Глушь. Тишина. Лишь волк в дали бескрайней
Средь снега белого, как вкопанный застыл…
И я смотрю на солнца отблеск ранний
И на рассвет, что робок и уныл,
Играет над заснеженной равниной,
А снег искрится – щурю я глаза,
Гляжу вперед и пред дорогой длинной
Скупая по щеке вдруг скатится слеза.
Сибирь, Сибирь – дремучий край, суровый,
Край сосен вековых, летящих к небесам,
Красу и мощь безудержной обновой -
С надеждой в руки отдавала нам.
Звала Сибирь в свои объятья…
Но вольнодумною толпой,
Тянулись каторжные братья,
В обитель, ставшую тюрьмой.
Свободы Духа край мятежный,
Полей бескрайне-белоснежных,
Разливом рек, безбрежностью полна,
Печалится, кручинится она…
В болоте вязнет, в липкой жиже тонет,
Ее сосет продажности упырь,
И обескровленная, мечется и стонет
Великая и нищая Сибирь!
Сибирь, Сибирь – тайга, равнины, стужи,
И злющих комаров съедающая тьма;
Ей Человек Былинной Силы нужен,
Большого и Отважного Ума.
Настанет час и день родится новый
И силы обретет робеющий рассвет,
Когда во тьме, в дыму, в дали суровой
Надежды замерцает силуэт.
Ты расцветешь красою первозданной
Раскрыв свои просторы вдаль и вширь,
Навеки дорогая и желанная,
Любовь моя – Великая Сибирь!