Слоненок вопреки своему уменьшительно - ласкательному названию был огромной мягкой игрушкой в человеческий рост. Однажды во время их прогулки по Арбату Мурад заметил, что Ирма восхищенно смотрит в витрину одного из подарочных магазинов. А потом, не выдержав искушения, она потащила его к витрине:
- Смотри, Мурад, какой слоненок чудный, - глаза девушки при этом сияли от восхищения. В эту минуту ему вспомнились глаза шестилетней Аси в тот день, когда он подарил ей ту желанную большую куклу. Он вспомнил и эту немецкую куклу, и платье для маленькой принцессы, купленные им, двенадцатилетним, для соседской девчонки. И глаза Аси - восторженные, счастливые, благодарные.
- Мурад, Мурад, - теребила задумавшегося парня Ирма, очарованная игрушечным слоном.– Ну посмотри на этого слоника. Правда, он хорошенький?
-Какой же она еще ребенок,- умиленно подумал тогда Мурад об Ирме и решил подарить девочке эту игрушку. Магазин был закрыт, что в данный момент радовало Мурада: ценник на слонике указывал на приличную сумму, а у него не было с собой таких денег. Уже на следующий день он купил слоника и притащил домой, чтобы при встрече отдать его Ирме. Но все эти три последних дня был очень занят на работе, а сегодня Ирме стукнуло 18 лет, и повод для подарка был самый подходящий.
Виктор, недовольно чертыхаясь, вызвал такси, взял огромную игрушку и отправился в гости. А Мурад, оставшись один, решил немного поспать.
- Попозже, когда разойдутся гости, поздравлю Ирму по телефону, - решил он. Но через полтора часа Ирма приехала к нему сама. Увидев ее на пороге, Мурад опешил от неожиданности.
- В ресторане нас с тобой ждут пятьдесят человек. Папа привез своих друзей из Риги, пришли и многие наши здешние друзья. Если ты сейчас же не пойдешь со мной, они будут праздновать мой день рождения без меня, – коротко и ясно предъявила Мураду свой ультиматум Ирма, и он, поняв, что сопротивляться бесполезно, стал, пересиливая недомогание, собираться на торжество.
Мурад и Ирма появились в ресторане под восторженные возгласы гостей, которые уже успели за время отсутствия именинницы повеселиться от души, прилично приняв на грудь.
- Мы, Райнисы, такие, - сказал Алекс, встречая дочь и компаньона широкой довольной улыбкой. - Мы дружить умеем.
Он даже не подозревал, что его младшей дочерью, оставившей всех своих гостей ради одного Мурада, двигала далеко не дружба, а совсем другое чувство. Алексу нравились его молодые московские компаньоны, и он был рад дружбе дочерей с Мурадом и Виктором.
- Мне очень спокойно, ребята, когда мои девочки с вами, - доверительно сказал он им в один из своих приездов в Москву.
- Ой, смотрите, как бы ваша Ирма раньше Анны замуж не вышла, - многозначительно сказала Алексу присутствовавшая при этом разговоре Сима, бухгалтер их кооператива. Особое отношение Ирмы к Мураду ни для кого, кроме ее отца, не было секретом.
- Моя Ирка? Да ты что, Серафима?!! Она еще ребенок, только восемнадцать ей стукнет, - рассмеялся Алекс, просияв уже от того, что речь шла о его любимице. – И вообще - жениться на моей Ирке сможет только очень смелый человек, которого не устрашит ее характер. Она у нас росла как мальчик, и ее будущему мужу предстоит терпеливое укрощение строптивой. Ирка не так давно нам с матерью категорично заявила, что замуж не собирается, карьеру в международной журналистике сделать хочет.
Во время летних каникул девушки, отказавшись от приглашения отца отдохнуть в Риге, пригласили Мурада и Виктора составить им компанию и съездить вчетвером в Сочи. А родители девушек с удовольствием отпускали своих дочерей с ними под их ответственность.
- Господи, какая глупость, - удивлялся Мурад, - где это видано, чтобы козлам доверяли капусту?
- Да ты ничего не понял, отсталый восточный человек, - объяснял ему Виктор. - Родителей в данном случае интересует не то, с кем их девочки там любовь крутить будут, а их безопасность вообще, понял? А то, о чем ты говоришь, - это не родительская проблема, они девочки взрослые, совершеннолетние, и у нас - не Кавказ. У них на это голова должна быть. Они и поступают по своему усмотрению.
- Эти девочки не такие, Витька, воспитаны, видимо, иначе. Ты же сам видишь, Анна никого к себе от гордости и близко не подпустит, а Ирма еще ребенок. Вот бегает за мной как школьница, но сама - чистая девушка, это видно, - сказал другу Мурад.
- Ну а кто сказал, что они распутные, я же не об этом. Тебя, Мурад, и Германия не исправила, снежный ты человек. Как будто сегодня из горного кишлака спустился.
- Кишлаки - это не в Дагестане, неуч, это в Средней Азии, - ответил ему Мурад и добавил: - Ты мне брось слюнки по Ане распускать. Развлекайся там, в Сочи, с кем хочешь, а к девочкам будем относиться как к сестрам, я тебя предупреждаю. Ты меня понял? Нам потом еще Алексу в глаза надо смотреть.
