Пациент № 348.
«Из дневника Джека Паттерсона.
18 сентября 1956 год, вторник, ночь.
Вечер был не очень приметным, все как всегда… единственное что отвлекало – это прохладный ветерок и мелкий дождик. Я вышел на улицу и направился в сторону аллеи… она мне всегда нравилась, в любую погоду. Дождик усиливался, как мне казалось, с каждым моим шагом. Я этого почему – то не замечал, а может, просто не хотел. Шел я не очень быстро, прогуливаясь и наслаждаясь какой – то свободой… а может быть просто захотел побыть в одиночестве. На улице было так хорошо, людей не было, только где – то пела птичка и она не нарушала эту тишину, и свободу. Красивое место. Люблю здесь гулять, когда нет ни души. Воздух чист и свеж, все кто любит дождик поймут меня… я просто закрываю глаза и чувствую всю прелесть природы, как – будто я просто живу этим.
Налюбовавшись всем этим, я отправился к своему другу. Его не оказалось дома и мне пришлось пойти обратно к себе. Как только я вернулся, моя кошка Лили, запрыгнула ко мне на колени и замурлыкала. Я сразу вспомнил свою любимую жену, которая увы, умерла… при родах… к своему сожалению и ребенок тоже не выжил. Я назвал кошку её именем, чтобы хоть как – то вспоминать о ней. Жениться больше я так и не смог. Всегда и навечно останусь с ней… иногда я думаю, что можно было бы начать все сначала, но меня как – будто что – то или кто – то останавливает. И я решил, что больше я никакие новые отношения начинать не буду. Уже двадцать пять лет прошло, как нет моей любимой жены Лили… я скучаю по ней. Жизнь бежит, хоть и все как обычно, но хочется чего – то необычного… хоть с ума сойти что ли? Я не знаю чего мне хочется, и стоит ли в обще что либо менять… по этой причине я и хожу к своему другу. Просто чтобы поговорить и поставить свои мозги на место, когда я остаюсь один, меня посещают разные мысли. Главное, чтобы они не пересилили меня, а то мысли – это сильная вещь… может управлять человеком, а в итоге он потом оказывается в сумасшедшем доме… наверное все кто там находятся именно таковыми и являются. Придумывают себе друзей и вперед… дорога к врачам обеспеченна, главное чтобы врачи сами такими не были. Хотя… кто их знает. Работая с ненормальными, можно и самому таким же стать. Всё таки это страшно. О чем я в обще думаю… зачем мне всё это? Или я подумываю себе дорогу туда обеспечить, так как уже всех кого я любил, по настоящему, умерли и мне больше не для кого жить? А там… что там меня будет ожидать? Палата, койка и таблетки. Больше ничего… возможно лечение током… надеюсь, что его отменили, хотя опять же повторюсь, кто знает… эти врачи, они просто не предсказуемы. Вот так вечера и проходят… различные мысли лезут в голову. Лучше всё бы осталось на своих местах. Но, когда дома находишься один все – таки сходишь с ума… не заметно.
Ладно, пора бы наверное спать лечь. А то я тут помру с такими мыслями. Главное чтобы их не было много, а то я и в правду отправлюсь к другим людям, не из мира сего.»
В 1957 году, в двенадцать дня, его увезли… он начал кричать, и разбивать посуду. По крайней мере так рассказали соседи. После того как он начал принимать препараты, стал тихим и спокойным. Оставили его на наблюдение. Через месяц он вел себя спокойно, думал уже его выписать, но пока подготавливал документы, с ним началось что – то невероятное, он начал опять психовать, бился об стену, кричал какие - то не понятные слова, говорил, что всех нас убьёт. К моему сожалению, препараты, которые я прописал, ему не помогали и я решил, что лечение током ему подойдет. Назначил ему как обычному пациенту… вроде он начал успокаиваться… а потом, в один прекрасный день, я зашел к нему, он у нас был в закрытой камере, как особо буйный, и увидел его мертвым… где – то достал ложку, скорее всего, незаметно взял её из столовой. Наточил её и порезал себе вены.
Пациент № 556.
«Из дневника Лизы Амберстон.
13 апреля 1962 год, пятница, утро.
Утро… всё как обычно, ничего не меняется, скоро пойду к своему врачу, он мне должен прописать какие - то лекарства, надеюсь не действующие на нервную систему, а то я и так плохо сплю… а тут ещё такие препараты, я тогда совсем с ума сойду. Надо будет ещё к другу зайти, попросил, меня кота покормить, а то он сегодня до ночи на работе. Столько дел, успеть бы всё сделать. Надеюсь я никому не понадоблюсь в этот день. А то так хочется тишины и покоя, тем более с моими бешеными снами.
