Мураду нравилось проводить с ней время - гулять, общаться и уединяться для любви – все с ней было легко, приятно и желанно. И каждое свидание с ней было как маленький праздник. У Ирмы были ключи от его квартиры, она приходила к нему до его прихода, быстро наводила порядок в холостяцкой квартире, готовила что-нибудь вкусное и ждала Мурада с нетерпением, без конца названивая ему на работу. А его очень волновал тихий и чувственный голос Ирмы:
- Мурад, бросай все к черту. Иди домой, иди ко мне. Я соскучилась.
Она не требовала от него ничего, кроме сиюминутной любви, не строила планы, не просила клятв и заверений. Словно приходить к Мураду, наводить порядок в квартире, стирать его рубашки, устраивать красивые ужины при свечах дома или в ресторане, а потом еще и страстно отдавать ему всю свою безграничную любовь было ее обязанностью.
Мураду нравилось смотреть на нее после их любви, когда он еще лежал, а она, накинув на голое тело какую-нибудь из его рубашек, бросалась на кухню и приносила в постель поднос с едой, фруктами, кофе.
- Видишь, Мурад, мы с тобой, как у вас на Востоке. В Европе кофе в постель даме приносит мужчина, а я тебе, мой господин, сама его приношу, потому что люблю.
Он смотрел на нее, такую красивую, с распущенными волосами и одетую в его просторную рубашку, на ее стройные длинные ноги и, забывая обо всем, опять тянул к себе:
- Иди ко мне, котенок, ты сводишь меня с ума.
Но угрызения совести опять накатывались на него, как только он вспоминал о ее отце.
- Ты хоть понимаешь, Ирма, в каком я положении теперь перед Алексом, - не раз говорил ей Мурад.
- Причем здесь мой отец? У нас не принято вмешиваться в жизнь друг друга. У него тоже есть подруга сердца - зовут ее Вия, и мама уже давно не одинока. И мы с Аней это понимаем. В моей личной жизни я сама решаю, – как мне быть и с кем, – спокойно отвечала на его слова Ирма. И если уж кого-то в этом плане стоит опасаться, то не папу, а маму. Это она, как черт ладана, боится кавказцев и в страшном сне не хочет видеть их своими зятьями. Но это для нас с тобой неактуально. Ты на мне жениться не собираешься, и я не мечтаю о замужестве, - у меня другие планы и ценности в жизни. Только об одном прошу: не думай, что для меня все это так просто. Нет, все не так. И в первый раз у меня это было тоже по большой любви, но мы расстались. С тобой я тоже потому, что люблю тебя, к сожалению, не взаимно. Но тебе ведь хорошо со мной, Мурад? Я рада и этому...
- Мне с тобой необыкновенно хорошо, Ирка, так, что лучше не бывает, – искренне отвечал Мурад и привлекал девушку к себе. Он говорил правду - с Ирмой он забывал обо всем, о том, что угнетало его уже давно и не давало покоя. Она была праздником его жизни, и Мурад тянулся к ней, с каждым разом все больше привыкая к девушке. Вспоминая об Алексе, Мурад, несмотря на согласие Ирмы продолжать ни к чему не обязывающие отношения, чувствовал угрызения совести перед компаньоном и другом. Несколько раз он пытался оставить Ирму - временно исчезал, жил на квартире у друга, говорил девушке, что уезжает. Но проходило несколько дней, и его вновь тянуло к ней, к этой легкой и приятной девочке, никогда не обременявшей его ни одним капризом, желанием, упреком. Хотелось обнять ее, почувствовать ее губы, запах ее волос, хотелось держать в своих сильных руках ее послушное и горящее любовью тело.
Ирма никогда не выясняла с Мурадом отношений, никогда не упрекала его ни за внезапные исчезновения, причину которых прекрасно понимала, ни за странные перемены в настроении. Однажды, когда он попытался объясниться с ней, а заодно и повиниться, она прижала его голову к груди, поцеловала в глаза и сказала:
- Мурад, не надо меня избегать. И мучиться, метаться из-за наших отношений тоже не надо. Я никогда не пожалею о том, что у нас с тобой было, даже если ты решишь меня оставить. Сейчас нам хорошо вместе, вот и надо жить этим. Зачем думать о том, что будет потом и как. Ни в каких отношениях не бывает гарантии, даже в брачных,
Так прошло полгода. Мурад привык к Ирме, к их постоянным встречам и свиданиям, и однажды, когда она после очередной их небольшой размолвки не пришла и не позвонила, он стал беспокоиться и сам набрал номер ее телефона.
- Мурад, - хорошо, что ты позвонил, - сказала ему явно расстроенная чем-то Анна. - Мне срочно надо поговорить с тобой. Приходи к нам, я одна, мама в санатории. Мне нужна твоя помощь.
- А Ирка? Где она? - уже не на шутку разволновался Мурад.
- Она уехала к папе в Ригу.
- В Ригу? Посреди учебного года? – удивился Мурад. - Что стряслось? И почему ничего не сказала?
-Прошу тебя, приезжай, я все расскажу при встрече.
Мурад тут же вышел из дому и, поймав такси, поехал к Анне.
- Неделю назад в университете Ирка почувствовала себя плохо, мы отпросились и приехали домой. Она была бледная, почти зеленая, потом ее стало тошнить. Я подумала – отравление у нее или солнечный удар. Вызвала неотложку. А врач сказал, что Ирка беременна, - вдруг заплакала Анна. - Сказал, что почти уверен, советовал уточнить. Они уехали, а Ирка сказала, что уточнять не надо, что она и сама это знает.
