Александр Бурьяк
Некто Стендаль как классический неудачник.
Стендаль (Анри Мари Бейль, 1783-1842) симпатичен мне своей
неудачливостью и вряд ли чем-то ещё. Из очерка "Стендаль"
Б. Реизова в собрании сочинений 1978 года издания: Стендаль
"...при жизни не пользовался ни признанием у критиков, ни успехом
у широкого читателя. Почти все его многочисленные произведения
художественного, исторического и критического характера прошли
незамеченными, лишь изредка вызывая рецензии, далеко не всегда
благоприятные."
Будучи современником Наполеона и прослужив лет десять во фран-
цузской армии, он умудрился, похоже, ни разу не побывать в бою.
Жениться у него не получилось, наверное, потому, что он обращал
внимание только на красивых женщин, но сам не мог предложить им
ничего привлекательного: простенький внешне, незнаменитый и с
ничтожныи заработком, он мог пленять их разве что разговорами об
искусстве.
Среди прочего, его угораздило подцепить в 1808 году сифилис (так
утверждается во французской Википедии: "Un medecin lui confirme
sa syphilis. Il doit suivre un traitement rigoureux.")
Из биографии Стендаля (тот же Реизов):
"Стендаль был зачислен сублейтенантом драгунский полк и отпра-
вился к месту службы в Италию. В армии он прослужил больше двух
лет, однако ему не пришлось участвовать ни в одном сражении. Затем
он подал в отставку и в 1802 году вернулся в Париж с тайным наме-
рением стать писателем."
"Почти три года Стендаль прожил в Париже, упорно изучая филосо-
фию, литературу и английский язык."
"Между тем приходилось думать о заработке. Множество начатых
Стендалем комедий остались незаконченными, и он решил добывать
средства к существованию коммерцией. Прослужив около года в
каком-то торговом предприятии в Марселе и почувствовав навсегда
отвращение к торговле, он решил вернуться на военную службу. В
1805 году опять начались непрерывные войны с европейской коали-
цией, и Стендаль был зачислен в интендантство. С этого времени
он непрерывно разъезжает по Европе вслед за армией Наполеона.
В 1806 году он вступает вместе с французскими войсками в Берлин,
в 1809-м -- в Вену. В 1811 году он проводит отпуск в Италии, где
задумывает свою книгу 'История живописи в Италии'. В 1812 году
по собственному желанию Стендаль отравляется в армию, уже вторг-
шуюся в Россию, вступает в Москву, видит пожар древней русской
столицы и затем бежит вместе с остатками войска во Францию,
надолго сохранив воспоминания о героическом сопротивлении русских
войск и доблести русского народа. В 1814 году он присутутствует
при занятии русскими войсками Парижа и, получив отставку, уезжает
в Италию..."
"28 июля 1830 года, в день Июльской революции, Стендаль с вос-
торгом увидел на улицах Парижа трехцветное знамя. В истории Фран-
ции наступила новая эра: к власти пришла крупная финансовая бур-
жуазия. Начался период 'мещанской монархии'. Стендаль быстро
разгадал в новом короле Луи-Филиппе обманщика и душителя свободы,
а прежних либералов, примкнувших к Июльской монархии, считал ре-
негатами. Тем не менее он стал хлопотать о государственной службе
и получил ее. вскоре после революции он был назначен французским
консулом в Италию, сперва в Триест, а затем в Чивита-Веккию, мор-
ской порт поблизости от Рима. В этой должности Стендаль оставался
вплоть до своей смерти. Большую часть года он проводил в Риме и
часто уезжал в длительный отпуск в Париж."
"В 1836 году Стендаль писал свой первый роман -- 'Арманс'
(1827). Роман изображает современную Францию, ее 'высший свет',
праздную, ограниченную в своих интересах, думающую только о своих
выгодах аристократию. Однако и это произведение Стендаля, несмотря
на свои художественные достоинства, не привлекло внимания читате-
лей."
В СССР он почему-то попал в обойму "прогрессивных", то есть
печатаемых писателей, хотя по взглядам он не более чем мелкобур-
жуазный либерал и только вскользь иногда упоминал о тяжёлом
положении рабочего класса и трудового крестьянства. Может быть,
сказалась местами выраженная у Стендаля "критика буржуазных
нравов", а может, сыграло роль уважительное отношение к нему
Пушкина и Толстого.
Стендаля в СССР вдобавок почему-то представляли врагом религии,
хотя, скажем, отношение к католицизму у него вполне спокойное, а
к некоторым римским папам (Льву X, например) даже тёплое.
Так или иначе, яростным обличителем назвать Стендаля нельзя.
