Собачий нрав

   
 Квартиру поменяли на частный дом. В наследство от прежних хозяев достался черный лохматый пес, престарелого по собачьим меркам возраста, по кличке Жучок.
       Сообразительность собаки просто поражала. Погуляв, он садился возле цепи и терпеливо ждал, пока на ошейнике защелкнут карабин.
       Всех соседей Жучок знал и не беспокоил излишними звуками округу. Хозяйка с радостью расставалась со старым жильем, но очень переживала за собаку.
— Вот твой новый хозяин,— сказала она Жучку.
Недовольно рычавший до этого пес подошел к незнакомцу, сидящему на скамейке, поднял мордой его руку, так, чтоб она оказалась на его голове и положил голову на колени новому хозяину. На глаза женщины навернулись слезы.
—Смотрите за ним хорошо, — сказала она,— пока мне его некуда взять. Собака вас признала.
     Жучек взвизгнул в унисон прежней хозяйке и, позволяя гладить себя чужому пока человеку, доверительно закрыл печальные глаза.
      Старый дом снесли, стали строить новый. Рабочие, стучавшие бесконечно, машины, стройматериалы изменили не только вид дворика, все запахи поменялись.               
     Жучек растерянно ходил по двору,  разыскивая очередное место, куда перенесли его будку или обнюхивая новые, пока еще не помеченные им кирпичи.
     Миска его была полна, да и соседи подкармливали остатками со стола, но вот поговорить с ним никто не додумывался, может от того через два месяца, он с такой радостью бежал за прежней хозяйкой, определившей его на своей новой даче.
        Двор без собаки надолго не остался. Товарищ заехавший проведать строительство и не нашедший Жучка на месте, обрадовался.
—Выручай, — обратился он к хозяину,— возьми мою Чаму. Замучила, зараза. Я её как водолаза брал, на щенка немецкой овчарки поменял. Морда тупая была, перепонки на лапах, не ожидал, что такая вымахает. Морда острая, сама чуть ниже овчарки, шерсть черная, длинная, а нрав волчий. Злая – жуть.
         Девчата мои с ней играют, кормят, она же, злюка, царапает их, до крика доводит, заигрывается и кусает силы не рассчитывая. Гладить себя не дает, все тапочки истерзала.
        Пять месяцев только, а умудряется у соседа кур таскать. Он на щенка и подумать не может, лиса говорит, завелась, ружьё наготове держит, капкан купил. Жаль собаку, застрелит ведь.
        У тебя пацаны, пищать не будут. Стройка, а Чама охранница хорошая, не пожалеешь.
        Так во дворе появилась черная поджарая злюка. Сидя на цепи, оставленная хозяином, она рычала и гавкала на всех без устали целый день.
        С Чамой не справился даже такой друг собак, как Миша. Она укусила его в первый же день. Сразу стало понятно - это далеко не Жучок.
        Мишка абсолютно не боялся собак. (Ему было пять лет, когда по дороге в садик он подбежал к воротам, из под которых гавкала собака, судя по лаю не малых размеров, просунул руку под ворота и,  погладив, успокоил чужого пса. У отца, не успевшего остановить сына, чуть сердце не выскочило от страха за ребенка.
       Домой за Мишкой постоянно приходили собаки, приживались,  выгнать их было невозможно. Не все из них были бездомными, за многими приходили хозяева, от которых животные  прятались,  как их предки от ловцов собак.  А с этой Мишка справиться не смог.
Чама гавкала не переставая весь день.
     —Собака взрослая, — возмущалась  жена хозяина, —  никогда не привыкнет, всех перекусает.
         Спасло то, что собака проголодалась, а голод терпеть  не умела.
          Запомнила всех кто её часто кормил, перестала лаять на хозяев, но сидеть на цепи для неё было невмоготу. Если не удавалось разорвать очередную цепь, то лай, вой  длились до тех пор, пока кто – ни будь не развяжет.
         Стройка продолжалась. Чама не лаяла на рабочих, позволяла ходить по двору и делать что хотят, но стоило им переодеться и снять рабочую одежду, начинала лаять, кидаться и не выпускала со двора. Приходилось ей встречать и провожать строителей сидя на цепи.
         Гуляла по улице Чама самостоятельно. Обходила окрестности, придя домой, садилась у калитки, молча,  ждала, пока её впустят.
         Звук велосипедной цепи раздражал хрупкую нервную систему животного. Детей, катающихся на цепных велосипедах, она приучала по- своему. Подбегала к катающемуся ребенку, гавкнув раз, ждала,  если встречала непонимание, стаскивала за одежду ездока и, победно помахивая хвостом, возвращалась на место.
