Кому из вас, уважаемый читатель, не приходилось возвращаться с дачи домой в электричке?
Я думаю - приходилось многим. Днем за окном мелькают станции, разноцветные крыши домов, машины на дорогах, интересно. Вообще, я люблю электрички, особенно, когда народу немного; едешь себе спокойненько, о чем-либо думаешь, о своем, кругом пассажиры что-то обсуждают…
Но иногда бывает по-другому.
Об одном таком случае я хочу рассказать.
Мы с женой возвращались на вечернем поезде с садового участка, расположенного в 50-ти километрах от столицы, в которой мы проживаем.
Через проход от нас, с краю сидели два молодых человека в военной форме. Свои зеленые фуражки с красной звездочкой, какие носили тогда в погранвойсках, они держали в руках. Один - худощавый, среднего роста, судя по погонам ефрейтор, другой - сержант. На его груди красовалось несколько значков, среди которых «Отличник пограничных войск», а рядом значок кандидата в мастера спорта.
По смелому и открытому взгляду, а также перебитому носу можно было предположить, к какому именно спорту относился значок.
На одной из остановок в вагон ввалилась компания из пяти подвыпивших парней в черных куртках и джинсах и девицы в короткой юбке.
В полупустом вагоне на каждой лавке сидели пассажиры. Компания прошла почти в самый конец и уселась поблизости от нас в купе, где около окна сидел мужчина в очках, читавший газету. Одному из них пришлось сеть по соседству.
Здоровый парень плюхнулся рядом с пассажиром, читавшим газету, и крепко прижал его к стенке.
-Ну, ты, Сиклифасовский, подвинься, видишь люд`ям негде сесть, - сказал он, доставая из спортивной сумки бутылку пива.
Пассажир молча поднялся.
-Э! Газетку оставь, люблю кроссворды разгадывать.
Мужчина положил газету на лавку и осторожно, чтобы не задеть сидевших, пробрался к проходу и пересел в другой конец вагона.
Парень стал раздавать бутылки с пивом друзьям-приятелям.
Kомпашка расположилась на обеих лавках, потягивая пиво и громко разговаривая, причем каждый старался перекричать собеседника. Порой раздавалось гоготание, больше похожее на ржание лошадей, вперемешку с матом.
Они чувствовали себя хозяевами вагона.От компании исходила какая-то скрытая угроза, наполнившая пространство, и пассажиры ее почувствовали. Молодой парнишка и девушка, сидевшие по близости, до этого что-то обсуждавшие, замолчали. Все как будто предчувствовали продолжение. И оно не заставило себя ждать.
Худощавый пограничник приподнялся, явно пытаясь встать, чтобы урезонить компанию, но его товарищ постарше положил ему руку на колено и что-то шепнул.
Мне послышалось, что он сказал:
-Подожди …, - а остальное я не разобрал.
Между тем, хозяин сумки с пивом, видимо бывший заводилой в компании, встал, громко сообщил пасажирам:
-Пойду, отолью, - и направился к ближайшему тамбуру.
-А, вы, чего не целуетесь,- обратился он к парню с девушкой, - чтоб целовались, когда пойду назад! Люблю, когда вокруг весело!
Старший из пограничников, сидевший спиной к разгулявшимся хулиганам, передал свою фуражку товарищу и неожиданно резко выставил ногу, да так ловко, что парень с бутылкой, растянулся на полу. Бутылка выскользнула из рук, и закатилась под лавку, пиво разлилось по полу.
Поднявшись, он матерно выругался и двинулся на пограничника. Лицо выражало такую ярость, что казалось, он превратит своего обидчика в котлету.
Сержант продолжал сидеть, все так же спокойно, лишь немного подняв голову. Он слегка поджал ноги и поставил их на носки, как бы готовясь к прыжку. Лицо мгновенно окаменело, зрачки серых глаз сузились, в них засверкали злые огоньки.
Не хотел бы я, уважаемый читатель, чтобы на меня так посмотрели.
Этот молчаливый поединок длился несколько секунд, потом лицо хулигана обмякло, он отвел взгляд в сторону и как-то боком, забыв, зачем шел в тамбур, стараясь не задеть пограничника, попытался вернуться к своим, но наткнулся на вытянутую ногу, перегораживающую проход.
-Бутылочку подбери, - спокойно, - произнес сержант, не переставая смотреть на своего противника.
Парень послушно полез под лавку за бутылкой.
-Вот теперь свободен! – продолжил сержант.
Парнишка что-то сказал своей спутнице, и они засмеялись.
Компания приумолкла, а на следующей остановке они то ли вышли, то ли перешли в другой вагон, одним словом смылись.
Поезд подкатывал к Москве.
-Молодец! - сказал выходивший мужчина с чемоданом, - так с ними и надо! А то обнаглели, понимаешь, ни пройти, ни проехать!
Вагон остановился, пассажиры высыпали на платформу. Мы
тоже вышли, и вскоре потеряли в толпе обоих пограничников.
Прошло немало лет.
В нашем небольшом подмосковном городке не так давно открыли новый рынок с прозрачной крышей. В углу расположилось небольшое кафе, с пристроенной кухней; барная стойка со стеклянной витриной, шесть круглых пластмассовых столов, деревянные табуретки – вот и всё.
Окна с мая по сентябрь обычно были открыты, и каждый посетитель мог видеть и слышать, что творилось внутри рынка.
Я стал одним из завсегдатаев; выбрал себе столик в углу около окна, как раз напротив мясного ряда. Отсюда открывался хороший обзор, а бочковое пиво было намного лучше всякого бутылочного и баночного.
Однажды, жарким летним днем, я не спеша потягивал холодное янтарное пиво, медленно скользя взглядом по рядам. Мое внимание привлек здоровенный черный кобель неизвестной науке породы.
