Привязанность

               

     Как-то в начале зимы, приходит ко мне друг Николай и приносит, совсем крохотного щенка лайки.
     - Подержите, пожалуйста, до весны, а потом я его заберу на приют, - говорит, - едой я его обеспечу.
     Жилья у Николая в то время своего не было, скитался по общагам, да и работа такая, что дома не находился по месяцу и больше. Он в то время работал смотрителем на приюте «Тайжесу» - в переводе с шорского языка «Мёртвая вода».
     Мы с женой согласились и Буран, так назвали эту кроху, остался у нас до весны. Был он ещё совсем мал, ел только молоко и передвигался по полу, словно мохнатый шарик катился. Прошёл месяц, щенок подрос, морозы на дворе стали поменьше, и мы решили поселить Бурана в тёплом крольчатнике. Первое время он, оставшись один, начинал скулить, но не от холода, а от одиночества. Просто он привык быть постоянно возле нас. Но один случай изменил всё.
     Из клетки сбежал трёхмесячный кролик и, как я его ни пытался поймать, всё было напрасно – такой он был шустрый.
     «Ну и чёрт с ним, пусть бегает, а погрызть, что-нибудь себе найдёт» - решил я и оставил кролика в покое.
     Однажды, когда во дворе было уже довольно тепло, и мы оставляли двери в крольчатник открытыми, вижу такую картину: лежат мои, кролик со щенком на сене, тесно прижавшись, друг к другу! Оказывается, они уже успели подружиться. Говорю об этом жене, а она:
     - Да они и из одной миски едят, только по очереди.
     И вот, выношу я как-то Бурану его миску с едой, ставлю на пол. Щенок подошёл, несколько раз лизнул – отошёл. Тут подлетает кролик и начинает из его миски хрумкать хлеб. Буран соскочил и с лаем кинулся на него – «Моя миска, не смей трогать!». Кролик нехотя отошёл. Сидит, ждёт, когда «хозяин» насытится. Буран, поглядывая на него, начал есть из чашки, хотя видно было, что не голодный. Немного почмякав, улёгся поодаль, поглядывая на друга. Тот спокойно подскакал, дождавшись своей очереди, и доел остатки.
     Так прожили они вместе месяца два. Потом кролик заболел и вскоре сдох. Буран, скучая по другу, перестал смотреть на еду. Чашка к вечеру оставалась нетронутой. Щенок начал худеть, мало двигался. А на дворе уже начинала пробиваться первая травка, появились цветы мать-и-мачехи. Решил прогулять Бурана – сводить, на начавший зеленеть, склон горы. Первые минуты он стоял неподвижно, но, по-видимому, опьяняющие запахи весны оказали на него какое-то влияние, потому, что через некоторое время наш щенок уже носился по поляне, как шальной. Тоска отступила. Буран начал кушать и быстро поправляться.
     В начале июня пришёл Николай:
     - Забираю Бурана, завтра иду на приют, пусть пешком топает со мной, проверим его выносливость.
     И, действительно, щенок весь путь, а это пятьдесят с лишним километров по тропе, прошёл своим ходом. Впоследствии из него вырос красавец-пёс, выносливый, настоящий таёжник.
     Прошёл год, как я не видел нашего Бурана. Как-то заходит ко мне Николай, разговорились.
     - Ты знаешь, увели ведь у меня моего красавца, - говорит.
      - Как это произошло? - спрашиваю.
     Оказалось, увязался он за туристами, а те, видно, позарились на красивую собаку и взяли его с собой в город. Они, видимо, не знали, что для лайки место здесь, в тайге. И сгинул наш Буран. С тех пор мы его больше не видели.