Повесть
Начало: http://www.proza.ru/2015/12/25/1446
Однако вернёмся к Тане Мироновой и её временным трудностям.
Афганские друзья, высадившиеся небольшим десантом на нашем четвёртом этаже, не могли самостоятельно одолеть домашние задания по русскому языку, поэтому частенько просили наших девушек помочь им. Вы, конечно, понимаете, что к немногочисленным филологическим парням обращаться с такими просьбами было неудобно, да, пожалуй, и бесполезно, а добродушные русские девушки поначалу относились к просителям с сочувствием, пока не поняли, что иностранцы их откровенно используют и эти тупые занятия регулярно отвлекают «репетиторов» от собственных дел и личной жизни.
Вдобавок «ученики» быстро привязывались к своим благодетельницам и начинали за ними ухаживать, не обращая внимания на отсутствие у девушек должного интереса. Или, допустим, у девушки были совсем другие жизненные планы или даже любимый парень, и поэтому настойчивость восточного мужчины иногда создавала серьёзные проблемы. Но, может, на Востоке такие мелочи, как личные интересы девушки, вообще не учитываются?
Так вот, один из афганцев по имени Ормур, прямо-таки воспылал страстью к Тане, а она, напротив, его недооценивала, в том числе и в смысле его восточного коварства. Ормур был мелким и, мягко говоря, некрасивым. Не добившись не то что её любви, но даже дружеского расположения, парень стал распускать слухи о том, что, мол, у них всё в порядке и даже более: русская девушка такая отзывчивая, что может любить не только его одного.
Делалось это с примитивной целью: отомстить ей за отказ дружить с ним, а также чтобы не дать развиваться её знакомству с другим парнем – красивым и обаятельным иранцем (или иракцем) Наджибом. Тот выглядел прямо как артист кино, и наша Таня млела от удовольствия, когда он стоял рядом.
Не знаю, мог ли красавец рассчитывать на взаимность в том объёме, какого требовала его восточная природа, потому что Таня была всё-таки юной домашней девушкой, а в то время порядочные девушки просто так на близкие отношения не решались – это могло произойти только в случае великой любви или законного брака.
Что там наплёл злой Ормур доверчивому Наджибу, доподлинно неизвестно, но тот внезапно обиделся на Таню и перестал с ней разговаривать, а потом и она с ужасом узнала о коварных происках Ормура. Девушке было невероятно обидно, что по общежитию о ней распространяются неприятные слухи, и она очень страдала из-за этого.
А то, что у неё ничего не вышло с красавцем Наджибом – это не страшно: рано ей ещё было заводить романы, а дружить платонически восточные люди не хотели или даже не могли. К тому же Россия – это чужая страна, и они думали, что здесь им всё дозволено, в отличие от их строгой родины, где на девушке сначала надо жениться, а потом уже любить её, целовать и так далее.
Таким образом, на наших глазах проливались Танины горькие слёзы по поводу возведённой на неё напраслины, а затем последовали наши разборки с противным злокозненным Ормуром. Он, разумеется, всё отрицал, но при этом нервничал, злился и говорил, что лично он может без проблем найти себе любую девушку в центре Москвы. Понятно, о чём шла речь, но мы решили, что вряд ли он раскошелится на такую дорогую «любовь».
Короче, это был маленький международный скандал, после которого у Тани начисто пропал интерес к подозревавшему её в легкомыслии Наджибу. «И слава богу!» – подумали мы, уже тогда догадываясь, что Афганистан или Иран – не самое лучшее место, куда прекрасный восточный принц может увезти русскую девушку.
Между прочим, на нашем курсе учился самый настоящий афганский принц, правда-правда! Только он через год куда-то уехал, вроде бы в Америку. По-моему, как раз в то время у них в Афганистане произошёл очередной переворот и принцу, видимо, было опасно находиться даже в нашей стране. Или что-то вроде этого. А может, у него пропал интерес к русскому языку.
Юный афганский принц оказался весьма привлекательным: породистый, тонкий, с волнистыми волосами до плеч. Пройдёт по факультету в широких модных клёшах, а сверху в обтяжку, у нас так ещё нигде не шили – картинка, да и только! Неужели принц жил, как и все, в бедной комнате рядом с обычными студентами? Скорее всего, родственники или влиятельные знакомые устроили его где-то в другом месте, а в наше общежитие он приходил навестить друзей. Впрочем, я отвлеклась от главной героини моего рассказа.
Итак, несмотря на все сложности учёбы и самостоятельной жизни в столице, к концу второго курса Таня Миронова была жизнерадостной, довольно скромной и, можно с уверенностью сказать, целомудренной девушкой, то есть вполне соответствовала гордому званию советской комсомолки.
Видимо, стоит пояснить для молодых читателей: в то время почти все студенты до 28 лет были комсомольцами (за редким исключением: не вступившие в ВЛКСМ по религиозным соображениям или абсолютно недостойные носить это гордое звание), а если молодые, но честолюбивые и предприимчивые девушки или юноши вступали в партию, то, конечно, они становились коммунистами. Партия, разумеется, была одна – КПСС.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/01/03/1947
_____________________________________
Фото из интернета