Он лежал в проходе и чего-то ждал. Время от времени лениво поднимал морду, широко раскрывал пасть и громко клацал зубами, стараясь поймать одно из назойливо жужжащих насекомых.
го мяса, накрытого марлей. Но оказывается дело было в другом. За прилавком появился рубщик и на большой деревянной колоде, стоявшей в углу, начал разделывать принесенную тушу. Пёс напряженно следил за каждым взмахом топора.
В это время подошла худенькая старушка с небольшой хозяйственной сумкой, видавшей виды, и в такой же одежде.
Она выбирала небольшие кусочки и каждый раз спрашивала, сколько стоит, чем порядочно надоела продавцу.
Наконец, он не выдержал:
- Хватит перебирать, бабуля, на халяву здесь ничего нет; покупай, или иди отсюда, не мешай торговле.
Оставшийся на колоде кусок от неверного удара топором разлетелся на две части. Одна, большая, с мозговой костью шмякнулась рядом с собачьей мордой, а другой кусочек - недалеко от старушки.
Рубщик матерно выругался, но отобрать кусок не решился: добыча тут же была схвачена крепкими собачьими клыками.
- Э, бабка, ты всё подешевле искала. Если не побрезгуешь, можешь взять на халяву то, что около тебя валяется! Только не мешкай, а то Шах заберёт, - ткнул он пальцем в сторону пса.
Старушка остановилась в нерешительности. Видно было, что ей мешало чувство собственного достоинства, которое она сохранила несмотря на незавидное материальное положение, и отличающее человека от собаки. Наконец, наклонилась и взяла мясо, спугнув севшую на него большую зеленую муху.
В это время мужчина лет пятидесяти, сидевший неподалёку, видимо, тоже наблюдавший эту сцену, резко встал из-за стола и повернулся ко мне в профиль.
Я сразу же узнал в нём по волевому лицу и горбатому, как клюв хищной птицы, носу того самого сержанта-пограничника из электрички.
Он вышел из кафе и подошел к старушке.
- Наталья Леонидовна, дайте-ка сюда то, что Вы подняли! - забрал кусок из ее рук и бросил псу.
- Что вы делаете?! Я, что, его украла? Кто вы такой?
- Я Костя Рогожин. Вы у нас литературу вели с 8 по 10 класс. Помните, на вечере читал наизусть рассказ Джека Лондона «Мексиканец»? Вы меня ещё похвалили.
- А, Костя Рогожин, - прошептала старушка, - мексиканец, ну, как же, помню; мой первый выпуск в вашей школе. Да, ты сам был, как этот мексиканец: такой же колючий. Ну, и намаялись мы с тобой.
Она улыбнулась.
- Что Костя, увидел, как я мясо подобрала? Нынче жизнь такая, не то, что с полу подберешь. Живу одна. Бывает, походишь, походишь, купишь полкило картошки, да морковку с капустой и довольна.
Да, что я всё о себе, да о себе. Ты-то как сам? Слышала, по военной специальности пошёл, по отцовской, значит, линии. Говорили, воевал, как живешь, чего достиг?
- Сейчас расскажу, только сначала мы вот что сделаем. Пойдемте! - и они вернулись к прилавку.
- Эй, ты, - обратился Костя к торговцу, - взвесь-ка нам вот этот кусок вырезки!
- Этот рубликов на триста потянет, уважаемый. Вам завернуть?
- Не надо.
Костя сделал паузу, затем произнёс:
- И ты, cвиное рыло, действительно думаешь, что я что-нибудь у тебя куплю.
Он бросил мясо на прилавок, обитый оцинкованным железом, да так ловко, что, скользнув по краю, оно плюхнулось на пол.
-Ты, что, гад, делаешь?! Да, я тебя на куски порублю, - продавец в ярости выскочил из-за прилавка с топором.
Константин немного развернулся, переместил центр тяжести тела на правую ногу, приготовившись отразить нападение, и в упор посмотрел на приближающегося противника.
И столько было в его взгляде ненависти и неприкрытой звериной злобы, что мясник остановился, будто наткнулся на угрожающе шипящую, свёрнутую в кольцо кобру, готовую в любое мгновенье распрямиться, как сжатая пружина, и броситься на врага. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
Потом рука с топором обмякла и опустилась вниз, а сам мясник, смешно пятясь задом-задом, с позором покинул поле боя и укрылся за прилавком.
- Ой, Костя, как ты его! Я даже испугаться не успела!
- Пойдемте, Наталья Леонидовна к другому торговцу. Разрешите, я выберу?
Расплатившись, они отошли от прилавка.
Весь этот разговор я хорошо слышал, мне стало интересно, о чем же ещё будут говорить эти собеседники, встретившиеся так неожиданно через много лет. Я вышел из кафе и не торопясь, делая вид, что прицениваюсь к продуктам, лежащим на прилавках, пошёл за ними.
- Как у тебя дела, Костя?
- Нормально. На пенсию недавно вышел, сын помогает.
- Ну, а жена? Ведь ты был женат?
- Сейчас один живу. Долго рассказывать. Привык уже. Разрешите, я к вам в гости приходить буду?
- Конечно, - обрадовалась она, - двери всегда открыты. Я тебе фотографии покажу всех выпусков, расскажу, кто кем стал, письма покажу, которые мне пишут.
Так незаметно мы дошли до блочной пятиэтажки или, как говорят в народе, «хрущёвки».
Мои спутники по отбитым ступеням поднялись к дверям подъезда, а я пошёл дальше, и они никогда не узнают, что эта небольшая история происходила при свидетелях.
_________________________________________
*Konstans (латинск.) - постоянный, неизменный.