Он -- эстетствующий интеллектуал, который положительно относился
к революционерам, но не более того. Неагрессивный, с вялым поло-
вым влечением, с лишним весом, курильщик, салонист, кафешник,
любитель потрепаться в кругу друзей.
Как аналитик он слаб. В своих, так сказать, исследовательских
и описательных работах он более остроумен, чем глубок. У него
трудно отыскивать идею: чаще всего оказываешься с какой-то
мелочью, а то и вовсе ни с чем, потому что автору просто нравится
говорить на некоторые темы и он ищет читателей, которым нравится
просто читать на те же темы, не задаваясь никакой существенной
целью.
Вот типичный отрывок из "Истории живописи в Италии":
"Винчи, закончив свою великую 'Вечерю' и свой трактат о живо-
писи, весь отдался изучению физики и механики; впрочем, до паде-
ния Лодовико он написал ещё один раз прекрасную Чечилию Галлерани,
портрет драгоценный, если действительно можно из него заключить,
что грандиозная 'Вечеря' окончательно излечила Леонардо от сухой
манеры Верроккьо, и если в самом деле нельзя уже тут больше
отыскать мелочного и тем самым немного холодного стиля, который
господствует в его первых вещах." (гл. LIV)
Если утверждать про стиль, что он "сухой", "мелочный", "холод-
ный", не давая объяснения (а его у Стендаля нет!), это просто
болтовня, создающая у читателей ложное ощущение информированнос-
ти.
Когда было нужно для презентабельности текста, Стендаль запрос-
то мог приврать, а это огорчительно и лишает доверия. Б. Реизов
выражается об этом в своём комментарии к "Истории живописи в
Италии" так:
"Чтобы придать живость изложению, Стендаль часто сообщает, что
то или иное художественное впечатление было пережито им самим и
что он сам был свидетелем того или иного события. К этим сообще-
ниям следует относиться осторожно."
Стендаль -- созерцатель, а не деятель. И он не мой писатель.
Мои писатели -- Эрнест Ренан, Александр Дюма, Анатоль Франс.
* * *
Кстати, по мнению Стендаля знаменитая "Тайная Вечеря" Леонардо
да Винчи давно утрачена, а то, что находится на её месте, --
результат многократных, иногда не очень добросовестных переписы-
ваний под видом реставрации. У Стендаля ("История живописи...):
"Когда король Франциск I, любивший искусство как итальянец,
победоносно вступил в Милан (1515) (...) 'Тайная Вечеря' была
тогда во всем своем блеске; но уже в 1540 году Арменини сообщает,
что она наполовину погибла, Ломаццо п 1560 году уверяет, что
краски исчезли быстро и что, поскольку оставались лишь контуры,
любоваться можно только рисунком."
"В 1624 году почти уже не на что было смотреть на этой фреске,
говорит картезианский монах Санезе. В 1652 году отцы доминиканцы,
находя неудобным вход в трапезную, не постеснялись отрезать ноги
у Спасителя и сидящих около него апостолов, чтобы расширить
входную дверь в это столь почтенное место. Можно себе представить
действие ударов молотка на штукатурку, и без того уже везде
отставшую от стены."
"В 1726 году они приняли роковое решение привести в порядок
картину при помощи некоего Беллотти, жалкого пачкуна, утверждав-
шего, что он знает секрет. Он показал его нескольким уполномо-
ченным на это монахам, без труда обманул их и наконец разбил себе
перед 'Тайной Вечерей' крытый шалаш. Спрятавшись за его парусиной,
он осмелился переписать заново всю картину Винчи; он открыл ее
затем тупоумным монахам, которые пришли в восторг от могуществен-
ного способа оживлять краски." (гл. LI)
"Во время своих путешествий я видел приблизительно сорок копий
'Тайной Вечери' Леонардно." "Копия в Мюнхенской галерее, прибли-
зительно 1659 год. (...) Поза св. Матфея изменена, так же, как
и позы некоторых других апостолов." "Знаменитая копия в Лугано,
сделанная Луни. Восемь фигур выдуманы им самим..." И т. д.
(примечание к гл. LIII)
"...из трёх его крупнейших произведений: 'Вечеря', гигантский
конь и картон с изображением битвы при Ангьяри -- ни одно не
сохранилось, чтобы свидетельствовать о нём потомству." (гл. LVII)
Так что рассуждать о скрытом смысле "Тайной Вечери" и о "коде
да Винчи" -- дело довольно сомнительное. Я не думаю, что в наше
славное время были изучены все сохранившиеся ранние копии картины
и на их основе был по возможности восстановлен её изначальный
вид.