- Но давай все-таки съездим, а, Мурад? Отдохнем как люди. У тебя через три дня отпуск, я тоже отгулы возьму на основной работе. А наши с тобой коммерческие дела подождут. Недельки две побудем там, не больше.
- Да мне и ехать не хочется, и дел здесь полно, – вяло сопротивлялся Мурад. Но Виктор, увидев, что друг засомневался и готов уступить, умоляюще повторил:
- Мурад, прошу тебя, поедем. Может, хоть там у меня с Анной что-то склеится? Для меня это жизненно важно, понимаешь?
- Понимаю, - вздохнул Мурад и стал собираться в дорогу.
Две недели в Сочи пролетели незаметно. Они купались, загорали, ходили на танцы.
Анна танцевала только с Виктором, скорее не желая связываться ни с кем из местных парней, но он и при таком раскладе был счастлив. При этом на танцы Анна ходила редко, много времени она, к неудовольствию Виктора, проводила со своей новой подругой Верой, студенткой из Саратова. Девушки познакомились здесь же, в Сочи, очень подружились и никак не могли наговориться перед отъездом. Обменялись телефонами, адресами, пообещали ездить друг к другу. Ирма же неотступно следовала за Мурадом, как Пятница за Робинзоном.
- Это умора - за Иркой наблюдать, - смеялся Виктор, - она глаза готова выцарапать любой девушке, на тебя посмотревшей. Потому везде с тобой и ходит, охраняет от возможных знакомств и увлечений.
Мурад тоже все время танцевал с Ирмой, во-первых, не желая оставлять ее один на один с нахальными местными ребятами и отдыхающими, которые беззастенчиво пялились на нее голодными глазами, как коты на сметану. И потому устроил ей настоящий разнос за слишком откровенный купальник, а потом купил ей тут же в пляжном киоске другой, более скромный. Ирма послушно надела «песочник», как она назвала купленный Мурадом купальный костюм, и была счастлива – ей показалось, что Мурад ее приревновал. А он всего лишь чувствовал свою ответственность за Ирму. Она же не давала никому из девушек даже подойти к Мураду, завязать знакомство или пригласить на танец. Как-то к Мураду подошла девушка, которая уже несколько дней поглядывала в его сторону, пригласила его на белый танец. Мураду не хотелось танцевать, но, не желая смущать девушку отказом, он сделал шаг навстречу будущей партнерше. Между ними тут же встала Ирма:
- Прости, милая, но он приглашен уже. Я его пригласила.
Ирма тесно прижималась к нему во время танца, клала голову на его грудь, и он не знал, как себя вести с ней – не хотел отталкивать девушку, чтобы не обижать ее. А делать ответных движений тоже почему-то не хотел, хотя Ирма в принципе нравилась ему.
Горький опыт первого брака его многому научил, и Мурад дал себе установку не увлекаться.
В последний вечер их пребывания в Сочи они долго гуляли, потом зашли в небольшой ресторанчик отметить предстоящий отъезд. Их застолье было в самом разгаре, когда официантка принесла три бутылки фирменного молдавского вина.
- Это вашему столу от стола гостей у окна справа, - сказала она.
Мурад, подумав, что опять кто-то посмел в их присутствие таким образом пристать к девочкам, приготовился уже возмутиться, но вдруг увидел за тем самым столом своих друзей по аспирантуре. Они тут же объединили столы, стали говорить здравицы и тосты в честь друг друга. Потом компании показалось, что вина недостаточно, и заказали еще.
- Мы много выпили, не будем больше, - сказал Мурад бывшим однокурсникам.
- Как это не будете, мы за вас пили, а вы за нас почему не должны пить? Девочки могут отказаться, если не хотят, а вы уважьте нас как положено.
Возвращались в гостиницу очень поздно, пришлось долго уговаривать дежурную пропустить опоздавших в свои номера. У Мурада было только одно желание: побыстрее лечь – сказывались усталость и опьянение, хотя он старался по возможности незаметно пропустить несколько очередных бокалов вина. Он лег, но почему-то никак не мог заснуть. Рядом на соседней кровати, едва коснувшись головой подушки, храпел Виктор.
-И что теперь делать? Как уснуть? - думал Мурад, на чем свет стоит ругая ревнивую Ирму, так и не давшую ему возможности познакомиться с кем-нибудь из отдыхающих девушек за эти две недели. А ведь многие из них подавали ему разные знаки, выражая готовность приятно провести время.
Стало немного обидно, что в эту теплую летнюю ночь здесь, на отдыхе, где все пропитано курортными романами, встречами, свиданиями, любовью, он один. И это наказание длится уже две недели, а ему вдруг так сильно захотелось любви, ласки, нежности.
- Нет, не буду об этом думать, только душу и тело травить, - подумал Мурад и решил считать верблюдов или слонов, как это принято при бессоннице. Некоторое время он, посмеиваясь над собой, еще выбирал между слонами и верблюдами, а потом мучительно попытался заснуть, представляя себе караваны.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/01/162