Океан терпеливо ждал захода солнца. До заката оставалось около двух часов. За завесой серых туч людям солнце не разглядеть, но Океан знал, когда оно коснётся горизонта и постепенно окунётся в ночь. Завтра утром солнце, вынырнув, забудет, что видело сегодня: какая солнцу разница, что греть и освещать — оно просто делает то, что должно.
Океан тяжело вздохнул — по гладким, равномерно вздымающимся волнам пробежала мелкая рябь. А если... Волны сердито ударились в широкую Стену, что протянулась вдоль линии побережья. Яхи думают, что Стена может сдержать Океан. Странные они, эти яхи со своим беспредельным «Я». Уверены, что всемогущи. Стоило бы уже давно избавиться от пришельцев, но есть в них что-то такое, что заставляет изучать дальше, в ущерб себе. А этот детёныш! Ещё немного, и он превратится в зрелую особь. Он очень опасен – от его взгляда хочется то замереть, то затвердеть, то вздыбиться, то убраться подобру-поздорову. Но чаще всего в этом взгляде такое, что распластываешься безвольной гладью или взлетаешь лёгкой дымкой, дыхание сбивается и хочется петь. Никогда ничего подобного не доводилось испытывать древнему Океану. До появления яхов всё было по-другому: Океан не знал, что такое боль, страх, смерть. Океан просто был. А теперь...
Если бы Океан захотел, вода давно бы обрушила Стену или хлынула через край, затопив все низменности последнего острова. Уцелели бы только высокие обрывистые утёсы восточного мыса, ощетинившиеся высокими хребтами, словно изогнувшийся драконий силуэт. Сейчас на вершинах утёсов зеленеют леса, с западного берега виднеются ленты водопадов, но почти с середины пологого склона начинается каменная пустошь, безжизненная и унылая. Самые крупные камни пошли на строительство Стены, которая с севера и юга примкнула к скалам. Мелочь же серыми и охристыми россыпями валяется повсюду. Огромный, гладкий, идеально круглый корпус космического пришельца инородной громадой возвышается среди разнокалиберных угловатых шершавых камней, то-ли, утверждая своё превосходство над инопланетным существованием, то-ли, пытаясь утвердиться в своём праве на место под чужим солнцем.
Самонадеянные пришельцы. Если бы Океан захотел… Но этот детёныш!
***
Весь день, с рассвета до неспешно приближающихся сумерек, Ян стоял на Стене и смотрел, как внизу, меньше, чем в полуметре, неспешно колышется вода. Океан дышал глубоко и ровно, как спящий младенец — необъятный серый простор, вдали незримо переходящий в небо. Если прищуриться, впечатление, что стоишь перед зыбкой стеной, тянущейся во все стороны и в бесконечность. Сделай шаг и всё закончится: сомнения, ответственность, боль — мучительно каждое по-своему. Нет, лучше не прищуриваться, а сквозь боль и сомнения любоваться этой бескрайней красотой. Дымчатое небо с голубыми, золотистыми и розовыми прожилками. Иногда Яну казалось, что он сам — лишь капля необозримого Океана.
Мальчик потёр кулаками глаза, оглянулся на безлюдный телескопический мост, соединяющий Стену с МоскВашингтоном. Шар города металлически поблёскивал, окошки-иллюминаторы чёрными оспинами обсыпали его гладкую поверхность. За этими окнами, как ни в чём не бывало, занимались своими обычными делами люди, не подозревая, что сегодня решается их судьба. Растопырившиеся в разные стороны могучие опоры, служившие одновременно лифтами, уже вросли в грунт настолько, что кабины опускались уровня на два выше, чем во время посадки. Ян знал, что при столкновении с поверхностью Эдема система управления полётом безнадёжно вышла из строя: бортовые компьютеры тревожно мигали всеми кнопками и не реагировали на команды. Пока техники и конструкторы ломали головы, в чём дело, МоскВашингтон всё глубже погружался в почву этой удивительной планеты.
Поначалу люди думали, что и ни к чему больше взлетать — наконец они нашли то, к чему стремились, покидая Землю. Планета, почти не отличимая от Земли, только без признаков разумной жизни – предел мечтаний для людей! Безграничный Океан с разбросанными кое-где большими островами или архипелагами мелких островков. МоскВашингтон опустился на самый крупный из всех. Больше не надо блуждать по космическим просторам, трястись под астероидными дождями и выпрыгивать из шкур, проходя кротовые норы. Целое поколение землян выросло в МоскВашингтоне за время полёта, пока вновь обретённая твердь не распахнула им свои объятия.
****
Ян снова повернулся лицом к Океану. Почему так трудно сделать то, чего от него ждут? Может потому, что никто другой этого не сможет? Но Ян давно знал о своей исключительности, гордился оказанным доверием и не сомневался в своих силах. Сомнения были совсем иного рода. Только два человека в городе знали о его миссии — наставник Джо и президент. И не просто знали, а готовились к этому событию вместе с ним. Ян горько усмехнулся: они думают, что для осуществления задуманного требуется много времени. На самом деле достаточно нескольких минут. И они не знают, что у Яна есть выбор.
О выборе знает только Мари.
Сомнения хуже боли. Почему он? А если ошибётся? Цена ошибки — сотни человеческих жизней. Или жизнь этой удивительной планеты.
Боль кажется нестерпимой. Но если жалеть себя, невозможно спасти других. Если верить Мари, все жители МоскВашингтона, в том числе Ян — жестокие убийцы. Что люди, оказавшиеся на планете столь прекрасной, что назвали её раем, практически уничтожили всё, что здесь было. Но в это невозможно поверить! А как не поверить, если в течение последнего месяца всё происходило так, как предупреждала Мари?
Ян дотронулся пальцами до висков, пытаясь сохранить целостность черепа. На миг показалось, что Океан похож на огромный лик, обращённый к нему. Мари говорит... Нет, пожалуй, она всё-таки сумасшедшая. Но, против воли, сердце окатила волна нежности. Он пытался не думать о Мари, сосредоточиться на своей миссии, но перед глазами снова и снова вставал её образ. Ради Мари хотелось совершить подвиг просто так, чтобы доставить ей радость. Ян знал, какой подвиг ждёт от него Мари. Прямо противоположный тому, что ожидают наставник и президент.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/02/1611