О динамике, статике и борще свободы

С детства я была динамичной. В пять лет, когда папа обучал йоге, высмеивая статику и папу вместе с йогой, делала упражнения весело и быстро. Кто знал, что через много лет я буду с серьезной мордой делать вид, что лечусь застывшими позами и что будто бы это единственно действенный способ справиться с напастью. И кто знал, что улетая всю жизнь от левополушарных измышлений, после папиной смерти я буду до посинения сидеть за компом, переводя его научные статьи, физически впадая в полный анабиоз и заработав хроническую венозную недостаточность? А вы знаете, что случается с добрыми людьми, когда они становятся совсем добрыми? То же, что со мной, когда я в восемь лет пожалела полуотравленных мышек, которых бабушка запихивала в стеклянную банку,потом в институтские времена щенка, к сорока годам дело кончилось полной несвободой. Животные заполонили квартиру, оставив мне малую часть, подчинив мою душу своим прихотям и проблемам. Я оказалась в мышеловке, пойманная своим чувством долга. И кто знал, что от моей высвободившейся внутренней агрессии в путах несвободы прямо на глазах, начнут происходить несчастья с уличными животными? В детстве я возмущалась, что папа мне не давал кушать яблочное пюре "Неженку". Он говорил, что там много сахара, а мне его нельзя, что у меня сахар в моче. В конце-концов выяснилось, что моча сдавалась в плохо промытой банке из-под "Неженки" и сахар там был из пюре, а вовсе не мой. И кто знал, что через много лет я буду уверена, что мне нельзя сахара, потому что такие-то такие-то проблемы со здоровьем? В 14 лет я проиллюстрировала, естественно, прочитав, рукописную Камасутру, представляя, что некий мужик может напасть на меня из-за куста около школы и изнасиловать применив позы. До этого, лет шесть назад этот мужик тихо сидел в туалете за крышкой унитаза, просто готовясь напасть- из-за этого образа папа повез меня в Москву на консультацию к психиатру, который мне подарил яблоко, тем самым положительно завершив фантазию. Он, знакомый папин психиатр, и есть тот мужик, только добрый. Изучив Камасутру, с 18 лет (не раньше, чем полагается в обществе, т.е. с полной социализацией) я запланировала провести настоящий половой акт. Сработала театральная система белого халата. Флюрограф предложил отрентгенить на гинкресле, но в самый интересный момент в дверь постучали. Поэтому, наверное, флюрограф женился на другой. До сих пор он вспоминается мне, смазанный чем-то скользким, будто бы для того, чтобы всё (у него) было хорошо.Потом я решила стать гетерой. Через мои руки прошло много членов и ни одной души. Эти души, смазанные, как тело у флюрографа,проскальзывали мимо, и щепками в ручье, натыкались на местных женщин. И кто знал, что через много лет я стану монашкой, девственницей, запершейся в квартире- монастыре, и засушив тело, с тоской буду смотреть из окна на любящий, суетящийся, трахающийся мир? Недавно я встретила статичную подругу. Мы обе женственны, но по разному. Я, рисуя деревья, стремления балетных ветвей, выражаю свою, так и не выраженную до конца в реальной жизни, экспрессию. Подруга парит пышным облаком над городом, неколеблема суетой. Собственно, она- часть меня, та статика, которую я в себе не признаю. Мы обе без семьи и без детей в этом городке, небогатом нормальными мужчинами.Она спокойно не жалеет ни о чём, я мечусь языками пламени. Горит моё дерево души, тушите, спасайте, если ещё не поздно! И всё же мы обе мечемся и танцуем в этом безмужчинье, то подобрав бездомную собачонку, то сделав ненужное дело. И над всем этим играет оркестр, наш, симфонический, для того, чтоб смысл ощущался во всём происходящем. Говорю себе: нет, не зря мы жили и живём и запутаны в этой паутине. Где-то есть развязка, разгадка, почему всё так происходит и происходило. И ради этой разгадки стоит жить. И моя прабабушка перед смертью позволила себе съесть то, что она очень хотела и что ей запретил доктор по здоровью- тарелку борща. И была права, потому, что это был борщ свободы.