приглушенные голоса.
- Убирайся вон! Нахал! Обманщик!... А ещё гинеколог! Х... моржовый!
Свинья! Гомо хамес! Всё отцу расскажу!!... Не трогай меня! Не
прикасайся!!!...
- Тика! Тикочка! Дорогая! Успокойся!... Да не будь ты дурой, корова!
Какой он тебе отец?!... Если захочешь, я в миг по закону оформлю
тебя как временную дочь. Никто и не вякнет. Ты только скажи!
- Ха-ха!!! Временная дочь! Ишь, чего захотел, козёл вонючий! Отсосёшь!
Всё-то у него временное! Жена – временная, дочь – временная...
СКОТИНОДОНТ!!! Чтоб ты ВЫМЕР!
Президент постучал, потом рванул дверь. За дверью всё стихло. Тогда он ударил в неё кулаком: «Тика! Немедленно откройте! Очень вас прошу… Приказываю, наконец!»... Тишина за дверью давила на Брасса, лишая его самообладания. Дверь оставалась задраенной, никто не откликался...
Это был первый в многовековой истории Бесконечного Начала случай неповиновения приказаниям самого Президента АПН. БРАССА ОХВАТИЛ УЖАС. Такое поведение бесстрастный ЗАКОН квалифицировал однозначно,как самое тягчайшее преступление. За него полагалось страшное наказание – ссылка в район туманности «Андромеда» на планету «Солярис», где осуждённые, теряя время от времени уши, обвешанные засохшей лапшой, питались одной лишь клюквой, постепенно обрастая мхом.
Президент безумно любил свою дочь, хоть и была она временной. Случившееся так его расстроило, что он и не заметил, как стрессовая ситуация разрушила его адаптационный синдром. Спохватился было, но нервы не выдержали. И залился он горючими слезами! Уже не соображая, что делает, с размаху ударил кулаком по расположенной сбоку от двери, застеклённой клавише с кровавой надписью «ALARM».
Вокруг всё завыло, завизжало и прерывисто нервно засверкало. Чрезвычайное положение автоматически установилось на всей планете. Заработала Воздушно-космическая система Наблюдения, Оповещения и Связи (ВНОС). На место происшествия вмиг отбыла группа службы внешней безопасности. Заработали автоматические системы консервации следов и улик. По громкоговорящей спец. связи глава Службы Безопасности генерал-аншеф, действительный тайный советник Бортн Иков прислал сообщение, что группа СБ прибудет через пару лет, но, если Президент сочтёт необходимым, время за счёт аннигиляции парочки сакральных жертв, томящихся в спецхране имени Бориса Немцова, можно сократить до нескольких секунд.
Но рыдающего Брасса всё это уже не интересовало. Горе раздавило его. Он подал в отставку, сел в роботронное кресло и впал в транс...
Очухался Стильм только после многолетнего пребывания в искусственной коме. Карьера, семья, наука – всё оказалось лишним, ничтожным и мелким. Любовь! Единственная, неповторимая втоптана в грязь каким-то жалким гинекологом русского происхождения!... Прочь! Прочь отсюда. С этой паршивой, обалдевшей планеты, где никто никому не нужен.
Приведя себя в порядок, Брасс позавтракал и запросил Биржу Труда. С Биржи сообщили, что есть вакансия Председателя Комиссии по проверке звездоидных станций. Предыдущий Председатель с работой не справился. Спился, разложив всю Комиссию. К тому же оказался замешанным в крупномасштабной коррупции. Со станциями же давным-давно творилось что-то странное и неладное. Они без конца испускали в открытый космос энергию, с таким трудом накопленную человечеством.
Стильм Брасс обрадовался и попросил оформить ему бессрочную командировку. Не пообедав, на голодный желудок, совершенно забыв про свой белковый обмен, с томиками Станислава Лема, Айзика Азимова и братьев Стругацких в рюкзаке, на попутном ракетоплане он вылетел на космодром.
На космодроме все уже были в сборе. От стоявшей на старте ракеты-носителя в голубое безоблачное небо поднимался лёгкий парок. В торжественной, НО!!! ДРУЖЕСКОЙ обстановке его встретила с цветами лучшая команда Косморпути: командир корабля, Заслуженный Космонавт, генерал Дарром Дал, штурман-радист, он же инженер-исследователь Склерм Оз, программистка Гипер Тоника, биофизик и врач, полковник Клисс Тирн.
После краткого прощального слова и блиц-интервью для Реси Лябцевой, по кличке «Чёрная вдова», журналистки с реликтовой радиостанции «Эхо Москвы», Стильм Брасс отдал распоряжение об отлёте. Все надели скафандры, заняли места и пристегнулись. Громкая связь понесла по космодрому: «КЛЮЧ НА СТА-АА-АРТ!... КЛЮЧ НА ДРЕНА-АА-АЖ!... ПРОТЯЖКА РА-АА-АЗ!... ПРОДУВКА!... ПРОМЫВКА!!!...... ОТСО-ОООО-ОС!!!!» – все дружно зажали носы и бывший Президент АПН дал газ............
Вот уже два тысячелетия, как от Стильм Брасса не поступало никаких известий. Реси лябцевы из Кремлёвского ЦУП’а говорят, что особенно волноваться не следует. Бывший Президент был известен, как человек рассеянный. Не исключено, что в забывчивости превысил скорость света, так что теперь общение доступно только с его голограммой.
Что же до звездоидных станций, то они по-прежнему, пользуясь отсутствием беспристрастного государственного ока, продолжают бессмысленно испускать в открытый космос энергию, с таким трудом добываемую человечеством из недр планеты, мозгов инопланетян и собственных.
октябрь 1963 года, Ленинград – январь 2016 года, Дюссельдорф.