Сегодня снился какой – то дом… помню, что там горела свеча и был вроде как камин. Дом был не маленький, я по - моему там была уже, может мне так показалось, всё – таки сон. На улице стояло старое дерево, его очень хорошо видно было с окна, такое одинокое, я его запомнила, как – будто это всё наяву происходило. Я подошла к свече, чтобы взять её, так как в доме не было света, но обожглась мне резко стало жечь руку, я искала воду, чтобы остудить свою рану… воды в доме я не обнаружила, нашла какую – то тряпку и обмотала ей свою руку. Передвигаясь в темноте увидела, что в доме очень старая мебель, как – будто я оказалась где – то в средневековье. Слышу какие – то звуки позади… боюсь оглянуться. Иду дальше, обращаю внимание опять на свет, опять свеча… библиотека… всё в пыли, все книги были о существах: ведьмы, оборотни, вампиры, духи, мертвецы… трогать я ничего не стала… обернулась и увидела какую – то тень, вроде как человека… пошла к ней, а она исчезла… начала себя щипать чтобы проснуться, но я не просыпалась и услышала странный голос: «Лиза, мы не закончили, тебе ещё много всего надо увидеть, так что ты не спеши… я тебя не пугаю, ты мне просто понравилась… Лиза, главное не бойся…». Я опять начала себя щипать… но мне это не помогало. «Что же делать?», проскользнуло у меня в голове. Пришлось идти дальше… у меня не было выхода. Дошла до двери, открыла её там была длинная лестница, я спускалась очень долго и вышла к какому – то кабинету, как только я встала на пол кабинета зажглось сразу много свечей, там стоял человек, он смотрел в окно, я хотела подойти, но меня что – то держало… человек стоял молча… потом повернулся ко мне, лицо у него было всё в шрамах… он улыбнулся, поднял руки вверх и меня что – то начало тянуть вниз, я не могла шевельнуться… крепко зажмурила глаза и уже очнулась дома… успокоила себя что это всего лишь сон…».
1962 год… Лизу, привезли ко мне, она сожгла дом вместе с людьми. Постоянно повторяла слова: « Я ненавижу этот дом… он сгорит, я не вернусь больше сюда… он меня убивает!»… В 1963 году я поместил её в отдельную камеру, она пугала моих пациентов, говоря: «Вы тут все за одно, я Вас всех убью!». Лечение было стандартным… старался не давать ей препараты на психику, заметил что эта девушка боялась врачей, даже пару раз почти сбежала, приходилось одевать на неё смирительную рубашку и закрывать её в мягкой комнате. В 1968 году 13 апреля, она попросила у курящего человека спички и незаметно пронесла их в свою камеру. До утра она не дожила, сожгла себя заживо со словами « Я больше не хочу так жить!».
Пациент № 879.
«Из дневника Себастьяна Фаркина.
30 января 1983 год, воскресенье, вечер.
Вот он долгожданный вечер… такой холодный… Мама умерла полгода назад, а я даже не переехал отсюда. Вроде обычная квартира, а ощущение какой – то неполноценности. Дети ко мне редко приезжают, с женой я уже давно не общался… стоит ей позвонить, так она либо не берёт, либо занята… а друзья, как всегда, если им что – нибудь нужно, так они всегда тут… а в обычные дни я как всегда один. Надо будет пересмотреть всё это… а то я живу как одиночка… так и помереть можно, даже некому похоронить будет. Вся жизнь просто пролетает мимо. Хоть в баре каждый день сиди, а то дом, да работа… никакой личной жизни, да и вообще… хочется какого – то разнообразия. Сижу пью виски, думаю, кому – нибудь позвонить, скрасить свой вечер или уж по привычке один справлюсь. Всё равно виски это моё снотворное.
Мамины фото по всюду, такое ощущение, что она наблюдает за мной, смотрит, что делает её непутёвый сын, который даже не смог удержать свою жену. Хочется кому – нибудь пожаловаться… а этого увы некому сделать, может по этой причине и пишу этот дневник, веду его постоянно, пишу всякую чушь. Даже читать не буду, что написал… опять депрессия… везде сплошная депрессия. А что с ней делать я не знаю, к психиатру записаться что ли? А не, не буду… а то от него ещё понаберусь всякой всячины и от него тоже с ума сойду, так что точно нет. Пока что побуду с ней один на один. Я, как мне кажется, должен справиться с ней самостоятельно. Всё таки я эту жизнь проживаю.
