Таксисту Мищенко, как говорят, улыбнулась фортуна. Он нашёл внутри своей машины двести долларов и обрадовался.
«Деньжатина!» — сказал Мищенко, нюхая доллары, которые так и пахнут. Наши деньги, известное дело, пахнут слюнями.
Новые доллары даже на грязном полу выглядели, как новые. «Чистые деньги?» — спросил сам себя Мищенко. «Во всех смыслах», — ответил он сам себе.
Мищенко положил доллары в кошелёк с краю, за самыми крупными купюрами, отчего кошелёк стал намного весомее, чем был раньше. Потом снова достал и переложил в отдельное отделение. Мищенко сам стал весомее.
С тех пор, как он проиграл единственную квартиру с единственной комнатой в одном из многочисленных казино, — с тех самых пор ему не хватало собственного веса. В невесомости — вот где он жил с тех пор. В невесомости внутри квартиры его тёщи.
Потом все казино закрыли, и только страх боли отвратил Мищенко от последнего шанса отыграться всё равно где.
Поэтому когда Мищенко нашёл двести долларов, он не стал брать выходной, а решил провести этот заведомо удачный день на работе.
Но он всё-таки был таксистом и сообщать о найденных деньгах никому не стал. Если кто-нибудь позвонит и вежливо спросит, он, Мищенко, может быть, и отдаст. А если нет, то и голову ломать нечего. Таковы законы профессии.
Всю первую половину дня таксист Мищенко грел себя мыслью: «Вот она, награда за три месяца убытков!» Он почти улыбался, когда смотрел в зеркало заднего вида на пассажиров.
Пассажиры не улыбались в ответ. Они терялись и становились забывчивыми, и к обеду в машине Мищенко оказались забытыми меховая кепка, новый шланг для душа и медведь в виде мягкой игрушки. У медведя были красные глаза, как будто налитые кровью, но кто-то умудрился и его полюбить.
Чем больше времени, тем более своими казались все эти вещи Мищенко. Он уже думал, что шланг в душе не мешало бы сменить. Что у меховой кепки, наверное, опускаются уши. И что плюшевый медведь подойдёт внуку, который любит каждый подарок ровно двадцать минут.
Воспоминания о внуках ещё больше радовали таксиста Мищенко, и он уже подумывал о том, как подвозить бесплатно приятных стариков.
Тут он и начал падать вниз.
Глядя в боковое зеркало, таксист Мищенко спутал собаку с ребёнком. С животных у него был двойной тариф, а молодых родителей ему всегда было жалко.
Собака, впрочем, всю дорогу спала, так что он и после ничего не заподозрил.
Когда пассажиры стали вылезать из машины в депрессивный район, за ухом таксиста Мищенко раздался детский вопль:
— Это не твоё!
Мищенко обернулся от неожиданности, и увидел собачью пасть и нос, похожий на значок какого-то автомобиля. Пасть снова гаркнула, потом сцапала медведя с красными глазами и, обогнав хозяев, в пальто с капюшоном побежала по улице на всех своих четверых.
Это было так странно, что тут бы таксисту Мищенко выпить кофе, но просто так отпустить удачу он снова не смог.
Мищенко остановил машину, поднялся в банк и перевёл половину долларов на счёт детского дома. Благо, реклама одного из них висела в том же банке.
Удаляясь, Мищенко почти докурил, когда вспомнил, что забыл шланг для душа — скорее всего, у окошка в банке это и произошло. Возвращаться было нельзя, и он не стал.
Он вошёл в бар и положил сто долларов на барную стойку. Сто долларов тут же исчезли за барной стойкой. Там же исчезла зимняя резина и выплата за кредит.
Алкоголь проехался через таксиста Мищенко гусеницами трактора, и застрял в мозгу.
Прежде чем перейти в спящий режим в прихожей своей квартиры, Мищенко обнаружил, что меховой кепки у него тоже нет. Жена и тёща обнаружили в его телефоне с неизвестного номера десять звонков. Все были пропущены.