Мурад молчал, ошарашенный этой новостью.
- И самое ужасное, что она не собирается избавляться от ребенка. Рожать собирается, - с ужасом рассказывала ему Анна.
Мурад, потрясенный этой новостью, по-прежнему не находил нужных слов.
- Ирма просила не говорить тебе об этом. Прошу, Мурад, не выдавай меня. Не знаю, что делать? Я все думаю: скоро мама приедет, как я ей все объясню? Ирка учебу посреди года бросила и уехала к папе. В голове у меня все это не укладывается. Столько просила ее, давай пойдем к врачу и решим эту проблему. Деньги у нас есть, врача хорошего нашли бы. Она не согласилась. Хочу, говорит, этого ребенка родить, только Мураду ни слова.
- А что она, уезжая, просила мне передать?
- Она просила передать, что переводится на учебу в Ригу, чтобы быть к отцу поближе.
- И все?
- И все, - ответила Анна и развела руками. - Вот такая она у нас дура упрямая. Папа ее так разбаловал. Мурад, а ты о ней не думай плохо. Честно говоря, я, как и все, была уверена, что у вас с ней любовь. Но она сказала, что вы только друзья, а ребенок у нее совсем от другого человека.
Мурад спросил:
- Что мне делать, Аня?
- Ничего не надо, Мурад. Ты нашу Ирку не знаешь. Она все равно сделает так, как она решила. Я и сама в растерянности, знаю, что она ни с кем, кроме тебя, не встречалась. Никто ей никогда не звонил, не заходил, никого и рядом с ней не видела. Но, с другой стороны, зачем ей врать? А может, ты знаешь, кто отец ее будущего ребенка? Она тебе ничего не говорила?
От этих слов Анны в душу Мурада медленно и противно стали заползать змеи ревности и сомнения. Он стал рассуждать: если Ирма ждет ребенка от него, то почему она это скрыла? Да и не должно быть у них ребенка. Мурад не раз напоминал Ирме о такой нежеланной возможности, но она спокойно отвечала, что аккуратно принимает таблетки. Тогда что это значит? Она встречалась еще с кем-то? И потому ничего Мураду не сказала, потому сбежала и просила скрыть все от него? Неудобно ей теперь перед ним, мужчиной, которому клялась в безоглядной любви? Нет, не может быть.
Хотя друзья не раз говорили ему, что он просто не знает женщин, их коварства и изобретательности. Но в случае с Ирмой это было трудно предполагать, они ведь ничего друг другу не обещали.
Анна внимательно посмотрела на растерявшегося от такой новости Мурада и, конечно же, подумала, что он влюблен в ее сестру и теперь очень расстроен.
- Анечка, я, пожалуй, пойду. А ты позвони мне, если что. Мне в себя прийти надо, - честно сказал Мурад и поспешил уйти.
- Да, конечно, Мурад, иди. Зря ты медлил, если Ирка тебе нравилась. И она в тебя влюблена как сумасшедшая. А глупость эту, видимо, от отчаяния назло тебе сделала. Кто ее знает? Она у нас такая странная и упрямая. Но плохо теперь то, что ребенка оставить решила. Это самое ужасное.
Мурад несколько дней неустанно думал об Ирме, о том, что узнал о своей бывшей девушке от Анны. Несколько раз порывался позвонить Алексу в Ригу и поговорить с Ирмой. Но что-то сдерживало его. Мурад не хотел говорить об этом с ней по телефону. Он хотел видеть ее глаза.
Через несколько дней он попросил у Анны их рижский адрес.
- Ой, Мурад, может, не надо тебе туда ехать? – испугалась Анна. - Ирке это не понравится. Она же просила ничего не говорить тебе.
Но вскоре все-таки сдалась и дала адрес, а на листочке написала разъяснения, как добраться.
- Поезжай, может тебе удастся ее уговорить, чтобы глупостей не делала и поскорее избавилась от ребенка, пока еще сроки позволяют, - сказала Анна Мураду, вручая ему листик с адресом и ориентирами. – Ирка глупая, не представляет себе, что делает.
- Все будет хорошо, Анна, только об одном прошу тебя – не звони и ничего ей пока не сообщай. Вообще обо мне не говори, будто я ничего не знаю. Сделай так, я на тебя надеюсь.
…Мурад впервые был в Риге. Но сейчас ему было не до красот этого действительно необыкновенного города, который недаром называли маленьким Парижем Севера. Он лишь спокойно смотрел из окна такси на средневековые замки, соборы, которым было по несколько веков и которые сейчас соседствовали с современными стильными зданиями из стекла и бетона, небольшими кафе и яркими магазинчиками.
А мысли его были далеко, он думал об их предстоящей встрече, разговоре с Ирмой. И одновременно спорил сам с собой: имеет ли он право вмешиваться в ее жизнь, почему в нем сейчас так остро и мучительно ощущаются ревность и возмущение? Ведь он много раз повторял и себе, и Ирме, что не любит ее. Никогда не требовал и от нее никаких клятв в верности. А девушка не раз подчеркивала при встречах, что они, хотя и встречаются, не связаны ничем и свободны. Но он думал, что это лишь слова, а Ирма всецело принадлежит только ему одному. Иногда ему казалось, что он ревнует ее даже к тому парнишке, с которым у нее в шестнадцать лет была первая любовь и первая близость. И вообще ему всегда было неприятно видеть рядом с ней других мужчин.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/01/1263