Опять глаза на фото направил, надо наверное все их убрать куда – нибудь, надеюсь никто не будет против. Всё – таки я тут теперь живу, а не мама. Надеюсь она меня простит за это… а то я с этими фото реально тронусь…».
В 1983 году 31 января, его забрали. Пока его везли составили такую запись: « Я не хотел мама… прости меня… это всё она… депрессия… мама прости… прости, если сможешь…». Человек сошёл с ума, типичная форма. Депрессия, преследование, может даже одиночество… прописал ему успокоительное в средних дозах, три раза в день. Через год увидел улучшения, про депрессию речи уже не было. В 1985, я увидел у него фотографию его мамы, он утверждал, что это его спаситель, как только я забирал это фото, пациент начинал себя агрессивно вести и утверждал, что всех нас убьёт. Через полтора года, он кричал, что ему сниться его мама, а когда он просыпался, то видел её глаза. Он постоянно хотел сбежать, говорил чтобы мы его отпустили. В 1987 году, он отравился таблетками, написал записку карандашом: «Мама, я иду к тебе, врачи мне больше не поставят уколов с меня хватит. Жди меня МАМА!».
Пациент № 999.
« Из дневника доктора Перси.
6 декабря 1990 год, четверг, день.
Я больше не могу там работать, знаю что могу назначить себе лечение сам… может я так и сделаю, с ума схожу от пациентов, которые заканчивают свою жизнь самоубийством… вроде психиатрическая больница, должно быть всё безопасно, но только не здесь… я не понимаю… я их всех лечил… абсолютно всех, а у них окончательно сдвинулся разум… даже сейчас не могу представить, что они там видели. Как у них устроен мозг… знаю, что человека можно свести с ума, а как сами они сходят, это до сих пор не понятно. Постоянно накручивая себя дурными мыслями, но их же можно отогнать от себя. Что происходит я не знаю… я там с ними общаюсь с каждым, а они потом меня преследуют, все эти болезни… всё это очень нагнетает, не только в мыслях, но мне кажется и в теле. Все эти записи… из их дневников, сейчас ещё и мой прибавиться… я уверен, что прибавится, просто решил проверить, что чувствовали люди, когда писали строчки своей больной души. Времени слишком много прошло, а я только собрался… не понимаю… ни одного из них. Столько смертей… я даже вспоминаю каждого. Запомнил, каждого до и после. Первое время они мне даже снились… я видел… я видел их трупы у себя во сне, даже кто – то из них мне сказал: «Вы не вылечили мою душу»… с ума сойти можно. Всегда боялся услышать эти слова от пациента, ведь я их лечу… всякое конечно бывает… но вот чтобы так резко. Глупо это всё… пишу дневник, как реально больной какой – то… а может и больной… скорее всего больной, с такими темпами, с такими больными… я не удивлён, что потихонечку схожу с ума… но оказываться рядом с каким – нибудь из своих пациентов я не очень хочу… боюсь, что он на меня накинется и разорвёт… будет кричать: « Вы меня тут таблетками пичкаете, а я улучшений не вижу» и так далее… так же боюсь оказаться один в камере… вдруг забудут ещё ненароком… я там сгнию, как собака в подворотне.
Прочитал, то что написал… ужас, сколько мыслей выливается на бумагу. Я даже и не представлял, что весь негатив, который накопился за всё время, можно выплеснуть вот таким способом. Это конечно не лучший способ, так как энергию на это совершенно не трачу, но чем – то облегчает страдания. На душе становится как бы легче… но как мне кажется, не на долго…».
Разрешили сделать последнюю запись… в 1990 году меня увезли… я свихнулся, не хочу так жить… не хочу, чтобы меня лечили. Сказали, что будет всё хорошо. Я не доверяю им, так же как и себе. Особенно в последнее время. Врачи, они могут быть хитрыми… тем более там какой – то молодой… не хочу… выпустили бы меня от сюда.
Доктор Перси повесился в одиночной камере. Из своей кофты он сделал петлю. В записке были указанны имена его пациентов, которых он лечил и те кто покончил жизнь самоубийством. Психиатрическую клинику «Святого Павла» закрыли, персонал весь расформировали. На месте клиники, построили большой продуктовый комплекс в 1995 году.