        Если человек проходил мимо дома не останавливаясь, пропускала его спокойно, замешкавшихся сопровождал предупреждающий лай.
        Однажды родственник, пришедший в гости, остановился в раздумье - как добраться до звонка? Чаме это не понравилось, и она укусила гостя за пятку, правда раны не было, обошлось синяками от давления клыков.
        История получила огласку, так как младший сын отреагировал на жалобы пострадавшего так: « Вот зараза, как сильно сдавила, но знаете, это даже хорошо, что она Вас укусила, значит не плохо дом охраняет», глубокомысленно заявил ребенок.
         Соседский участок отделялся штакетником. Чама охраняла от посетителей и их. Николай Трофимович, участник войны, строгий и справедливый пенсионер часто ругался с женой, но однажды причиной скандала стала Чама.
         Время собачьих свадеб приводило к калитке своры собак со всего района. Чама сидела как всегда у калитки и выбирала из прохожих тех, на кого не надо обращать внимание, а кого обгавкать не помешает.
     Дружный хор вторил ей, люди пугались, выговаривали хозяевам, которые тщательно пытались закрыть все щели, но все было бесполезно. Собака выбиралась со двора с неизменным упорством
        Чтобы зайти к себе во двор, хозяйка, боящаяся собак, просила Чаму отойти от калитки и та благосклонно уводила свою свиту в сторону.
     Привязать её не могли, так как жена Николая Трофимовича, вечно брюзжащая тетя Галя, жаловалась, что ей лай мешает отдыхать. Задача была неразрешимой. Обычная перепалка выглядела так.
—Что это такое,— кричала тетя Галя,— сколько можно говорить, выпускают собаку, ко мне подруги ходить перестали, боятся.
—Зато я от них отдыхаю,— спокойно ответил Николай Трофимович.
— Взяли животное, пусть во дворе держат,— распалялась женщина.
— Да разве против природы попрешь, вас женщин разве удержишь?
— Ах, это нас не удержишь?! Это вы, кабели, по домам не сидите, за сучками сворами бегаете, думаешь, я забыла, что в молодости было.
           Выход нашли дети. Совместно с Чамой они рассмотрели кандидатуры соискателей на роль отца будущих щенков, Выбрали самого крепкого и высокого, представителя немецких овчарок, прозвали Офицером и стали впускать во двор.
      Чама успокоилась и перестала выбираться через крышу сарая и соседский двор, погавкав, перед чужой калиткой и прося выпустить на улицу.
      Охотничьи способности у собаки проявлялись по отношению ко всему живому, которое пробегало или пролетало над участком. Вскоре во двор перестали забегать кошки, исчезли крысы и даже птицы не могли пролететь не будучи облаянными.
          Хозяйка дома, не ведая о Чамыном прошлом, решила завести цыплят. Самым удивительным оказалось то, что собака не просто не трогала их, разрешала клевать из своей миски, но и затаскивала во двор за крыло орущих от страха, случайно выбравшихся на улицу курочек
       Соседи, правда,  иногда недосчитывались рябушек в курятниках. Где и когда Чама с ними расправлялась – никто не знал, но в невинной морде иногда застревали белые перышки.
        Воспитательница из Чамы получилась прекрасная. Во дворе появился щенок Кавказской овчарки. В свои два месяца он был размером с саму воспитательницу.
        Тупой и трусливый щенок проявлял агрессию в неподходящие моменты, что сразу пресекалось взрослой собакой. Только с помощью взрослой собаки можно было выйти со двора не будучи выпачканными  громадными  лапами прыгающего щенка. Чама прижимала его к забору и удерживала за горло, вцепившись клыками если он вел себя слишком активно по отношению к хозяевам, не выполняя никаких команд до тех пор, пока калитка не захлопнется.
        Сама Чама знала множество команд, но самым уморительным было то, как она реагировала на команду «шепот», морда вытягивалась, и звук издаваемый ею был похож на самом деле на лай шепотом.
        Прошло время, Чама жила во дворе не зная привязи, подчиняясь хозяевам и не доставляя хлопот.
        Однажды пришел бывший хозяин собаки. Чама отошла в сторону, явно узнав пришедшего, и села напряженно всматриваясь в него. Когда довольный гость протянул руку и подзывая стал подходить к ней, чтобы погладить, Чама кинулась вперед, заставляя отпрянуть, подошла к котельной, где её обычно закрывали при приходе чужих и, открыв мордой дверь, вошла вовнутрь.